Самолет с Алексеем Навальным должен приземлиться в аэропорту Внуково вечером 17 января, о чем оппозиционный политик сообщил несколько дней назад в Instagram. Ажиотаж вокруг этого события огромен. К вечеру субботы, 16 января, в тематической группе Facebook "Встреча Навального" отметились больше восьми тысячи человек. Полицейские ходят по домам и вручают предостережение активистам и политикам, выражающим поддержку Навальному. Прокуратура Москвы заявила о незаконности массовой акции во Внуково. Администрация аэропорта не разрешила журналистам вести съемку, сославшись на пандемию.

Мумин Шакиров обсуждает эти и другие события и подводит итоги второй недели 2021 года с сотрудником ФБК, журналистом Дмитрием Низовцевым; с обозревателем Радио Свобода Андреем Шароградским, с политиком Дмитрием Гудковым и с публицистом, специалистом по интернет-трейдингу Сергеем Голубицким.

^{Видеоверсия программы}

В ожидании Навального

Мумин Шакиров: Со мной на связи – Дмитрий Низовцев. Дмитрий, какие у вас ожидания от завтрашнего дня? И как проходит подготовка?

Дмитрий Низовцев: Наверняка вы видели ивент на Facebook, где есть приглашение приезжать в аэропорт и встречать Алексея. Каждый из нас собирается туда ехать. Нет никакой обязаловки или требования. Мы все с удовольствием придем и обязательно встретим.

Мумин Шакиров: Напугала ли вас прокуратура угрозами возбудить уголовное дело? Кстати, законы так написаны, что собираться больше трех где бы то ни было уже опасно, тем более – в аэропорту.

Дмитрий Низовцев: Они действительно кричат изо всех щелей, что "мы вам устроим, мы задержим, и вам мало не покажется", тем, кто едет встречать. Я думаю, если бы они действительно хотели бы так сделать, они бы втихую это все провернули. А они пугают нас и тем, что собираются задерживать Алексея, и тем, что нельзя собираться, запрет на съемку. Самое смешное – комические отряды Захара Прилепина, собирающиеся выдвинуться, и какие-то прокремлевские течения, представители которых намерены прийти туда и залить всех зеленкой, закидать тортами. И чем больше они пугают, тем меньше, я думаю, страшно и мне, и многим другим.

Мумин Шакиров: Есть ли у вас план действий, если самолет "Победы" посадят в другом аэропорту?

Дмитрий Низовцев: Да, поехать в этот аэропорт. Если это будет Домодедово или Шереметьево, лично я поеду и туда. Но я не думаю, что это так случится. Ждем во Внуково.

Мумин Шакиров: Рейс Алексея Навального должен вылететь из Берлина около 5 вечера по Москве. С ним вместе полетит и наш коллега Андрей Шароградский. По пути из Праги в Берлин Андрей рассказал о своих ожиданиях от завтрашнего дня.

Мумин Шакиров: На связи с нами – Дмитрий Гудков. Дмитрий, сейчас все делают прогнозы в связи с возращением Навального. Хочу услышать ваш вариант ответа.

Дмитрий Гудков: Я не хочу делать никаких прогнозов, потому что понимаю: произойти может все что угодно. Обсуждаются три версии. Версия номер один: каким-то образом ему не дадут въехать в страну – паспорт потеряет, или не зарегистрируют на рейс, или он отменится в последний момент. Вторая версия – это арест прямо у трапа самолета. Третья версия: вообще ничего не будут делать, дадут ему спокойно приехать в страну. Я надеюсь, что все-таки будет последний вариант, Алексей будет на свободе. Но загадывать мне не хотелось бы.

Мумин Шакиров: Дмитрий, ваш отец – Геннадий Гудков – в нашем эфире советовал Навальному не возвращаться в Москву. Как полковник ФСБ в отставке, Геннадий Владимирович прекрасно знает, какие методы используют спецслужбы для нейтрализации политических оппонентов Кремля. Что вы посоветовали бы Навальному? Возвращаться или все-таки нет?

Дмитрий Гудков: Уже поздно давать советы – он принял все решения. Он, как взрослый человек и уже довольно опытный политик, прекрасно понимает риски. Если он берет на себя эти риски, значит, уже бессмысленно давать какие-то советы, надо просто поддержать этот смелый поступок.

Мумин Шакиров: Повлияет ли на возможный арест Навального выход людей на улицы, как это произошло несколько лет назад после приговора по делу "Кировлеса"?

Дмитрий Гудков: Навального пока еще все-таки не арестовали. Дождемся развития событий. Но очевидно, что для власти нет хорошего решения. Если власть его арестует, то Алексей превращается в "российского Манделу". А если они дадут Алексею возможность спокойно прилететь и работать, то тогда он будет выстраивать организационную структуру к выборам в Государственную думу, которая постарается опрокинуть сценарий Кремля.

Мумин Шакиров: Сторонники Навального считают, что сейчас он информационно выигрывает у Кремля и лично Путина. Что может сделать власть, чтобы обратить ситуацию в свою пользу, какую подлость?

Дмитрий Гудков: Власти абсолютно наплевать, выигрывает она эту информационную войну или нет. Путин, Кремль привыкли действовать силовыми методами. Они могут убить, и убийство Немцова это показало, они могут отравить, как в ситуации с Навальным, они могут арестовать – все что угодно. Могут не пустить, как когда-то выдавили из страны Буковского, а потом долго не давали ему паспорт. Они могут сделать все что угодно.

Мумин Шакиров: Вы сказали, что могут и убить. А просчитывает ли такой вариант Путин? Ведь могут быть последствия.

Дмитрий Гудков: Я понятия не имею, что происходит в голове у Путина. Иногда его решения находятся за рамками здравого смысла. Если Путин имеет отношение к отравлению Навального, а я не исключаю, что именно так все и было, – это тоже за рамками здравого смысла. Потому что это ситуация, приведшая к популяризации Навального в России и за рубежом. Плюс облажались наши правоохранительные органы, показали низкий уровень профессионального развития сотрудников ФСБ. Так что здесь не нужно апеллировать к здравому смыслу.

Мумин Шакиров: Писатель Виктор Шендерович убежден, что арест Навального спровоцирует новые санкции. Это возможно? Разве санкции когда-либо пугали Путина?

Дмитрий Гудков: Если это будут санкции, включающие еще пять-семь человек, то, конечно, они не пугают Путина. А если начнутся реальные, масштабные санкции за рубежом – проверка сотни, а то и тысячи людей из ближайшего окружения Путина, их семей, арест капиталов, то тогда это действительно может испугать Путина… Например, Дерипаску, членов семьи, бывшую супругу уже много лет не пускают в Штаты, заморозили все его счета и активы. У Вексельберга заморозили миллиард долларов в Швейцарии. Но пока мы не видим ничего серьезного.

Мумин Шакиров: Власть продолжает прессовать сторонников и членов команды Навального. Ваша семья тоже пострадала от этой истории, потому что ваш отец Геннадий не может вернуться в Россию, он об этом сказал в нашем эфире. Последний пример – арест оператора ФБК Дмитрия Зеленского за несколько твитов. Работает ли стратегия запугивания с помощью всяких уголовных статей?

Дмитрий Гудков: Вы еще не забудьте уничтожение в 2012 году за три дня семейного бизнеса, который до этого существовал 12 лет, содержал четыре тысячи сотрудников, платил налоги. Конечно, такие санкции в отношении оппозиции будут применяться и дальше. Гайки будут закручиваться. И я не вижу, что может изменить эту политику. Даже если Путин передумает, то остановить репрессивную машину будет довольно сложно. Я тоже сидел в 19-м году 36 суток вместо того, чтобы участвовать в выборах в Мосгордуму. Почти все независимые кандидаты оказались в спецприемниках. Это все будет продолжаться и дальше.

Мумин Шакиров: Собираетесь ли вы сотрудничать с Навальным и его командой на ближайших выборах в Госдуму?

Дмитрий Гудков: Мы уже ведем предварительные переговоры с его командой. И я уверен, что мы договоримся по одномандатным округам, как это было в 19-м году на выборах в Мосгордуму.

Мумин Шакиров: Планируете ли вы войти в команду Навального? Так сделал некоторое время назад самостоятельный политик Владимир Милов, у которого была собственная партия.

Дмитрий Гудков: Я думаю, что будет что-то вроде "Умного голосования". Хотя я надеюсь, что помимо него будет еще мощная кампания за допуск к выборам независимых кандидатов, которых хотят не пустить, включая и Навального. Я и многие другие готовы будут войти в эту широкую коалицию, безусловно. Сейчас время объединяться. Во-первых, время одиночек закончилось, во-вторых, одиночкам крайне опасно...

Мумин Шакиров: Если у Навального будет возможность баллотироваться в президенты, вы лично его поддержите?

Дмитрий Гудков: Дождемся все-таки, в каких условиях это произойдет. Например, если это было бы завтра, то да. А дальше нужно будет создавать коалицию на основе не только громкого и популярного имени, но и принципов, программы. Говорить сейчас о президентской кампании Навального или какого-либо другого оппозиционера преждевременно и даже немножко наивно. Потому что мы сейчас вообще не понимаем, что будет – арест завтра, через месяц отравление или еще что-то. Мы президенты автозаков пока.

Мумин Шакиров: У вас личная история отношений с Алексеем Навальным. После вашего сотрудничества с Ксенией Собчак мы увидели разлад в ваших отношениях с Навальным. Какой опыт вы прибрели после этой истории?

Дмитрий Гудков: Во-первых, это сотрудничество уже давно закончилось. Наши с Ксенией пути разошлись. Во-вторых, после этого была кампания по выборам в Московскую городскую думу, где мы тогда все-таки создали широкую коалицию. Кроме того, мы работали вместе с командой Навального еще и по наблюдению на президентских выборах 18-го года. Ксения Собчак когда-то была в Координационном совете оппозиции, также она сотрудничала с Навальным, Ильей Яшиным, со многими другими. Всему свое время. Сейчас время уже, наверное, других красок.

Мумин Шакиров: Собираетесь ли вы завтра ехать во Внуково встречать Навального?

Дмитрий Гудков: Известие о том, что Навальный приезжает, меня застало далеко от Москвы, я застрял в деревне, откуда даже невозможно выехать, потому что был снегопад. А если был бы в Москве, да, конечно.

Дональд Трамп без твиттера

Мумин Шакиров: Мой гость – Сергей Голубицкий. Крупнейшие IT-компании, такие как Facebook, Twitter и Google, заблокировали аккаунты пока еще действующего президента США Дональда Трампа. А приложение Parler, где общались сторонники Трампа, удалили из всех магазинов приложений. Республиканцам такое поведение частных компаний не нравится, но пока корпорациям все сходит с рук.

Мумин Шакиров: Сергей, есть несколько "плохих парней". Один из них – Джек Дорси, основатель и владелец компании Twitter, – заблокировал аккаунт президента Соединенных Штатов Америки навсегда. Некоторые говорят, что Трамп разделил не только Америку, но и либеральную оппозицию в России. Цензура или "какое ваше собачье дело"?

Сергей Голубицкий: Трамп воюет с Twitter и Facebook полных четыре года. До сих пор никто никого не блокировал. Вешали ярлык на шею, что "президент излагает fake news, не слушайте", не более того. И вдруг неожиданно закрыли. Наверное, произошли какие-то события...

Мумин Шакиров: А до блокировки были комментарии, что воспринимать эту информацию надо с осторожностью или в кавычках. Это делали в Twitter, когда президент Соединенных Штатов Америки Дональд Трамп писал посты.

Сергей Голубицкий: И вдруг что-то произошло – и его заблокировали. Наверное, ответ надо искать не в самом событии и отношениях Трампа с Дорси, которые очень плохие давно, а в чем-то другом. В мире, в Америке случились события, позволившие Дорси и Цукербергу закрыть аккаунты Трампа. Кстати, сегодня вышло продолжение моей статьи в "Новой газете", где я попытался доказать возврат Трампа и туда, и туда. Уже в феврале и Twitter его разблокирует.

Мумин Шакиров: Почему другой "плохой парень" – Марк Цукерберг – до 20 января заблокировал аккаунт Трампа, а потом откроет? Это из каких соображений?

Сергей Голубицкий: Из тех самых, с которых я начал: были некие события внешние, позволившие им это сделать.

Мумин Шакиров: Штурм Капитолия?

Сергей Голубицкий: Конечно, но дело не только в нем. В Америке есть первая поправка, на которую ориентируются все суды и все, что там происходит. Нельзя издавать законы, вмешивающиеся в дела религии, нельзя затыкать рот, нарушать свободу слова, печати и так далее.

Мумин Шакиров: Впереди суды, вы хотите сказать? Трамп подаст в суд?

Сергей Голубицкий: Естественно. Но проблема в том, что не было никаких зацепок ни для Twitter, ни для Facebook, чтобы реализовать свои внутренние регуляции для пользователей. Потому что запретить Трампа по пользовательскому соглашению Twitter и Facebook можно было очень давно, сразу. Призывы к расовой ненависти, сегрегация – у него было много высказываний. Но Трампа долго не блокировали потому, что не хотели идти против первой поправки к Конституции США.

Мумин Шакиров: Так это самая настоящая цензура или право частной компании "какое ваше дело"?

Сергей Голубицкий: Ни в коем случае это не цензура. Есть событие, которое вы упомянули: сеть Parler, куда ушли все сторонники Трампа, изгнали из магазинов Apple и Google, а потом еще Amazon отключил серверы. Это чистая цензура, абсолютный анархокапиталистический беспредел крупного бизнеса: они захотели и отключили. В случае с отключением аккаунтов Трампа ничего такого не было. Была последовательность событий. Трамп высказывал некие мысли, которые после 62 поданных исков были признаны судами (в том числе и Верховным судом, где большинство "трамповских" судей) недействительными. Другое дело, были формальные поводы для их отвержения. Есть законодательное решение. Трамп продолжает говорить о том, что "украли у нас выборы". Можно его заткнуть пока? Нельзя. Почему? Первая поправка. Следующее событие: народ выходит на улицу. Можно ли закрывать Трампа и делать что-то с народом? Нельзя. Почему? Та же первая поправка, гарантирующая право гражданам мирно собираться на улицах и обращаться с петицией к правительству. Новый шаг: демонстранты врываются в Капитолий. И только что там не мочатся в вазы, по примеру товарищей в 17-м году в Зимнем дворце. Все крушат, пюпитр они уносят. Четыре человека погибают. В этот момент первая поправка заканчивается...

Мумин Шакиров: Но Трамп (я попытаюсь быть его адвокатом) не призывал к насилию. Наоборот, они говорил: "Расходитесь по домам". Но интонационно можно по-разному рассматривать его речь. Почему?

Сергей Голубицкий: Трамп после всей этой цепочки событий был заблокирован как человек, который высказывает мысли, послужившие поводом для всех последующих насильственных действий.

Мумин Шакиров: В России кидают чепчики вверх все кремлевские пропагандисты: "Посмотрите на Америку, на их массмедиа, что они творят, какое безобразие!" Как будут теперь действовать в Кремле, глядя на то, как несвободны, как им кажется, массмедиа в Америке? Будут ли приниматься новые законы, чтобы отключить YouTube, Twitter – чем мы пользуемся каждый день?

Сергей Голубицкий: Не получится отключить ни Twitter, ни Facebook. Но я пытался анализировать события в правовом поле. Вы говорите: как рассуждают в Кремле? И в Америке куча людей из разных партий точно так же: одни возмущаются, другие приветствуют. Они рассматривают не через призму законодательства, а через политическую призму. А этого делать вообще нельзя, потому что главный принцип в политике – это политическая целесообразность, которую в народе называют двойными стандартами, а на самом деле это та самая ленинская партийность. Или у Рузвельта: "Сомоса – сукин сын, но это наш сукин сын". Поэтому если ты республиканец, ты будешь говорить одно, если демократ – другое. В Кремле говорят третье. Каждый говорит со своей трибуны.

Мумин Шакиров: У нас есть крупнейшая компания Яндекс, поисковая система, иногда проводят параллели с Google.

Сергей Голубицкий: Скорее, с китайской Baidu.

Мумин Шакиров: Цензура есть в Яндексе или нет?

Сергей Голубицкий: Я не вижу объективно. Я вижу тенденцию изложения...

Мумин Шакиров: В Яндексе набираем скромно фамилию "Мумин Шакиров". Где-то 10 тысяч ссылок на мой контент, разного вида за многие годы. Набираю фамилию "Алексей Навальный". Сначала набираю ее в Google – 23-30 миллионов ссылок. Набираю в Яндексе – шесть тысяч ссылок. То есть у политика Навального, которого знает весь мир, шесть тысяч ссылок, а у Мумина Шакирова, которого знают два человека плюс три, 10 тысяч. Это цензура?

Сергей Голубицкий: Нет, конечно.

Мумин Шакиров: А что это такое?

Сергей Голубицкий: Это называется "пузырь фильтров". Это феномен, который после Web 2, после создания социальных сетей распространился по всему миру. И на уровне ботов, технических инструментов в поисковых машинах используются алгоритмы, подстраивающие запросы и отдачу на них под конкретных пользователей. Если я сейчас войду в Яндекс со своего компьютера и наберу "Мумин Шакиров", у меня будут другие числа, а "Навальный" – будут третьи числа.

Мумин Шакиров: То есть все индивидуально. В каждой стране есть антимонопольное законодательство. В Америке оно очень сильное. Эти три "плохих парня" – Джек Дорси, Марк Цукерберг, Сергей Брин, один из основателей Google, – монополисты на рынке информации или нет?

Сергей Голубицкий: Да, абсолютно. И это очень плохо.

Мумин Шакиров: Еще одна параллель. В Америке кинематограф – Голливуд. Отдельно стоят производители контента – Warner Brothers, Columbia Pictures. И отдельно владельцы кинотеатров. Если ты производишь кино, ты не имеешь права владеть кинотеатром, чтобы не было монополизма в этой истории. Будет ли американское правительство или американские законодатели принимать документы, чтобы ограничить точно так же, как в кинематографе, владельцев контента, так и монополистов Google, Facebook и Twitter? Или нет? И возможно ли это?

Сергей Голубицкий: Не будут – раз. Невозможно – два. Они связаны между собой.

Мумин Шакиров: Почему?

Сергей Голубицкий: Потому что объект в интернете – это не кинотеатр. Закрыть кинотеатр – плевое дело. Он имеет физическую локацию. Пришли и закрыли. А объект в интернет в принципе незакрываем, потому что после революции бесконечного цифрового копирования, которое уничтожило музыкальную индустрию... Появился MP3. Что стала делать музыкальная индустрия? Бороться, давить, запрещать, защищать CD-ROM. А чем все закончилось? Для них создали Torrent. И тогда просто все похоронили, вся индустрия погибла. Они одумались и стали искать другие формы монетизации. И нашли – Spotify. Эта форма сейчас приносит гораздо больше денег, чем раньше зарабатывали лейблы на печати пластинок. Здесь, что бы ты ни предпринимал, цифровой продукт множится до бесконечности. Что такое компания Twitter, зарегистрированная в Делавэре, Facebook? Закрыли их, они перенесли серверы в другую юрисдикцию и открылись, перерегистрировались – вот и все. Невозможно же закрыть ничего.

Мумин Шакиров: Будет ли власть или правительство стимулировать другие компании, более мелкие, чтобы они выросли до больших и составили конкуренцию этим трем гигантам – Facebook, Twitter и Google?

Сергей Голубицкий: Власти и правительство – ни российское, ни американское, никакое – заниматься этим не будут никогда в жизни. Власти заинтересованы централизовать все, потому что это можно контролировать. В конце концов, Facebook – это Марк Цукерберг, как ни крути. Дорси – это Twitter. И договориться с ними, нажать, найти способ воздействовать прямо или косвенно гораздо проще, чем иметь тысячу неподконтрольных структур.

Мумин Шакиров: Власть пыталась закрыть Telegram, бороться с господином Дуровым, но безуспешно. То, что народ вышел на акции протеста, – это ладно. На протесты власть чихать хотела. Все равно делает то, что хочет. Но технически не смогла. Или все-таки передумала, дала задний ход, потому что на этой же площадке свои мысли высказывают чиновники правительства, политики, кремлевские политологи тоже?

Сергей Голубицкий: У меня большие сомнения, что запрет был на полном серьезе. Конечно, можно считать своих оппонентов дураками и все такое, но я всегда предполагаю, что они интеллектуальные люди и понимают технические аспекты. Закрыть Telegram так, что через пять минут, установив VPN, ты тут же попадаешь туда обратно… Наверное, дети депутатов могли бы им все объяснить, если они не знали. Все, я думаю, знали. Это был символический жест.

Мумин Шакиров: Выпустить пар?

Сергей Голубицкий: Скорее всего, сохранить лицо.

Мумин Шакиров: Как вам раскол либеральной оппозиции в России? Одни поддержали Джека Дорси и Twitter, а другие считают, что это ограничение свободы слова.

Сергей Голубицкий: Термин очень мутный...

Мумин Шакиров: Это проверка на вшивость?

Сергей Голубицкий: Нет, конечно. Это проверка на терминологию. Представитель либеральной мысли – это очень расплывчатое понятие. К сожалению, под него подпадают и подводят, в общественном понимании, два совершенно полярных мировоззрения. Одно – это либерально-демократическое, а другое – либертарианское. Либертарианское мировоззрение очень популярно в финансовых кругах, в корпоративных элитах, оно идет от Айн Рэнд... По-моему, все председатели Центробанка Америки, Федерального фонда были учениками Айн Рэнд. Это очень влиятельная штука. Вся криптоэкономика строится на либерализме. Затыкать рот нельзя вообще никому и никак. А в либеральной системе – запросто. Поэтому и раскол.

Мумин Шакиров: В стенах одной компании, условно назовем это ФБК, Навальный против того, чтобы блокировать конкретных людей в Twitter, а Владимир Милов, его сторонник и единомышленник, поддерживает, что Джек Дорси заблокировал Трампа. Представляете, какой раскол внутри единомышленников?!

Сергей Голубицкий: Нет раскола. Свободные люди могут мыслить как хотят. Просто один из них придерживается либеральных взглядов, а другой – либертарианских. Это принципиально разный подход к реальности и оценке реальности, когда нельзя затыкать рот вообще, а в другом случае можно говорить до тех пор, пока ты не ущемляешь права других. Как только это за счет других – все.

Мумин Шакиров: Twitter на несколько часов заблокировал аккаунт российской вакцины "Спутник V". И официальный представитель Министерства иностранных дел Мария Захарова, естественно, подняла крик. Ее цитата: "Пропаганда на службе у диктатуры либерализма". Насколько все происходящее в США сейчас выгодно для российских властей? И будут ли они эту карту использовать в борьбе с оппозицией?

Сергей Голубицкий: Почему заблокировал – это очень важно.

Мумин Шакиров: Потом, кстати, разблокировали.

Сергей Голубицкий: Я родился в Молдавии. И я узнал, что туда сейчас завозят европейские вакцины – Pfizer и вторую. А "Спутник" не везут. И задали вопрос журналисты: "Почему?" И президент Майя Санду сказала: "Тут нет никакого подтекста. "Спутник V" пока не имеет одобрения Всемирной организации здравоохранения. Как только она будет рекомендована, мы тут же будем ее получать, так же как и все остальные". Twitter ориентировался именно на это: не рекомендованная еще ВОЗ, насколько известно, вакцина. Она попадет туда – и будет на равных правах со всеми.

Мумин Шакиров: Завтра, возможно, будет одно из грандиозных событий в России – приезд Алексея Навального. Власть полностью контролирует федеральные телеканалы. Единственная площадка для оппозиции или для альтернативного мнения – это интернет. Власть уже максимально сделала все, чтобы взять под контроль интернет? Или у нее есть в запасе какие-то еще фишки или опции, когда она может ограничить доступ пользователей? Есть заблокированные сайты, к примеру, Каспаров.ru, ej.ru, сетевое издание, которое возглавляет Александр Рыклин. Что сделает власть, чтобы мы не получали доступ от либеральных оппозиционных политиков?

Сергей Голубицкий: Я думаю, что (может быть, это звучит парадоксально) ничего больше власть делать не будет, потому что ей это абсолютно не нужно. Мы здесь переоцениваем наше влияние в обществе. Мы говорим: "Поставил VPN – и обошел быстренько, и смотри все что угодно". Так 95% населения страны не будут ставить никакой VPN, не надо им это. И Twitter им не нужен, и YouTube им не нужен. А власть в любой стране заинтересована в большинстве. И когда у нее есть поддержка большинства населения, ее все остальное не волнует. Говорит малая часть или не говорит, видит или не видит Навального – это проблема наша, а не власти.

Мумин Шакиров: В интернет-пространстве оппозиция переигрывает власть? Там ничья или оппозиция вырвалась вперед?

Сергей Голубицкий: А о какой аудитории мы говорим?

Мумин Шакиров: Ролики Навального – это десятки миллионов просмотров. И видят все чиновники.

Сергей Голубицкий: Власть в интернете не представлена никак. Есть там Russia Today, куда-то она вещает, кстати, там она реально очень популярна. А в русскоязычном пространстве этих ресурсов нет. Все ресурсы либеральные очевидно связаны самой природой интернета. И ясно, что, конечно, переигрывает. Но власть это пока не особо волнует. Потому что народ в массе своей смотрит телевизор. Другое дело, что идет смена поколений, и приходит поколение, которое не смотрит телевизор вообще, оно получает полностью информацию из интернета. И тут придется что-то делать.

Мумин Шакиров: Будущее за интернетом, который будет в любом случае переигрывать телеканалы.

Сергей Голубицкий: Абсолютно.

Мумин Шакиров: Через четыре года опять в США выборы. Сейчас мы проходим опыт, как ограничивают доступ к аккаунтам даже действующего президента Соединенных Штатов Америки. Через четыре года ситуация может повториться, если будет обострение между разными кандидатами. Вы можете предположить, как будет развиваться эта ситуация? Опять будет война крупных корпораций с отдельными политиками? Или все-таки что-то изменится?

Сергей Голубицкий: Война продолжится, потому что все крупные корпорации находятся в стане Демократической партии и разделяют либеральную идеологию. А многие – либертарианскую. То, что все будет идти по нарастающей, сомнений нет. Потому что после 11 сентября 2001 года мир практически перевернулся... Камеры, понатыканные на каждом углу, которыми мы возмущаемся в Москве, в Америке сперва появились точно так же. Говорить о триумфе демократических и либеральных ценностей уже несерьезно.

Мумин Шакиров: То есть получается, что через четыре года опять...

Сергей Голубицкий: Все по новой начнется.

Мумин Шакиров: ...Условно говоря, трое "плохих парней" – Джек Дорси, Марк Цукерберг и Сергей Брин – будут диктовать условия или контролировать информационное пространство и влиять на избирательный процесс?

Сергей Голубицкий: Да. И туда, конечно, остальные, которые не входят в эту тройку, будут вбрасывать свои fake news, будут реализовывать всякие хитрые идеологические диверсии, подрывать изнутри. Все процессы, естественно, будут только усиливаться.

Мумин Шакиров: Эти же три гиганта будут влиять на избирательный процесс и в России, и в других странах. В России тоже развернется настоящая борьба с государственными массмедиа?

Сергей Голубицкий: Думаю, да.

Мумин Шакиров: То есть это будет война YouTube, Facebook и Twitter, Instagram...

Сергей Голубицкий: ...Против "ВКонтакте", который один перевешивает, по-моему, всех их вместе по популярности в России. Аудитория "ВКонтакте" гораздо больше.

Мумин Шакиров: Число пользователей "ВКонтакте" больше, чем все то, что я назвал?

Сергей Голубицкий: Я думаю, да. В России.

Мумин Шакиров: Но "ВКонтакте" менее политизированный, да?

Сергей Голубицкий: Нет, он очень политизированный. Но только в другую сторону во многом.

Мумин Шакиров: А появятся ли какие-то новые гиганты? Или эти компании, которые я перечислил, они твердо стоят на ногах и никого не подпустят?

Сергей Голубицкий: Не подпустят. И не появится.

Мумин Шакиров: То есть битвы...

Сергей Голубицкий: Туда уже не влезть. Попробуйте открыть новую поисковую систему – вы никуда не пробьетесь никогда в жизни.

Мумин Шакиров: Что произойдет 17 января вечером?

Сергей Голубицкий: Я уверен, что его не будут арестовывать. Я не делал бы этого на месте власти никогда.

Мумин Шакиров: Но у вас есть логика...

Сергей Голубицкий: Мы не можем за других отвечать.

Мумин Шакиров: То, как действует власть, мы не можем знать.

Подписывайтесь на телеграм-канал https://t.me/Shakirov_itogi