Кремль посылает Алексею Навальному четкие сигналы, что ему лучше не приезжать домой из-за границы. Оппозиционный политик особенно неудобен российским властям в свете предстоящих в 2021 году выборов в Государственную думу, результаты которых они хотят сфальсифицировать по примеру Александра Лукашенко в Беларуси. Но Навальный полон решимости вернуться, хотя не сомневается в том, что его ждет новый раунд репрессий.
Этой точки зрения придерживается экономист, член команды Навального Владимир Милов, гость в студии программы "Грани времени". Также итоги 49-й недели 2020 года с Мумином Шакировым подводит врач-кардиолог Алексей Эрлих.
Видеоверсия программы
Навальный намерен вернуться в Россию
Мумин Шакиров: Мой гость – Владимир Милов. Владимир, вы будете баллотироваться в Государственную думу, и каким образом?
Владимир Милов: Мы обсуждаем это. Сложная ситуация, потому что очень большие округа и много претендентов. Я живу на юго-западе Москвы, где всегда выдвигаюсь, и там много разных кандидатов из оппозиции. Мы не хотим толкаться лбами, сейчас пытаемся договориться о едином.
Мумин Шакиров: В Петербурге массово лишают полномочий оппозиционных муниципальных депутатов. Только за последние две недели мандаты потеряли уже трое. И во всех случаях губернатор Петербурга Александр Беглов разослал письма в муниципальные советы, где потребовал убрать неугодных.
Мумин Шакиров: Власть готовится к выборам в Госдуму, и это будет самая крупная и серьезная битва в 21-м году. Как вы и ваша команда собираетесь пройти в этот законодательный орган и удержаться там, если власть тупо не регистрирует оппозиционных депутатов? К примеру, на прошлогодних выборах в Мосгордуму не прошли Яшин, Галямина, Соболь и Жданов. Каковы будут ваши действия, когда вы просто технически не сможете стать кандидатами в депутаты?
Владимир Милов: Этим нас не удивишь. Меня три раза подряд не допускали до выборов в Мосгордуму. Если власть опять все-таки никого в итоге не пустит, мы считаем необходимым везде, где только можно, заострять вопрос, что у органов власти, которые избраны в отсутствие реальной конкуренции, нет легитимности. Это не настоящий парламент, потому что реальная оппозиция на выборы не была допущена. Но есть второй эшелон обороны (или нападения) – это "умное голосование". Я так понимаю, что это тактика, которую придумал Алексей Навальный, и власть ее панически боится, потому что она до сих пор не нашла противоядия от этого. Вы вспоминали Мосгордуму в 2019-м, тогда было слишком много споров среди либеральной общественности по поводу "умного голосования" и того, можно ли голосовать за коммунистов. Из-за этого нам совсем чуть-чуть не хватило, чтобы в Мосгордуме "Единая Россия" все-таки потеряла большинство. Был вопрос буквально нескольких мандатов, ситуация шла впритык. Мы уверены, что сейчас извлечем много уроков из опыта "умного голосования" в прошлом, и здесь мы сможем обеспечить "Единой России" тот результат, который она и должна получить. У нее рейтинг типа 30% в настоящее время.
Мумин Шакиров: Как бы многие ни одобряли и ни поддерживали систему "умного голосования", все же ключевые игроки не попали в Мосгордуму. Яшин, Соболь, Жданов, Галямина – это те люди, кого называют "лидерами общественного мнения". Власть может сделать с вами то же... С помощью "умного голосования" вы, возможно, проведете малоизвестных людей, но это не гарантия того, что что-то можно изменить в стране.
Владимир Милов: С одной стороны, сейчас ситуация, когда гарантий дать вам не может никто. Поэтому в таком ключе и не надо это обсуждать. С другой стороны, мы считаем, что если "Единая Россия" впервые с 2003 года лишится большинства в Госдуме – это будет тектоническим сдвигом в российской политике. Какие бы там плохие и неизвестные люди ни избрались вместо них, когда у партии власти не будет большинства в парламенте – это приведет к началу серьезных перемен в стране. Поэтому этим надо заниматься. Да, у нас нет какого-то легкого выбора, легких путей, но это реальная технология, реальный способ того, как сделать так, чтобы поставить "единороссов" на место.
Мумин Шакиров: Изменилось ли ваше поведение как политика после истории с отравлением Навального? Можно ли сказать, что вы тоже находитесь в группе риска?
Владимир Милов: Можно. Я получаю сейчас очень большое число личных угроз с самых разных сторон. И до меня доходит всякая информация из органов госвласти, что там очень сильно недовольны конкретно моими постоянными прямыми эфирами на "Навальный LIVE", которые очень популярны и во многом заменили еженедельные выступления самого Навального. Да, риск серьезный. Вы говорите: что изменилось? Нас это мобилизовало. Мы очень разозлились. И мы, конечно, за все это дело отомстим, и просто так не удастся им с этим соскочить.
Мумин Шакиров: Обзавелись ли вы охраной?
Владимир Милов: Мы не будем обсуждать в деталях вопросы безопасности. Конечно, некие новые меры предосторожности сейчас приходится принимать.
Мумин Шакиров: Алексей Навальный вновь стал одним из героев этой недели. И прежде всего многие обратили внимание на письмо Навального Путину, где он, грубо говоря, заявляет следующее: "Я не боюсь угроз ваших, товарищ Путин, я не боюсь ваших следователей и судей. Знаем, что они все коррумпированы, они подчиняются вам и вашей администрации". Его хотели якобы привлечь за "экстремизм". Он в нескольких позициях сказал, что "если Путин так проводит свою политику в отношении людей, которые страдают, как и все мы, от пандемии, то надо эту власть свергать". Эта история связана с предупреждением Навального, чтобы он не приезжал, не возвращался в Россию?
Владимир Милов: Это очень серьезно. Власти посылают Навальному уже не первый раз четкие сигналы, что ему лучше остаться в эмиграции. Они не хотели бы, чтобы кампания против "Единой России" на выборах в Госдуму шла в присутствии и под руководством Навального. Они хотят его изобразить очередным политиком, который сбежал за границу. И из-за этого перспектива возвращения Навального их ужасно злит. Я разговаривал с Навальным буквально на днях по всем этим поводам, и он сам очень сильно разозлился на все эти глупые, неуклюжие китайские предупреждения, которые они посылают. Он полон решимости вернуться, это вопрос только физического его восстановления. Более того, он не сомневается в том, что по возвращении его ждет какой-то новый раунд преследования и репрессий. Это сто процентов будет – уголовные дела или что-то еще. И одна из причин того, что он хочет реабилитироваться до конца, – он понимает, что надо быть в хорошей физической форме. Все эти аресты и прочее требуют того, чтобы все болезни прошли – и у тебя здоровье было крепкое.
Мумин Шакиров: Как вы представляете себе возвращение Навального? С присущим ему чувством юмора он как-то сказал: "Некоторые, наверное, видят, что, может быть, я, как Солженицын, на поезд сяду во Владивостоке и выйду в Москве". Или другой вариант: аэропорт Шереметьево, море корреспондентов, море его почитателей и фанов, естественно, ОМОН, автозаки и так далее по сценарию, который мы много раз видели.
Владимир Милов: Конечно, могут быть всякие эпизоды со встречей в аэропорту и так далее. Но я представляю все очень просто: он приедет в офис ФБК, придет в свою родную студию, которую он создал, сядет перед экраном и скажет: "Привет! Это Навальный", – и это будет смотреть очень-очень много людей. И эта перспектива, конечно, Путина ужасно бесит.
Масштабы коррупции и разворовывания страны достигли такого уровня, которого не было никогда
Мумин Шакиров: Алексей Навальный и его борьба с коррупцией – это цель или средство удовлетворения его политических амбиций?
Владимир Милов: Коррупция – это самое видимое проявление всей неэффективности и всей воровской сущности этой власти. Это то, что вся страна видит каждый день. Все знают, как у нас воруют во власти. Это черно-белый водораздел, когда об этом говоришь, даже люди, которые начинают хвалить за что-то власть, признают: "Невозможно!" Это раковая опухоль, которая мешает развитию, мешает всему. Поэтому это очень яркий, показательный момент коррупции, когда удается перевести разговор о том, что происходит в нашей стране, в реальную плоскость. Не обсуждать абстрактные экономические или другие цифры (Путин любит переводить это все в плоскость геополитики), а говорить конкретно. У нас масштабы коррупции и разворовывания страны достигли такого уровня, которого не было никогда.
Мумин Шакиров: Мы посмотрели море фильмов и репортажей Алексея Навального и его команды про коррупцию, где он называл фамилии, документально все это подтверждал, и эти люди, естественно, нервничали. Вспомним историю с Алишером Усмановым. Не работает. Власть все равно не реагирует. Есть ли смысл в дальнейшем проводить эти расследования?
Владимир Милов: Я категорически не согласен. Работает отлично! Посмотрите все последние опросы от "Левады", "Ромира" и кого угодно – Алексей вошел в топ наиболее известных и популярных российских политиков. Причем если у Путина, Жириновского, Зюганова, Лаврова рейтинги падают со временем, Навальный – единственный из этих крупных фигур, у которого рейтинг, наоборот, растет. У канала "Навальный LIVE" порядка 10 миллионов уникальных зрителей в месяц.
Мумин Шакиров: А почему власть на это не реагирует?
Владимир Милов: Как не реагирует?! Она нас сажает, она нас травит, пытается убить. Она очень однозначно на все это реагирует. Навальный из "маргинального политика с двумя процентами рейтинга", как они хотят его изобразить, стал серьезной, настоящей альтернативой этой власти. Это не быстрый процесс.
Мумин Шакиров: То есть расследования работают на рейтинг...
Владимир Милов: Конечно!
Мумин Шакиров: ...канала, в том числе, Алексея Навального. Но герои его расследований как были неприкосновенными, так неприкосновенными и остались.
Владимир Милов: Это до поры до времени. Мы всех их, когда нужно, посчитаем.
Мумин Шакиров: Алексей Навальный выступает за санкции в отношении олигархов, близких к президенту России. Не все поддерживают эту идею. Например, актриса Татьяна Васильева назвала его Иудой, потому что он работает против страны, переживающей не лучшие времена. Может быть, в чем-то она права?
Владимир Милов: Ей надо поработать с причинно-следственными связями и задать себе вопрос: а почему наша страна уже очень долго переживает не лучшие времена? Хотя на нас свалились триллионы долларов экспортных доходов, мы ни с кем не воевали (кроме случаев, когда сами начинали). Может, стоит подумать: а что за 20 лет власти Путина пошло не так? Я считаю, что это очень слабый полемический прием – переводить ответственность за всю разруху, реально разруху, которую мы имеем после двух десятилетий Путина у власти, на оппозицию, на Навального. Это означает, что человек не в ладах с элементарным анализом того, что происходит вокруг.
Мумин Шакиров: Наблюдатели считают, что любой супербогатый человек близок к Путину. Точнее, это олигарх, назначенный властью богатым человеком. Как различать богатого человека, дающего работу тысячам и тысячам человек, и богача, который тратит, может быть, украденные деньги на яхты и виллы? Навальный назвал несколько фамилий: Абрамович, Дерипаска и Алишер Усманов. Есть ли "хорошие" и "плохие" олигархи?
Владимир Милов: Есть очевидный критерий – участие в политическом обслуживании этой власти в разных формах. Простого бизнесмена от олигарха отличить очень просто. Если ты участвуешь в путинской схеме управления страной, разграбления страны и представлении Путина где-то, в том числе, на международной арене, если ты в этом замешан, тебя на этом поймали, значит, ты – путинский олигарх. Доказательная база формируется очень просто. У меня было много дискуссий за минувшую неделю, они начинают говорить, что у них рабочие места... Рабочие места – это не у них, а это на предприятиях, которые они, как правило, получили очень мутным, сомнительным путем. И многие из них должны вернуть их обратно государству. Тот же Усманов, например. Это паразитирующая компания, которая забирает с предприятий прибыль и тратит ее в интересах путинской шайки.
Между нами и Европой теперь невидимая Берлинская стена, которая рухнула 30 лет назад
Мумин Шакиров: Совсем недавно Навальный заявил, что он не будет, находясь за границей, заниматься политической деятельностью. В то же время он недавно выступил в Европарламенте. Разве это не политическая деятельность?
Владимир Милов: Я не помню его такого заявления, что он не будет заниматься политической деятельностью. Он сказал, что он не хочет превращаться в гастролера... Но с Европарламентом... Мы с Навальным долго это обсуждали, посчитали это очень важным, потому что там находятся наши друзья. Демократические европейские политики – это те, кто громче всего выступил в поддержку Алексея Навального после покушения на его жизнь. И они сейчас наиболее серьезно обеспокоены всем, что у нас происходит. Они предложили нам поучаствовать в таких слушаниях по России, которые они давно собирались провести. Мы согласились. Мы считаем это очень важным, потому что отношения с демократической Европой – для России это должно быть основой внешней политики, выстраивание нормального общеевропейского пространства. Путин это все развалил, нас поссорил, между нами и Европой теперь невидимая Берлинская стена, которая рухнула 30 лет назад. Мы восстанавливаем нормальный диалог, и делаем в этом плане очень важное дело.
Мумин Шакиров: Владимир, как прошла ваша "черная пятница"? То, что планировали, купили? Или вам не до этого?
Владимир Милов: Я спокойно отношусь ко всем этим маркетинговым скидочным акциям... Слабый покупательский спрос – это главная проблема экономики. Как говорят: "Шок! Сенсация!" Здесь важно понимать две вещи. Первая: из-за того, что власти отказались помогать людям финансово в кризис (была какая-то помощь, но в очень ограниченных масштабах), многие проели свою "финансовую подушку". Они ее доедят в Новый год. Все мечтают, что 2021 год будет лучше 2020-го. Но люди войдут в него без денег совсем. Вторая история, что у нас в последние годы хоть какой-то слабенький рост поддерживался резким ростом потребительского кредитования. Люди компенсировали падение доходов тем, что брали больше в кредит. Сейчас это заканчивается. Я процитирую недавний доклад Standard & Poor’s о том, что "в России подошел к концу рост здорового потребительского кредитования". То есть новое увеличение розничного кредита будет означать, что будут брать деньги люди, у которых нет доходов.
Мумин Шакиров: А чем вы объясните рост ипотечных кредитов?
Владимир Милов: Льготной ставкой.
Мумин Шакиров: Но говорят, что рекорды такие, что в прошлом году было гораздо меньше...
Владимир Милов: Я всем отсоветую брать ипотечные кредиты, потому что даже льготные проценты у нас невероятно высокие, люди отдают банку вторую цену квартиры. Но у нас банки и девелоперы очень здорово маркетингово работают на психологии людей, что "я хочу свое жилье". Они эксплуатируют психологическое желание на сто процентов.
Мумин Шакиров: Я напомню, 6-процентные ипотечные кредиты.
Владимир Милов: Да. Есть еще одна история, смешная и грустная одновременно, про эту льготность. Из-за нее много новых заемщиков ломанулось брать ипотеку, и это привело к росту цен на жилье... Даже Набиуллина неделю назад выступала и говорила, что цены на жилье взлетели, и это полностью нивелировало эффект льготности ставки кредита. Люди в итоге платят больше даже по льготной ставке.
Мумин Шакиров: Нет ли опасения повторения истории с ипотечным кризисом в Америке в 2008 году, когда обанкротилась знаменитая компания Lehman Brothers?
Владимир Милов: Не просто есть, а это сто процентов скоро закончится вот именно так. Набиуллина сейчас говорила о том, что надо сворачивать программу льготной ипотеки... Если вы в Google наберете "возможное обрушение цен на жилье", то увидите, что вся деловая пресса об этом говорит хором: как только программу льготной ипотеки остановят, цены сразу рухнут и выяснится, что это "пузырь".
Поводом для всплеска протестов сто процентов будут выборы в Госдуму, которые власти очевидно хотят нарисовать по лукашенковскому варианту
Мумин Шакиров: Чем вы объясните падение протестной активности? Это передышка? Или люди разочарованы и апатия снижает все риски для этой власти?
Владимир Милов: Я не вижу апатии. Наоборот, я вижу злобу. Кошка затаилась в кустах и ждет своего часа. Должен наступить правильный момент и прийти какой-то повод. Я уверен, что таким поводом для всплеска протестов сто процентов будут выборы в Госдуму, которые власти очевидно хотят нарисовать по лукашенковскому варианту: при рейтинге 30% получить больше двух третей голосов. И это вызовет реакцию... Помните раздражение, которое было от сфальсифицированных выборов в 11-м году, от недопуска независимых кандидатов в 19-м. Населению нужны передышки. Люди не могут все время быть политически активными. Но отношение к власти на исторических минимумах, и люди очень злые.
Мумин Шакиров: Власть не отдает инициативу. Вы готовы к тому, что власть опять начнет сажать, если вы и ваша команда, в том числе и Навальный, попытаетесь вытащить десятки тысяч людей на улицы?
Владимир Милов: Мы готовы ко всему. Более того, я уверен, что в этот раз ситуация будет хуже, потому что у власти действительно большие проблемы с популярностью. Им будет очень сложно "нарисовать" себе нужный результат. И люди будут гораздо злее в этот раз. И репрессии будут жестче. Поэтому мы готовы ко всему, мы уже проходили через все это сто раз. Мы знаем: жесткость репрессий говорит о том, что им нечем больше ответить. Как примерно сейчас Лукашенко. Но мы столько лет за это боремся, и это надо уже доводить до результата.
Мумин Шакиров: Как бы вы ни боролись, партия Алексея Навального "Россия будущего" не зарегистрирована при Минюсте. У вас нет возможности в легальном поле заниматься политикой. Что будете делать? Власть попытается пойти на уступки, даст возможность вам зарегистрироваться? Или надо плюнуть и забыть о легальном политическом поле?
Владимир Милов: Нет, конечно, мы должны добиваться того, чтобы и партия была зарегистрирована, и наши кандидаты были выдвинуты по одномандатным округам... Кстати, такая возможность у нас сейчас есть – их выдвигать. И мы всем говорим очень четко и в России, и в Европе одно, что нельзя признавать итоги выборов, до которых не допустили реальную оппозицию. Это должно быть главным критерием. Но у нас есть и план "В" – на случай, если нас не допускают... "Умное голосование" родилось же из этого, что мы все равно их переголосуем, даже если они нас не допустят. Поэтому мы в итоге заставим их провести настоящие конкурентные выборы, где и мы все тоже будем участвовать.
Вакцина пошла в народ: добровольно или принудительно?
Мумин Шакиров: В России начинается массовая вакцинация от нового коронавируса. Правительство уже включило "Спутник V" в перечень жизненно необходимых важнейших лекарственных препаратов. При этом власти обещают, что прививка будет добровольной, а ее максимальная стоимость составит 1942 рубля.
Мумин Шакиров: С нами на связи по Skype – Алексей Эрлих. Алексей, пару месяцев назад вы были у нас в гостях и сказали, что вы не будете прививаться вакциной "Спутник V". Изменилось ли у вас отношение к этому препарату?
Алексей Эрлих: Пока ничего не поменялось.
Мумин Шакиров: Почему?
Алексей Эрлих: Пока нет убедительных данных, позволяющих считать этот препарат эффективным и безопасным.
Мумин Шакиров: Третий этап исследования вакцины "Спутник V" прошел? Или он все еще проходит? И не поторопилась ли власть с вакцинацией, если этот препарат еще не до конца исследован?
Алексей Эрлих: Мы про это ничего не знаем – прошел или проходит. На мой взгляд, еще проходит и до конца не прошел. И наверное, поторопилась.
Мумин Шакиров: Но среди вас, врачей, есть доверие к этой вакцине?
Алексей Эрлих: Как и в любом сложном вопросе, мнения разделились. Примерно одна треть коллег хочет прививаться и вакцинироваться, две трети не хотят.
Мумин Шакиров: Речь идет именно о той клинике, где вы работаете, или вы округляете эту историю?
Алексей Эрлих: Я говорю о тех, с кем я общаюсь.
Мумин Шакиров: Вакцинация добровольная или принудительная? Каков процент врачей в вашей клинике уже привились? И можно ли говорить о том, что власть настаивает?
Алексей Эрлих: Вся вакцинация, все прививки, которые сейчас делают, происходят в рамках исключительно клинического исследования. По каким-то данным, врачам вводится точно не плацебо, а настоящая вакцина, но точно тоже про это никто не знает. Сведения противоречивые. Никакого принуждения я не видел. Мне и многим моим коллегам пришла SMS от Департамента информационных технологий, где было написано, что "дорогой товарищ, вы входите в группу, которая подлежит более ранней вакцинации, и можете это сделать". Это вся информация о вакцине, о вакцинации, которую я получил.
Мумин Шакиров: То есть все по-честному?
Алексей Эрлих: В этом смысле – да.
Пока единственный источник доверия к вакцине "Спутник V"– слова Владимира Путина
Мумин Шакиров: Будут ли доступны на рынке вакцины от компании Pfizer или других производителей? Или власть не допустит эти препараты на свою территорию – куда лучше без конкурентов?
Алексей Эрлих: Думаю, что если иностранные вакцины и будут в России, то будут очень ограниченно. Для того чтобы лекарство попало в Россию, по правилам, которые Минздрав ввел, сам производитель (например, компания Pfizer или AstraZeneca) должен попросить это ведомство зарегистрировать препарат на территории России. Вакцины и так не хватает, поэтому я не думаю, что эти компании пойдут с ней в Россию. Думаю, что это будет очень и очень нескоро.
Мумин Шакиров: Пройдет время, и мы все равно узнаем, что на Западе успешно вакцинируются сотни миллионов людей. И тогда, может быть, лавочка откроется и у частных компаний. Или это исключено?
Алексей Эрлих: В нынешней ситуации это исключено или крайне затруднительно.
Мумин Шакиров: Если Владимир Путин привьется отечественной вакциной "Спутник V" – это повысит доверие к этому препарату или нет?
Алексей Эрлих: Пока единственный источник доверия к вакцине "Спутник V"– слова Владимира Путина. Мы ничего мы не знаем ни об эффективности, ни о безопасности, кроме того, что Владимир Путин сказал: этот препарат эффективный и безопасный.
Мумин Шакиров: Западную вакцину рекламируют бывшие президенты – Барак Обама, Клинтон и Джордж Буш – младший. Все трое привились, и это показали по всем мировым телеканалам. Это ли не показатель доверия к своей медицине?
Алексей Эрлих: Может быть, да. Или желание быть здоровым. Привились – хорошо, молодцы.
Мумин Шакиров: Каков коэффициент точности тестирования на COVID сегодня в России? Весной или летом этот коэффициент был где-то 50 на 50. Сейчас он вырос или нет?
Алексей Эрлих: Я думаю, что точность – процентов 70.
Мумин Шакиров: Как объяснить сегодня такую высокую смертность? Сейчас показатели – где-то плюс-минус 500 человек в день умирает. Ведь протокол лечения за эти месяцы стал более устойчивым, чем весной.
Алексей Эрлих: Мне сложно говорить о том, каким стал протокол лечения, я не очень читаю рекомендации Минздрава по лечению коронавируса. Один раз прочитал, и мне хватило, чтобы понять, что использовать его, наверное, не нужно. Говорить о смертности тоже очень сложно. Мы помним, как регистрировались данные о смертности еще весной, и не очень было понятно, что такое реальная смертность от коронавируса или с коронавирусом, из-за коронавируса. Сейчас это тоже совершенно невозможно оценивать в рамках реальной логики. Эта вещь за гранью понимания того, как устроена статистика смертности от коронавируса в России.
Мумин Шакиров: Показатели заражения сегодня – плюс-минус 28 тысяч в день, и это число продолжает расти. Власть успокаивает нас, говорит, что российская медицина справляется, есть места, есть койки, есть возможность лечиться, а у тех больных, кто остается дома, есть доступ к бесплатным препаратам. Где здесь правда, а где ложь?
Алексей Эрлих: Я бы, говоря о ситуации в России, не объединял всю страну в одно целое. Потому что очень разные ситуации в разных регионах. Это можно предположить, даже смотря на то, как по-разному растет число заболевших в разных регионах. И если эту статистику считать реальной, то в каких-то регионах этот рост очень значительный, а в каких-то плавный, постепенный или даже уже совсем остановился. Именно от этого зависит ситуация со свободными койками в разных городах России. А то, что амбулаторным пациентам не нужно использовать специфических лекарств, – это совсем другая история.
Мумин Шакиров: Ваша клиника имени Баумана – государственная. У вас продолжают лечить COVID-больных? Или вы уже ограничиваетесь тем, что лечите от других болезней, не имеющих отношения к этой эпидемии?
Алексей Эрлих: И летом, и сейчас мы работаем как обычная больница. У нас нет боксов для лечения COVID-больных, у нас есть так называемые "обсервационные" боксы, куда мы помещаем COVID-пациентов на некоторое время – либо до скорейшей выписки, либо до перевода в специализированное учреждение, где и лечат пациентов с коронавирусом. Так все и осталось.
Мумин Шакиров: Можно ли говорить, что в Москве гораздо лучше ситуация, чем в регионах, поэтому если здесь человек попал в беду, то ему всегда помогут?
Алексей Эрлих: В Москве если человек попал в беду, ему точно помогут. В Москве серьезная, напряженная и отнюдь не радужная ситуация. Но Москва научилась уже так давно вроде бы с этим всем справляться, что кажется, будто ситуация здесь напряженно-стабильная.
Мумин Шакиров: Много критики и наблюдатели пишут, что у России нет тех мощностей, позволяющих выпустить несколько миллионов пробирок или ампул с вакцинами, потому что технические возможности очень ограничены. Но уже объявили, что около двух миллионов ампул с вакциной выпустят в ближайшие дни. Насколько реально запустить машину, которая будет производить вакцины, в самое короткое время? Или это долгая история?
Алексей Эрлих: Это сложная и долгая история. Думаю, руководство пойдет по двум путям: будут и запускать в России эти производственные мощности, и искать их в соседних странах – Китае, государствах бывшего СССР или Восточной Европы.
Мумин Шакиров: Высокую смертность некоторые специалисты объясняют тем, что люди стали умирать от тех болезней, от которых раньше могли спасти. Вся медицина работает, чтобы лечить людей от COVID, а в это время есть онкология, сердечно-сосудистые и море других заболеваний, но они ушли на второй план. Как вы считаете, это правда или нет?
Алексей Эрлих: Я думаю, отчасти это действительно так и есть. Но кажется, что эта проблема была актуальна весной. И с весны многие пациенты с сердечно-сосудистыми заболеваниями получают необходимое лечение.
Мумин Шакиров: Мы, пациенты, часто слышим, что этот вирус мутирует, видоизменяется. И даже если мы все привьемся, это нас не гарантирует от того, что спустя какое-то время мы подхватим этот же вирус, но уже в видоизмененном виде. Это все превратится в постоянную, регулярную вакцинацию? Или мы эту прививку сделаем – и несколько лет будем беспечно жить?
Алексей Эрлих: Я думаю, что это превратится в некую регулярную вакцинацию. Это будет еще одна прививка, с которой мы, по всей видимости, будем существовать долгие годы. Мы же привыкаем к прививкам от разных болезней, делаем регулярно прививки от гриппа, будет еще одна прививка в списке регулярных и обязательных. Ничего катастрофического.
Мумин Шакиров: В вашей клинике протокол лечения чем-то отличается от рекомендаций Минздрава? Вы подходите к каждому пациенту индивидуально? Или есть какая-то программа, согласно которой вы действуете?
Алексей Эрлих: Все врачи к каждому пациенту всегда подходят индивидуально, несмотря на наличие протоколов и клинических рекомендаций. В нашей клинике не лечат пациентов с коронавирусом так, как это активно делают в других специализированных клиниках. Но когда мы лечили пациентов с коронавирусом весной, мы при необходимости свободно отходили от протоколов, потому что было медицинское понимание: те рекомендации были тогда, мягко говоря, написаны с некими предположениями. А сейчас ясно, что многое написанное в этих протоколах неэффективно, ненужно и, скорее всего, не должно использоваться в реальной клинической практике.
Подписывайтесь на телеграм-канал https://t.me/Shakirov_itogi
