Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган переживает, возможно, худший период за всю историю своего правления. В стране все сильнее ощущается политико-социальная напряженность, экономика страны разваливается, курс национальной валюты катастрофически падает, а число бедных столь же быстро растет. В Стамбуле и Анкаре все чаще вспыхивают массовые уличные беспорядки, пока жестко подавляемые полицией. При этом Эрдоган, очевидно, потерялся в лабиринтах внешней политики – которую сам же долго выстраивал. Что движет турецким президентом, делающим один вызывающий шаг за другим, насколько темен его внутренний мир и чего следует ожидать от Эрдогана в ближайшее время и его собственному народу, и другим странам?
Очередные выборы президента Турции должны состояться в июне 2023 года, однако вероятность того, что они пройдут досрочно, становится все более очевидной. В том случае, если Реджеп Эрдоган не отменит их совсем – разговоры об этом в стране звучат все громче.
Последние социологические опросы показывают, что личный рейтинг Эрдогана и рейтинг его правящей Партии справедливости и развития (ПСР) падают стремительно. По мнению многих аналитиков и турецкой оппозиции, если голосование будет честным и состоится в наступающем году, ПСР ждет крах. При этом рядовые турки все чаще обсуждают и слухи о том, что здоровье их президента также очень ухудшилось и что Реджеп Эрдоган может в любой момент втянуть страну в любую очередную внешнеполитическую авантюру – для того, чтобы укрепить собственные позиции среди избирателей, выступив в роли, например, "спасителя нации от внешней угрозы" или же "отца тюрок всего мира".
На днях полиция Стамбула вновь применила силу в отношении участников массовой демонстрации против политики Эрдогана, задержав более 50 человек. Главное управление безопасности Турции сообщило о возбуждении сотен уголовных дел в связи с призывами в соцсетях к уличным протестам из-за резкого падения курса национальной валюты.
Турецкая лира подешевела за год более чем на 45 процентов, это максимальное падение за последние 20 лет. Причиной стало недавнее решение Центрального банка Турции в очередной раз снизить учетную ставку с 16 процентов до 15. Оно к тому же почти совпало с телеобращением Реджепа Эрдогана, в котором он заявил, что неуклонно продолжит выступать за снижение учетной ставки все время, пока останется у власти.
Годовая инфляция в Турции сегодня превышает 20 процентов, а уровень безработицы, только по официальным данным, достигает 14–15 процентов. В ответ на последний обвал лиры ряд крупных турецких банков закрыли все онлайн-операции. А компания Apple, например, на неопределенное время приостановила продажи в стране почти всей своей продукции – до стабилизации курса турецкой валюты.
Сам Эрдоган винит в происходящем кого угодно, кроме себя. Уже на протяжении многих лет он на митингах своих сторонников твердит об "иностранном заговоре с целью уничтожения турецкого народа", который якобы организовали оппозиционные партии, ЦРУ США, "мировые сионисты", "западные либералы", миллиардер Джордж Сорос и другие "враждебные туркам силы".
При этом Турция все больше оказывается в международной изоляции – из-за поведения своего президента. Например, месяц назад Эрдоган приказал выслать из страны (хотя потом решил их вернуть) послов десяти западных стран, призвавших освободить из-под ареста обвиняемого в попытке государственного переворота турецкого общественного деятеля, правозащитника, бизнесмена и филантропа Османа Кавалу. Тогда эти события в очередной раз рекордно обвалили курс турецкой лиры.
На всем этом фоне Реджеп Эрдоган все чаще стремится отвлечь внимание собственного народа на разные, часто выдуманные им же самим, внешнеполитические проблемы, с помощью громких заявлений и, очевидно, еще более громких провокационных поступков, как в последние месяцы. В целом за последние несколько лет Эрдоган сумел поругаться, кажется, со всеми ведущими странами мира и персонально со многими их лидерами, от Владимира Путина и Дональда Трампа с Джо Байденом до Ангелы Меркель и даже Си Цзиньпина – после чего с некоторыми вновь помирился.
Об адекватности президента Турции, рациональных и иррациональных мотивах, которые им движут, и о том, чего можно от него ждать теперь, в интервью Радио Свобода рассуждает московский политолог-востоковед Михаил Магид:
– В попытке отвлечь внимание народа от тяжелейшего внутреннего кризиса, а может быть, вопреки ему, Реджеп Эрдоган сейчас проводит активную внешнюю экспансию. Турецкие войска участвуют в боевых действиях уже и в Сирии, и в Ираке, и в Ливии, и в других странах. Меня сейчас заинтересовало то, что к тому же в Стамбуле совсем недавно прошел 8-й саммит Совета сотрудничества тюркоязычных государств, известного как "Тюркский совет". Можно ли говорить, что Эрдоган пытается сейчас создать какой-то новый военно-политический союз тюркских государств?
– Скорее пока Эрдоган пытается создать сферу влияния Турции – так это лучше называть. "Тюркский совет" включает в себя ряд государств – Казахстан, Узбекистан, Киргизию, а также Азербайджан, с общим населением порядка 160 миллионов человек и с общим ВВП в размере около полутора триллионов долларов. Это серьезный проект, который, по замыслу турецкого президента, должен ограничить влияние России и Китая в Центральной Азии и на Кавказе. Однако нельзя пока говорить о каком-то сплоченном, мощном военно-политическом тюркском союзе. Такой союз существует у Турции только с одним сегодня членом этого совета – с Азербайджаном.
Это проект, который, по замыслу турецкого президента, должен ограничить влияние России и Китая в Центральной Азии и на Кавказе
Пока что даже попытка Эрдогана убедить членов этого союза в том, чтобы они признали Турецкую Республику Северного Кипра (а Эрдоган прямо обращался к ним с такой просьбой), не нашла отклика. Тем не менее, ко всему этому нужно относиться серьезно, это существенная геополитическая заявка. Это не только проект, направленный на расширение популярности Эрдогана внутри Турции. Безусловно, здесь присутствует и любимая им тема расцвета пантюркизма, и турецкого национализма, конечно же.
– Вообще с остальным мусульманским миром, с большей его частью, у Турции сегодня отношения плохие, в первую очередь с арабскими соседями. Это личный провал Реджепа Эрдогана? Интересно, главная причина – это поддержка турецким президентом "народного политического ислама", то есть таких движений, как "Братья-мусульмане", во всех этих странах? Или есть другие факторы?
– Я бы, во-первых, не сказал, что Турция при Эрдогане ссорится прямо со всем мусульманским миром. Все-таки Анкара создает довольно крупные политические объединения мусульманских стран. "Тюркский совет" – это, может быть, даже сейчас и не главный проект Турции. Эрдоган уже почти создал большой военно-политический и экономический блок, куда входят, кроме Турции, еще богатый газом и нефтью Эмират Катар в Персидском заливе, а также Азербайджан и еще такая мощная, большая страна, как Пакистан. Да и другие силы на Ближнем Востоке.
Но у Анкары действительно есть конфликт с рядом арабских стран – как и с рядом европейских государств. Это вызвано, прежде всего, одним из самых неудачных проектов Эрдогана – попыткой установить контроль над восточным Средиземноморьем, над спорными районами морского шельфа, где находятся большие газовые месторождения. Это вызвало очень бурную негативную реакцию у ряда европейских стран, у Греции в первую очередь, у Кипра, и у Европейского союза. Да и США поддержали в этом конфликте с Турцией Грецию. И это вызвало конфликт с такими станами, как Египет и Израиль.
Ведь Турция претендует на ряд этих акваторий-территорий, которые рассматриваются как часть глобальных газовых проектов Египта и Израиля. Поведение Эрдогана также привело к конфликту с союзниками Египта и Израиля, суннитскими арабскими монархиями Персидского залива – ОАЭ и Саудовской Аравией. В результате против Эрдогана сложилось несколько довольно мощных коалиций. Для Турции критически важно экономическое сотрудничество с ЕС, но теперь Анкаре угрожают санкции со стороны европейских стран.
Против Эрдогана сложилось несколько довольно мощных коалиций
Это очень неприятная для Турции ситуация. Эрдоган сейчас пытается из нее выйти, потому что у Турции оказалось слишком много врагов, – и хочет наладить отношения разом и с Египтом, и с ОАЭ, и с Израилем. Он делает разные заявления в пользу этих стран, происходит обмен какими-то дипломатическими миссиями. Но пока что арабы, да и израильтяне, относятся к этим его попыткам довольно прохладно и не очень ему доверяют. И да, одна из причин непопулярности Турции – поддержка Эрдоганом исламистов, "Братьев-мусульман" (кстати, эта организация запрещена в России). Потому что, например, в Египте у власти вообще правительство военных, которые ведут войну с этим движением.
В целом можно сказать, что турецкая внешняя экспансия столкнулась с очень серьезным сопротивлением. Но, может быть, это все было естественно. Потому что, когда любая держава, в данном случае Турция, усиливается в экономическом, военном, научно-техническом плане (а все это недавно было именно так), она начинает расширять свои внешние возможности, начинает пытаться найти и добиться большей стратегической глубины для своего бизнеса, для своих военных. И это встречает иногда отпор.
– В этой связи нельзя не упомянуть, что недавно вновь наблюдалась активизация действий уже упомянутого главного союзника Турции, Азербайджана, против Армении. Насколько велика во всем этом роль Турции? И в какой мере эти события на Южном Кавказе отвечают интересам Эрдогана?
– Азербайджан связывает с Турцией Шушинская декларация, фактически у них военный союз, и нет никаких сомнений в том, что Баку не добился бы победы в 44-дневной войне, если бы его не поддерживала Анкара. И сейчас Азербайджан не смог бы активно действовать против Армении (а азербайджанские военные опять захватили несколько высот), если бы за его спиной не стояла Турция, если бы не было турецкой военной, экономической и дипломатической поддержки. Но я не думаю, что действия Баку напрямую как-то влияют на внутреннюю ситуацию в Турции. Это в данном случае была инициатива самого Азербайджана, который все-таки является независимым государством, а не турецким протекторатом, и вряд ли это та тема, которую сейчас активнее всего обсуждают в турецком обществе.
– Нельзя забывать, что Турция – член НАТО, который обладает там второй по численности национальной армией. А также об уже долгом конфликте Анкары с Вашингтоном, о чем мы тоже уже упомянули. В последние годы Эрдоган странным образом, отходя от тесного союза с США и Западом, то дрейфовал в сторону Москвы, то, наоборот, с ней ругался, а потом вновь мирился. Какой прогноз можно сделать сейчас насчет отношений в ближайшее время в этом треугольнике – Турция, США, Россия?
– Эрдоган постоянно маневрирует между США и Россией. Когда происходят какие-то конфликты с Вашингтоном, он дрейфует в сторону России, показывая американцам: "вам не стоит со мной ссориться, потому что я могу еще плотнее сдружиться с вашим противником, Москвой". Когда же у него возникают проблемы с Путиным, он апеллирует к НАТО, к США, просит их помощи, как это было в прошлом году, во время боев в сирийском Идлибе. Это его излюбленная тактика.
Когда у него возникают проблемы с Путиным, он апеллирует к НАТО
Но есть ощущение, что эта тактика себя исчерпала. Сейчас Эрдоган пытается "продать" свои инициативы (и пантюркистский проект, связанный с "Тюркским союзом", и свою поддержку Украины, которой Турция поставляет беспилотники "Байрактары") Вашингтону, утверждая, что он якобы сдерживает Россию таким образом. Но администрация Джо Байдена все равно продолжает к нему прохладно относиться. Похоже, что в США Эрдогану перестали доверять и поэтому не хотят ему содействовать и особо усиливать его позиции. Вообще, появляется подозрение, что администрация Байдена хотела бы дождаться президентских выборов в Турции – и смены там режима на более предсказуемый.
Что касается Москвы, то с ней у Анкары масса противоречий – и в Украине, и на Южном Кавказе, и в Ливии, и в Сирии. Самая последняя встреча Эрдогана с Путиным в общем не была удачной. Они полтора часа проговорили – и даже потом не сделали совместного заявления. То есть старые приемы Эрдогана уже не работают, и ему позарез нужны какие-то новые прорывы. Или же он будет продолжать играть по-старому – но это ни к чему хорошему его уже не приведет.
– Если говорить собственно о турецком кризисе, который уже принял совершенно угрожающие масштабы, к чему привело падение турецкой лиры, о котором все говорят?
– Падение турецкой лиры носит все более катастрофический характер. Я еще несколько лет назад читал мнения экономистов, писавших, что, если за один доллар будут давать больше, чем 6 лир, это будет катастрофа для Турции. А сейчас курс уже 12–13 к одному. В итоге – 42 процента наемных работников в Турции получают минимальную зарплату, и сегодня это уже где-то 300 долларов в месяц. С учетом того, что там еще 14–15 процентов безработных, можно себе представить, что половина, или даже уже большинство турок живут ниже черты бедности. Это вызывает массовые протесты и падение рейтинга Эрдогана. А Центробанк, полностью ему давно подконтрольный, постоянно снижает процентные ставки. И после каждого снижения возникает новый скачок инфляции и скачок цен.
Большинство турок живут ниже черты бедности
– А почему турецкий президент снижает процентные ставки, видя критическую ситуацию? Это какое-то его собственное представление об экономической политике, которую Турция должна вести, и вообще о законах мировой экономики?
– Да, у него такие представления. Во-первых, Эрдоган говорит, что следует некоей альтернативной экономической теории, гласящей, что чем ниже процентные ставки, тем меньше инфляция. А во-вторых, он ссылается на Коран, потому что там критикуется ростовщичество. И заявляет, что снижение процентных ставок – соответствует основам ислама.
Когда возникает вопрос, почему же все-таки его действия порождают инфляцию, он отвечает, что во всем виноваты некие "они". Он не называет никаких конкретных людей, но говорит "они", "враги, развязавшие против Турции войну". То есть у него в сознании бурлят какие-то конспирологические версии. И, конечно, он добавляет всегда, что "турецкий народ эту войну выиграет". То есть в каждой его речи присутствуют какая-то военная риторика и теории заговора. Однако мы не можем залезть в душу Эрдогана и понять, действительно ли он верит в то, что говорит, или нет.
Но могут быть и другие, что называется, более рациональные причины для такой его внутренней политики. Она очень выгодна части турецкого бизнеса, прежде всего так называемой анатолийской буржуазии, то есть предпринимателям из турецкой глубинки. Они очень обогатились при Эрдогане, ведь он построил много экспортно ориентированных предприятий. И сейчас дешевые кредиты и падение турецкой лиры им играют на руку, они зарабатывают большие деньги на продаже товаров за границу.
Люди выходят на улицы с массовыми протестами
Также эта политика ведет к снижению безработицы. В Турции в этом году намечается экономической рост в 9 процентов. Но вот только есть один громадный минус – это снижение безработицы происходит за счет падения уровня жизни народа, рабочего класса, безработных, временно занятых. И похоже, что общий результат этой политики – не в пользу Эрдогана, потому что падают его рейтинги, падает доверие к нему. Люди выходят на улицы с массовыми протестами.
– Но Эрдоган не может не видеть этого падения уровня жизни населения, да и собственных рейтингов, что лично для него самое главное. Он что, враг самому себе? Несмотря на всю свою внутреннюю веру в конспирологию и другие вещи, о которых вы говорите?
Ему важнее сплотить вокруг себя богатейших людей Турции
– Существует точка зрения, что ему важнее сплотить вокруг себя богатейших людей Турции, большой турецкий бизнес, которому выгодна эта политика. Во-первых, таким методом, а во-вторых, выдавая колоссальные кредиты и подряды на различные гигантские инфраструктурные проекты. И что ему, может быть, не столько важно мнение народа, сколько важно мнение турецкой бизнес-элиты и финансовой верхушки. И это может, например, свидетельствовать в пользу версии, что он вообще не планирует проводить выборы. Хотя насчет этого нет никакой ясности.
– А насколько рост цен заметен на практике, на примере каких-то базовых пищевых продуктов, бытовых товаров, цен на жилье и так далее?
– Цены на жилье только за последний год в стране выросли примерно на 30 процентов, если не больше. Идет катастрофический рост цен. На овощи – картофель, помидоры, салат – цены за год подскочили на 62–70 процентов, согласно официальной статистике. На куриное мясо – на 68 процентов, на яйца – на 47 процентов, на подсолнечное масло – на 41 процент, на мучные изделия – на 40 процентов, на молоко и йогурт – на 37 процентов.
Цены на жилье только за последний год выросли на 30 процентов
– А Эрдоган вообще здоров, в прямом, физическом смысле слова? Я не намекаю на его душевное здоровье. Потому что ходят слухи о его разных недомоганиях и о том, что он, возможно, поэтому не сможет опять выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. И отсюда – а будут ли вообще, действительно, эти выборы? Может ли Эрдоган решиться их отменить или грубо сфальсифицировать?
– Это как раз те вопросы, которые сейчас активнее всего обсуждаются в Турции, и ответов на них, к сожалению, никто не знает. Появилось несколько видеороликов, на которых Эрдоган с трудом передвигается, у него появились затруднения в речи, много слухов о том, что он болен, называют разные диагнозы. Но поскольку его лечащие врачи не дают никаких комментариев, то мы не знаем на самом деле ничего.
Эрдоган с трудом передвигается, у него появились затруднения в речи
Также не очень понятно, будет ли он проводить выборы. Есть те, кто считает, что будет. Ориентируются они на прецедент 2019 года, когда Эрдоган позволил провести муниципальные выборы и дал оппозиции в крупнейших городах Турции их выиграть. Исходя из этого прецедента, некоторые говорят, что он позволит провести и выборы президентские. У Эрдогана сейчас есть довольно серьезная поддержка в армии, он много лет проводил чистки армейских рядов и расставил там много своих людей. Хотя мы не знаем, опять же, истинные масштабы лояльности ему генералов и офицеров.
А еще Эрдоган создал собственные структуры "глубинного государства", включая частную военную компанию SADAT, какие-то партийные ополчения и настоящие, возможно, криминальные группировки, связанные с его партией. Ими руководит ближайший сотрудник Эрдогана, офицер турецкой армии, исламист Аднан Танрыверди. И в распоряжении турецкого президента есть еще одна структура, что-то вроде "фабрики троллей", которая объединяет "троллей" в интернете и одновременно ряд настоящих влиятельных журналистов, которая называется Pelikan, терроризирующая всех его противников.
Эрдоган создал собственные структуры "глубинного государства", включая частную военную компанию SADAT
Так что Эрдоган может использовать не только официальные силовые структуры, но и эти полуофициальные военизированные силы для подавления всех возможных протестов. Теоретически такая возможность тоже существует. Но как он поступит в реальности – никто не знает.
– А среди самого ближнего окружения Эрдогана, среди, собственно, даже членов его семьи какие-то заметные перестановки произошли в последнее время?
– Я бы так не сказал. Но сейчас наблюдается другое явление – некоторые турецкие чиновники, которые раньше отказывались говорить с оппозиционными СМИ, вдруг стали раздавать интервью, даже сами напрашиваться на разговоры с журналистами. Опять же и из этого некоторые эксперты делают вывод, что окружение Эрдогана чувствует себя неуверенно и готовится к транзиту власти. Но и это – только версия.
– В Турции сейчас есть и острейшая проблема с мигрантами. Среди рядовых турок вообще растет очень сильное недовольство их присутствием. И ведь эта проблема интернациональная, она не только турецкая – вся Европа также в ужасе замерла, потому что Эрдоган не раз грозил, что называется, "открыть калитку", и эти страшные для Европы потоки выпустить в Европейский союз, через сухопутные границы с Грецией и Болгарией. Как это сказывается, опять-таки, на отношении к турецкому президенту внутри самой Турции?
– Да, мы привыкли, когда слышим слово "беженцы", представлять себе толпы людей, рвущихся в Европу, и сейчас это наглядно происходит на польско-белорусской границе. Так вот, к примеру, Германия, насколько я помню, уже приняла что-то около миллиона мигрантов, в основном из Сирии и Ирака. А Турция при этом в последние 5–10 лет приняла как минимум 4 миллиона мигрантов! Из них большинство – сирийцы, но также и сотни тысяч иракцев и афганцев. То есть возьмите известные немецкие проблемы и смело умножьте их на четыре, если не на пять. В Турции появилась огромная масса беженцев, с высокой рождаемостью, это миллионы людей, которые согласны на любую работу. Этот мигрантский кризис, таким образом, наслаивается на кризис экономический.
В условиях падения уровня жизни мигранты конкурируют с турецкими гражданами за рабочие места, а те, кто немножко поднялся, уже создают свои бизнесы и соперничают с турецкими предпринимателями. Это сейчас вызывает бурю возмущения. Где-то от 60 до 80 процентов турок, согласно опросам, выступают против мигрантов и требуют их отправить назад, на их родину. И уже были и погромы, и нападения на мигрантов.
От 60 до 80 процентов турок выступают против мигрантов и требуют их отправить назад
Конечно, очень сильно все это работает против Эрдогана. И оппозиция этим пользуется. Следует сказать, что среди турецкой оппозиции есть самые разные партии, включая радикальных правых турецких националистов, и они довольно эффективно используют эту проблему уже в борьбе против Эрдогана. Они заявляют, что он защищает не права коренных турок, а права мигрантов, и применяют иную различную ксенофобную риторику.
– Так, если детальнее, каковы шансы современной турецкой оппозиции, из кого она состоит и что она предпринимает?
– На следующих выборах у турецкой оппозиции есть прекрасные шансы. И даже если они не выдвинут кандидата в президенты, который сможет победить Реджепа Эрдогана, у них есть все основания рассчитывать на большинство в парламенте. Поскольку, по всем соцопросам, падает и популярность лично Эрдогана, и еще больше – рейтинг его правящей Партии справедливости и развития. Оппозиция пытается сейчас договориться между собой и использовать этот момент.
Они берут пример с Израиля
Турецкая оппозиция сегодня – это очень интересное явление, потому что появляется ощущение, что они берут пример с Израиля. Мы помним, что там недавно пришла к власти коалиция, скинувшая Биньямина Нетаньяху – который казался совершенно непотопляемым. В Израиле это было объединение самых разных политических группировок, вроде бы "необъединяемых" – центристских, правых, левых, националистов, "голубей", "ястребов" и так далее. Подобную же линию проводит сейчас и оппозиция в Турции. Есть такой метод, как скинуть политика, который, что называется, давно врос во власть и имеет большой административный ресурс, – объединить всех-всех-всех, кто недоволен его политикой.
В Турции есть Республиканская народная партия, это умеренные националисты, и есть довольно радикальная, ксенофобская, националистическая, но светская Хорошая партия, которая как раз собирает урожай благодаря мигрантскому кризису. А с совсем другой стороны есть примкнувшие к ним, как ни удивительно, курдские автономисты – левая Демократическая партия народов, выступающая за права и прекращение дискриминации 20 миллионов курдов, и которая на выборах стабильно получает около 6 миллионов голосов курдов. Это такие курдские умеренные социал-демократы и автономисты.
Наконец, есть и группировки, вышедшие из Партии справедливости и развития, вроде Партии демократии и прорыва (DEVA). Один из их лидеров – Али Бабаджан, архитектор турецкого "экономического чуда" начала нулевых годов. И они хотят еще и оторвать часть традиционного электората Эрдогана с помощью вот этих людей.
Сейчас шесть турецких оппозиционных партий постепенно формируют нечто вроде блока, как-то перемигиваются, делают друг другу намеки и готовятся вместе выступить на выборах. И в принципе, у этой лоскутной коалиции есть хорошие шансы на победу на парламентских выборах, если, конечно, эти выборы состоятся.
– Вы говорите, что турецкая оппозиция, оказывается, очень сильна. А сколько разговоров было, в том числе и у нас с вами, за последние лет пять, начиная с попытки неудачного переворота в 2016 году, что Эрдоган совсем стал диктатором, что все суды под его контролем, что всех оппозиционеров сажают в тюрьмы, выдавливают из страны, что турецкая пресса абсолютно несвободна и вообще все журналисты под угрозой ареста. Значит, все не так, получается?
– Нет, почему же, все именно так и обстоит. 95 процентов турецких СМИ находятся под контролем Реджепа Эрдогана, и суды находятся полностью, или почти полностью, под контролем его и его сторонников. Репрессии в Турции носят массовый характер. Спецслужбы арестовывают и отстраняют мэров курдских городов, избранных от Демократической партии народов. Арестовывают журналистов.
Турция вообще находится на одном из первых мест в мире по такому печальному показателю, как репрессии против журналистов. Но, тем не менее, оставшаяся оппозиция сумела показать зубы и сплотиться или, по крайней мере, активно пытается это делать. Они стараются собрать в кулак самые разные группы недовольных, от исламистов до светских западников, от турецких националистов до курдских автономистов. И такая тактика может сработать. Но, повторю, она может и не сработать, если в Турции не будет выборов вообще или они будут грубо сфальсифицированы. А такое очень возможно.
