В начале путинского правления художник-акционист Олег Мавроматти вынужден был покинуть Россию после того, как против него было заведено уголовное дело: Олега обвиняли в оскорблении чувств верующих во время акции "Не верь глазам" с имитацией распятия. Он живет в Нью-Йорке и работает над циклом фильмов, вдохновленных теорией, изложенной в его манифесте пост-синема.

Мавроматти очарован спонтанной гениальностью фриков, которая стала общедоступной благодаря ютьюбу. Его фильм "Дуракам тут не место" был смонтирован из видеоисповедей православного инвалида Сергия Астахова. В фильме "Обезьяна, Страус и Могила" записи блогера из Орла Геннадия Горина переигрываются актером, а местом действия становится военный Луганск. Героиня "Полупроводника" – романтичная Аня Кадет, видеоблогер, обожающая советские паровозы, погружается в мир русской чертовщины.

Герой новой картины "Блинная машина" – Максим Шалько из Бердянска – поклоняется знаменитому безумцу Алекстайму, который зарезал человека в Мексике. Максим жаждет разбогатеть или вернуться в СССР, найти себе девушку или радикально изменить свое тело. Его монологи звучат на фоне найденных в интернете любительских записей постсоветского хаоса: блошиный рынок, последствия урагана, пожар в дачном поселке.

Владимир Сорокин описывал "мясные машины", бездушных потребителей. Герой фильма Олега Мавроматти поднимает штангу с железными "блинами" и превращается в "блинную машину". В начале картины горит обрядовое чучело Масленицы, в финале вспыхивает главный храм русского искусства.

Олег Мавроматти рассказал Радио Свобода о манифесте пост-синема и своем методе поиска героев и сюжетов.

– Самое главное в манифесте – это обращение к YouTube-контенту, в котором сценарист может отыскать необходимую историю. YouTube предлагает развернутую хронологию жизни некоторых персонажей, которые заливают свои видео практически каждый день, и мы узнаём о них все подробности. Современному сценаристу не требуется выходить на улицу или обращаться к литературному опыту, он может просто разглядывать жизнь, брать персонажа с полочки и превращать его уже в персонажа кинематографического, снабжая дополнительными вещами.

– Миллионы людей смотрят стримы, которые ведут довольно незначительные люди, и эти люди становятся звездами, сидя на своем диване или гуляя по улице. В чем привлекательность этих персонажей, почему столько фанатов подсаживается на наблюдение за жизнью непримечательных людей?

– Это очень странный эффект. Я думаю, это такое альтернативное телевидение, которое более демократично. Домохозяйка, делающая обзоры магазина "Пятерочка", более понятна широкому зрителю, и ее смотрят такие же домохозяйки. Она говорит искренне, и они ей доверяют. Конечно же, аудитория делится по интересам. Понятно, что домохозяйку не будет смотреть какой-нибудь поклонник готической культуры, он выберет другого человека, за которым будет наблюдать. Есть универсальное средство привлечь аудиторию – это когда стример шутит. Какой-нибудь стендап-комик охватывает значительно большую аудиторию. Люди хотят развлекаться, люди хотят получать искреннюю информацию от своих по сути соседей, которым доверяют больше, чем телевидению, потому что у телевидения есть дистанция. Огромное количество подписчиков коммерческих стримеров или блогеров – зачастую накрутки. Можно просто купить – в YouTube есть такая опция – лайки и количество просмотров. Это уже не настоящее, видно, что это делает целая группа, которая, как на телевидении, работает над проектом. Очень много в YouTube перешло людей с официозных телеканалов, потому что тут они охватывают другую аудиторию.

– У вас есть в этом бескрайнем море свой остров. Вы наблюдаете за эксцентриками или, если сказать честнее, фриками.

– Да, конечно. И они, на мой взгляд, наиболее интересны, потому что они артистичны, не похожи на серую массу. Да, они значительны – вот в этом все дело. И таких на самом деле не очень много. По-настоящему любопытных людей в интернете довольно мало, как и вообще в жизни. Есть иллюзия у журналистов, что интернет полон этими фриками. На самом деле это неправда, я ищу их пристально, и таких людей по-настоящему мало.

– Недавно прогремела история YouTube-блогера, который выставил свою девушку на мороз, и она умерла, а он в прямом эфире это комментировал. Попадает ли он в эту категорию фриков?

– Мне такие люди неинтересны. Очень примитивное существо этот человек. Он коммерческий фрик, эксплуатирующий низменные вещи. Есть такой сорт ютьюберов, которые убивают животных, мучают людей, и это популярно. Или есть еще другой тип: они убивают себя – это тоже за гранью. Но они, по крайней мере, совершают насилие только над собой, а вот те, которые совершают насилие над кем-то другим, не спрашивая разрешения, на мой взгляд, отвратительны.

– Вы берете отрывки YouTube-клипов и возвращаете их из безумия неотцензурированного высказывания в формат традиционного кинофильма, который продолжается определенное время, у которого есть внутренняя логика, есть сценарий. Вы сейчас даже стали добавлять актеров...

– Да. И мне интереснее добавлять актеров. Я снял в этой парадигме четыре фильма. В одном взят как персонаж Сергий Астахов, в другом трансформирован мною блогер Геннадий Горин, в третьем взяты два блогера и опять же трансформированы, их разыграли актеры. В первом это была нарезка из видео Астахова, в других персонажи взяты из интернета, но переиграны актерами. В последнем фильме тоже есть актерская интервенция, но она иная. Я не знаю, нужны ли спойлеры…

– Скажем только, что во второй части фильма героя изображает актер. А эти герои знают, что они ваши герои? Вы делаете им предварительно какое-то предложение, обсуждаете с ними свой замысел или просто игнорируете их, считаете, что их контент общедоступен, и используете его без согласования?

– В каждом из четырех случаев я пытался вначале контактировать с этими людьми, попробовать выяснить у них, согласны ли они на это, но не все из них контактны. Астахов не шел на контакт. Геннадий Горин прекрасно пошел на контакт, он просмотрел фильм, присутствовал у меня на стриме в качестве приглашенного гостя, и мы вместе обсуждали то, что получилось.

– Понравилось ему?

– Он сказал, что актер недостаточно похож на него. Главная героиня "Полупроводника", блогерша, не пошла на контакт и удалила свой канал после появления фильма. Другой блогер, колдун Кулебякин, пошел на контакт, и ему всё нравилось. Он был в 90-х такой странной медийной личностью, названивал периодически на радиостанции, особенно в утренние программы, и заявлял там, что обеспечивает хорошую погоду. Я этого человека помню еще с тех пор. Потом случайно набрел на него несколько лет назад и обнаружил, что у него есть YouTube-канал, и он там продолжает деятельность. Он совсем не популярный человек.

– Последний ваш герой Максим Шалько тоже не очень популярный. Я попытался найти его клипы, кое-что нашел, но то, что вы использовали, видимо, зарыто в глубинах.

– Этого просто нет. На самом деле я за ним наблюдал много лет, и меня впечатлило, что это человек, у которого есть образец супергероя – Алекстайм, Алексей Макеев, и он старается подражать ему. Многие свои видео он убил, так что я обладатель уникальной коллекции.

– А он знает, что стал героем фильма?

– Нет, увы, не знает. Я думаю, что он может подозревать, потому что моя актриса пыталась с ним вступить в контакт и намекать на это. Но он странный человек: вещи, которые исходили от хейтеров, он больше оценивал, чем положительные для него моменты. Так бывает.

– Алекстайм, которого вы упомянули, – довольно знаменитый персонаж. Он якобы был миллионером, на акциях "Газпрома" сделал состояние, потом уехал в Мексику, оскорблял там людей на улицах, его пытались линчевать. Вы используете в начале фильма видео этой неудачной расправы, во время которой он убил мачете одного из нападавших. Что с ним сейчас происходит?

– Он сидит в мексиканской тюрьме. Общается со своим адвокатом, периодически говорит с ним по телефону. Просил, чтобы его депортировали в Россию в связи с ковидом. История его любопытна. Это был довольно обыкновенный человек, дайвер, который имел свой бизнес в Турции. И вот однажды по просьбе туристов он нырнул слишком глубоко и слишком быстро всплыл, после чего его мозг был поврежден, произошли необратимые изменения, он превратился в параноика. Он писал странные тексты, рисовал безумные картинки, делал бесконечные видео. На фоне мексиканских пирамид раскладывал безумные рекламные проспекты и начинал читать свои тексты. Весь мир ему представлялся агрессивным, а он был такой воин-одиночка без друзей. Где бы он ни жил, он всегда относился ко всем окружающим как к агрессорам, которым он противостоит. Он не был миллионером, но имел некоторое количество денег и бесконечно хвастался ими в своих видео. Я обладатель редких его видео, которые успел скачать очень давно. Однажды я открыл для себя подражателя Алекстайма – Максима Шалько. Решил, что если как-то и можно рассказать историю Алекстайма, то через это самое странное зеркало. Есть маяк, а есть зеркало, и в нем всё преломляется еще интереснее. Шалько тогда был совсем молодой, практически ребенок, чуть ли не сразу после школы он стал общаться с Алекстаймом, они разговаривали, и тот давал ему советы. Соблазнял его тем, что они могут поехать вместе на остров, где тот будет губернатором. Всему этому Максим верил, он выстроил себе альтернативный мир. Он жил или живет до сих пор в Бердянске, довольно унылом провинциальном городишке, где ничего интересного не происходит. Единственное, чем Бердянск знаменит, – это тем, что он упоминается в фильме "Зеленый слоник". Я изучал записи блогеров, которые снимали этот город, он мне показался чрезвычайно скучным, но то, что мог, я надергал из этих блогов, и таким образом Максим Шалько обрел визуальность. На самом деле он не снимал, конечно, того, что есть в фильме, он снимал только себя. В какой-то момент он вдруг увлекся бодибилдингом...

– И превратился в "блинную машину".

– Да, совершенно верно, произошла странная трансформация, он стал наращивать мышцы, рассуждать об этом. А потом у него появилась новая идея. Но я не буду рассказывать, иначе будет неинтересно. Он смешной, харизматичный, интересный персонаж, и у него есть особенный язык, что очень важно для меня. Каждый из тех фриков, которые меня привлекают в YouTube, обладатель своего особенного языка.

– Бердянск – украинский город, но при этом это как бы и Россия в вашем фильме. В конце концов герой оказывается в Москве, и это столица его мира.

– Совершенно верно, это столица его выдуманного мира.

– Мне понравились видео, которые вы упомянули – пожар на дачном участке, за которым бесстрастно наблюдает загорелый сосед в плавках. И машина, которая едет по городу после бури и не может выбраться из лабиринта, потому что повалены все деревья. Это все Бердянск?

– Да, это Бердянск и есть.

– Процитирую интервью, которое мы с вами записывали пять лет назад. Вы тогда сказали: "Состояние, в котором находится сейчас Россия, очень близко к агонии. Дальше, наверное, мы увидим что-то совсем запредельное". Предсказание оправдалось, или пока еще агония не дошла до своего финала?

– Я бы сказал, что сейчас весь мир находится в состоянии агонии в связи с коронавирусом, не только Россия.

– Вы наблюдаете за тем, что происходит в России, из Соединенных Штатов. Но при этом снимаете фильмы с актерами из России. Как вы руководите съемками?

– По скайпу, по фейсбуку. Мы общаемся таким образом: актер включает камеру, мы садимся и репетируем, он пытается вжиться в образ. Это все происходит довольно долго. Моя актриса Кана Се – из Латвии, много снималась там, а не в России, так что это еще и полулатвийский фильм. Другие актеры из Беларуси, живут в Бресте. Хотя у меня были проекты и с российскими актерами. Был проект, который, надеюсь, я когда-нибудь возобновлю, – сериал о московском акционизме. Снята пилотная серия, но она пока никуда не пошла. Его я снимал с российскими актерами. В роли корреспондента снимался Андрей Богатырев, известный актер и режиссер.

– Технологии позволяют руководить съемками откуда угодно, ограничений нет?

– Если человек на другом конце провода согласен так работать, если ему это комфортно, тогда да.

– Олег, вы образцовый независимый режиссер, никогда не попросите денег у Министерства культуры Российской Федерации или Романа Абрамовича. Как устроена экономика вашего кинематографа?

– Экономика давным-давно сформировалась следующим образом: я ищу способы рассказать историю, не тратя при этом деньги на производство. Люди соглашаются участвовать в этом добровольно, потому что им это интересно. Монтаж, обработка, постобработка – все это я могу осуществить у себя дома.

– Но продюсер в России?

– Да, Андрей Сильвестров. И второй продюсер – это Боряна Росса. Они вместе успешно представляют меня на разных фестивалях.

– И метод пост-синема позволяет снимать полнометражный фильм в год.

– Фактически да.

– Эти фильмы не получают широкого проката, они появляются на фестивалях, а потом уже возвращаются в интернет.

– Есть канал на YouTube "Лига экспериментального кино", где можно увидеть предыдущие фильмы. У нового фильма, конечно, пока нет фестивальной судьбы, но надеюсь, что она будет. В дальнейшем, после всех фестивальных показов, он будет выложен в сеть.

– Олег, вы – политический беженец, покинули Россию, опасаясь уголовного преследования. Ваши проблемы с законом за давностью лет урегулированы? Вы не приезжаете в Москву?

– Не совсем. Мне государство не простило за давностью ничего. В 2012 году мой адвокат московский добился, чтобы мое дело было закрыто. Но тогда я лишился паспорта, зависал в Болгарии в довольно чудовищной ситуации: человек без паспорта, которому грозила депортация. Если бы не адвокат, то мне бы пришлось очень туго на самом деле.

– А что сейчас?

– Сейчас я просто наблюдаю. Некуда ехать, у меня ничего не осталось в России. Если мог бы я мог туда приехать, то, наверное, как иностранец, жил бы в гостинице. Когда-то у меня была квартира в Москве, ее давно нет.

– Ни разу в Россию не приезжали?

– 20 лет отсутствую.

– 5 лет назад вы сказали: "Я смотрю на Россию как врач, который ставит больному диагноз, несовместимый с жизнью". Ничего не изменилось?

– Сейчас, когда смотришь на мир, который свихнулся из-за коронавируса, приходится ставить уже целому миру этот самый диагноз, вот в чем ужас. Россия перестала быть уникальной в этом смысле.