День России 12 июня – фактически единственный календарный праздник, который связывает страну с её постсоветской историей. И потому, парадоксальным образом, самый неудобный для власти, которая предпочитает историю более раннюю, советскую и царскую. Но и отменить его нельзя, тогда само название страны встанет под вопрос.
Например, День Победы 9 мая в последние годы празднуется гораздо громче, чем даже в брежневские времена, хотя он связан с совсем другой эпохой и живых участников Второй мировой войны уже почти не осталось. А принятие Декларации о государственном суверенитете РСФСР состоялось вроде бы на памяти ныне действующего поколения, но эта дата не вызывает особых эмоций.
И в этом можно отметить действительно "особый путь" России по сравнению со множеством других стран. Практически повсюду свой день независимости (или суверенитета) считается главным государственным праздником. А большинство россиян просто радуются лишнему летнему выходному. В чем же причина такого невнимания к этому празднику?
Дело в том, что Декларация о российском суверенитете 1990 года означала небывалое прежде политическое раздвоение. Известно, что за пределами СССР "Россией" часто называли весь Союз. А тут вдруг Россия объявила себя новым политическим субъектом, при этом во многом оппозиционным к политике СССР. Такой "загогулины" многие на Западе понять не могли… Видимо, непонятна она и "обнулённому" президенту, который любит утверждать, что СССР – "это Россия и есть, только называлась по-другому".
Тогдашней российской властью суверенитет понимался, если угодно, в "американском" смысле, как избавление республики от статуса имперской колонии. Однако россияне в массе своей сохраняли имперскую ментальность. В первые годы день принятия Декларации о суверенитете получил неофициальное название "День независимости России". И многие при этом добавляли ироничный вопрос: "От кого мы стали независимы? Сами от себя?"
За этой иронией скрывалась серьёзная мировоззренческая проблема, которая с тех пор так и не разрешена. Более того, само нежелание её решать как раз и привело к неоимперской эволюции постсоветской России. Примерно в одно время с РСФСР свои Декларации о суверенитете провозгласили и другие республики СССР. Но существенная разница была в том, что они действительно стремились построить новые независимые страны. Ельцинская власть также любила заявлять о "новой России", однако уже в первые постсоветские годы эта "новая страна" всё более напоминала старую, дореволюционную империю. Ключевым моментом стал силовой роспуск в 1993 году того самого Съезда народных депутатов, который тремя годами раньше принял Декларацию о российском суверенитете. После этого была принята новая Конституция, которая наделяла президента едва ли не царскими полномочиями.
Путинская эпоха довела реставрацию монархии до логического завершения
Если в 1990 году Ельцин обещал суверенитет всем российским республикам, и в этом можно было увидеть желание построить новую федерацию, то уже в 1994-м он развязал типично имперскую, колониальную войну против Чечни. Возрождались многие характерные черты Российской империи, вплоть до символических. В качестве герба был восстановлен двуглавый орел с коронами, нижняя палата парламента стала называться как при царе – "Государственная дума". Несмотря на провозглашенное в Конституции "светское государство", православная церковь фактически обрела государственный статус и стала активно формировать официальную идеологию.
Путинская эпоха довела эту реставрацию до логического завершения. Сегодняшняя РФ уже официально считается прямым продолжением Российской империи и Советского Союза. В этих условиях сам смысл Декларации о республиканском суверенитете 1990 года оказался совершенно утраченным. "Новую страну" построить не удалось.
Оказалось перевернутым и само понятие суверенитета. Декларация 1990 года провозглашала его "во имя высших целей – обеспечения каждому человеку неотъемлемого права на достойную жизнь, свободное развитие и пользование родным языком, а каждому народу – на самоопределение в избранных им национально-государственных и национально-культурных формах". Нынешняя российская власть вовсе не забыла термин "суверенитет", но продолжает им активно пользоваться. Правда, придав ему совершенно иной смысл – противостояния демократическому миру. Если Декларация 1990 года утверждала "приверженность общепризнанным принципам международного права", то нынешняя Россия в новых конституционных поправках фактически заявила о том, что ее "суверенные" законы никакому международному праву более не подчиняются.
О декларированном "праве народов на самоопределение" сегодня вообще лучше не вспоминать, во избежание уголовных приговоров на длительные сроки. Декларация утверждала "необходимость существенного расширения прав автономных республик, автономных областей, автономных округов, равно как краёв и областей РСФСР". В нынешних условиях ужесточающейся "вертикали власти" таких федералистских вольностей более не дозволяется. Даже съезды депутатов местного самоуправления разгоняются, а их участники арестовываются.
Вал репрессивных законов последних лет вообще привел к тому, что оппозиция как таковая объявлена "нежелательной", она поставлена перед выбором – тюрьма или эмиграция. На этом фоне утвержденные в Декларации о российском суверенитете гарантии гражданских прав и свобод выглядят каким-то воспоминанием о несбывшейся стране…
Сегодня в официальной пропаганде принято обвинять всех, кто с ней не согласен, в стремлении к "разрушению России". На деле же власть сама разрушила Россию, которую провозгласила Декларация о ее суверенитете 1990 года. Даже удивительно, почему Госдума до сих пор не объявила этот исторический документ "экстремистским"?
Вадим Штепа – главный редактор журнала "Регион.Эксперт"
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
