1 июня Александр Лукашенко рассказал высшему руководству Беларуси о своих переговорах с Владимиром Путиным. Он сообщил, как Россия будет помогать братскому государству экономически, как совпадают взгляды лидеров двух стран на происки НАТО, какие достигнуты договоренности по поставкам запчастей и ремонту белорусской военной техники. И вдруг, изменив тональность монолога, эмоционально заявил: "Никаких обсуждений в плане переброски на постоянной основе Вооруженных сил Российской Федерации, создания каких-то баз. Об этом даже речи не шло, и это нам не нужно". Конечно, если со стороны НАТО будет замечена некая подозрительная активность, российские войска могут в течение суток быть переброшены в Беларусь. Но, подчеркнул он, только "в случае обострения".
Лукашенко, безусловно, прав, говоря, что российские войска "нам не нужны". Их появление в Беларуси на постоянной основе – первый шаг к полному подчинению белорусских вооруженных сил российскому командованию и, соответственно, превращению его самого из "последнего диктатора Европы" в одного из многочисленных назначенцев, чья судьба решается в кабинетах на московской Старой площади. Российские войска никак не нужны и белорусскому обществу. Помимо всего прочего, это – прямой путь к вовлечению Беларуси в войну, если Москва всё же развяжет вооруженный конфликт с НАТО или Украиной. Но, похоже, Лукашенко лукавил, сказав, что о российских военных базах "даже речи не было". Видимо, речь об этом все же шла, иначе зачем бы ему понадобилось публично упоминать об одном из самых болезненных для Москвы и Минска моментов двусторонних отношений?
О далеко идущих планах российских военных, в том числе в отношении Беларуси, говорит и сделанное 31 мая заявление Сергея Шойгу. В Западном военном округе, сообщил министр обороны, до конца года будут сформированы 20 новых соединений и воинских частей. Разумеется, в ответ на враждебные действия США и НАТО на западном стратегическом направлении. Почему вдруг Шойгу объявил о таком вызывающе-недружественном шаге в адрес США накануне встречи Джо Байдена с Владимиром Путиным? Причем сразу вслед за сообщением о переброске в Сирию трех бомбардировщиков Ту-22М3, которых российская пресса в очередной раз назвала "убийцами авианосцев", естественно, американских. Уж не решили ли в российском Генеральном штабе осложнить встречу Путина с американским президентом? В самом деле, можно ли всерьёз договариваться о стабилизации отношений с лидером России, если его генералы демонстративно размахивают дубинками?
Если учесть, что под "воинскими частями" в России имеют в виду батальоны и полки, а под "соединениями" бригады и дивизии, и исходить из стандартного состава, то речь, скорее всего, идет о формировании как минимум двух новых танковых или мотострелковых дивизий (или четырех-пяти бригад) общей численностью от 15 до 20 тысяч солдат и офицеров, имеющих 400–500 танков и соответствующее количество иного тяжелого вооружения. Это мощная по региональным масштабам ударная группировка. Дивизии, оснащённые танками и другой бронетехникой, прекрасно подходят для молниеносных наступательных операций с прорывом обороны противника и выходом в тыловые районы.
Чем раньше российские войска сломят сопротивление НАТО в балтийских государствах и Польше, тем сильнее будут позиции России в том, что можно назвать послевоенным урегулированием
Где же стратеги российского Генерального штаба собираются развернуть новую группировку, направленную против НАТО и, скорее всего, Украины? Ответов, собственно, три: вблизи границы с Латвией и Эстонией; на северной границе Украины в Смоленской и Курской областях; в Беларуси. Первый вариант возможен, но нецелесообразен. В этом районе сосредоточен и без того крупный военный контингент, способный, как считают и российские, и западные военные эксперты, оккупировать Латвию и Эстонию за пару дней и вторгнуться в Литву. Размещение там дополнительной группировки вряд ли ускорит продвижение войск. Развёртывание новых полков и дивизий вдоль северо-западного участка российско-украинской границы, бесспорно, усиливает военное давление на Украину. Однако Шойгу оправдывал их формирование угрозой со стороны НАТО, а от войск государств-членов НАТО эти войска будут отделены белорусской территорией.
Наиболее логичным, с точки зрения Кремля, было бы дислоцирование военных в Беларуси, которую далеко не случайно называют "кинжалом, направленным в сердце НАТО" или "ножом у горла Европейского союза". Действительно, это – плацдарм, появление на котором российских дивизий с полутысячей танков принципиально изменит политическую и военную ситуацию в обширном регионе, включающем в себя государства Балтии, Польшу, Волынь, Подолье и западную часть Поднепровья. Возникла бы военная угроза Литве с южного направления. Российские войска получили бы возможность нанести удар по Польше по линии Белосток – Варшава. Наконец, Украина будет вынуждена держать крупные войсковые соединения для парирования возможного наступления из Беларуси на Киев в случае новой военной операции со стороны России.
Стратегическая роль Беларуси и, соответственно, интерес Москвы к развертыванию на территории этой страны российских войск высвечиваются, если вспомнить наиболее вероятный сценарий военного конфликта между Россией и НАТО. Военные эксперты в большинстве своём предполагают, что такой конфликт начнется с захвата – или, как минимум, попытки захвата российскими воздушно-десантными войсками – столиц трех государств Балтии, находящихся в этих странах аэродромов, центров политического и военного управления с тем, чтобы парализовать командование вооруженными силами и облегчить захват сухопутными соединениями сначала Латвии и Эстонии, а затем Литвы.
К концу первого этапа войны российские войска должны выйти на польско-литовскую границу в районе Сувалкского коридора, полосы шириной около 70 километров между Калининградским эксклавом и Беларусью. После этого будет поставлена задача захватить как можно большую часть польской территории, возможно, подойти к Варшаве прежде, чем в зону боев будут переброшены крупные соединения вооруженных сил других государств НАТО, прежде всего американские войска из Германии и США. В этот момент из Москвы может последовать ультиматум: либо Россия применяет ядерное оружие, превращающее Центральную и Восточную Европу в радиоактивную пустыню, либо боевые действия прекращаются, но государства Балтии переходят под контроль Москвы. В таком случае НАТО, оказавшаяся неспособной защитить своих участников от агрессии, перестает существовать де-факто или де-юре; США, неспособные предотвратить сравнительно небольшой по глобальным масштабам вооруженный конфликт или одержать в нем победу, теряют статус мировой державы; Россия возвращает себе определяющую роль как минимум на территории, входившей в прошлом в советскую зону влияния в Европе. В Кремле торжествуют: исторический реванш произошёл!
Имеются, разумеется, и другие сценарии войны в Балтийском регионе, но в каждом из них особую роль играет фактор времени. Чем раньше российские войска сломят сопротивление НАТО в трех балтийских государствах и Польше, тем сильнее будут позиции России в том, что можно назвать "послевоенным урегулированием". Это определяет стратегическую роль группировки, которую Москва стремится развернуть в Беларуси. Литовским войскам придется сражаться не только с российскими силами, наступающими с запада из Калининграда и с севера из Латвии, но также с юга и востока из Беларуси. Польской армии придется сдерживать вражеское наступление не только в районе Сувалкского коридора, но и вдоль всей границы с Беларусью.
До 2014 года аналитики, предупреждавшие об опасности путинского режима, воспринимались в западных политических кругах и академических центрах как городские сумасшедшие. Сегодня в генеральных штабах стран-членов НАТО и в структурах самого Североатлантического альянса лихорадочно готовят планы и силы, способные остановить российскую агрессию. Проходящие в эти дни учения НАТО Defender Europe 21 свидетельствуют о том, что российскую угрозу в Балтийском и Черноморском регионах на Западе воспринимают всерьёз.
Юрий Федоров – военно-политический эксперт
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
