На момент написания этого текста количество беженцев из Украины в европейские страны превысило 3 миллиона человек, ещё около 6 миллионов – это внутренние беженцы в западные регионы страны. Только по официальным данным, погибло около тысячи гражданских лиц, более ста детей. Тысячи раненых. Неисчислимы моральные и психологические травмы украинцев. Едва ли не полностью уничтожены города Волноваха и Мариуполь, в значительной степени разрушены Харьков и Чернигов. Российские войска наносят удары по школам, больницам, торговым центрам, объектам культуры, памятникам истории, музеям и церквям. Так называемая точечная бомбардировка военных объектов оказалась фикцией: разрушаются жилые дома и кварталы, гибнут и остаются без крова люди.
Появилась информация об использовании запрещённых вооружений, о похищениях, об издевательствах над украинцами на захваченных российскими войсками территориях. Многое из вышеизложенного, если будет подтверждено судом, подпадёт под международное определение военных преступлений и преступлений против человечности. Эти термины, разработанные в конце Второй мировой войны для описания злодеяний нацистского режима в Нюрнбергском процессе, уточнялись во второй половине ХХ века, во времена югославских конфликтов и локальных войн в Африке.
Мир вошел в ХХI век с той же трагически знакомой практикой военного террора, развязанной Россией против украинского народа. Эта практика оказалась чрезвычайно далека от "денацификации", о которой так уверенно заявил Владимир Путин в начале вторжения. Это не денацификация, а убийства и притеснения. Это страдания жителей Восточной Украины, права которых якобы пришел защищать "Русский мир". Симпатии к оккупантам, "оркам" и "асвабадителям", как называют российских военных, на этих территориях вряд ли сохранились. Даже у тех украинских граждан, которые прежде были вполне лояльны к России.
У меня есть друг. Его зовут Леонид Гольдберг, он переводчик и культуролог из Дрогобыча, города на западе Украины, который сейчас принимает беженцев. В мирной жизни Лёня занимается охраной и защитой памятников культуры, в том числе уникальной церкви Святого Юра и синагоги, а также кладбища в Броницком лесу, места массового убийства евреев, это эпизод Холокоста. Гольдберг выпускает интернет-газету "Майдан". Он попросил меня отреагировать на термин "украиноцид", который возник в нескольких местных источниках после военного вторжения в страну, когда стала ясна военная тактика России. Отвечаю так.
Геноцид – слово, обозначающее преступные действия по отношению к какой-либо группе людей с целью её уничтожения. Расскажу об авторах и истории термина. Выпускники Львовского университета, юристы-международники Рафаэль Лемкин и Герш Лаутерпахт консультировали английских и американских юристов Нюрнбергского трибунала по вопросам военных преступлений нацистов. Лемкин – автор юридического определения "геноцид", а также проекта Конвенции ООН о предупреждении и наказании преступления геноцида. Лаутерпахт создал юридическое словосочетание "преступления против человечности", он один из главных авторов послевоенной концепции прав человека. В небольшом городке Жовква Львовской области, в братской могиле Холокоста, лежат убитые родственники обоих. Биографии Лемкина и Лаутерпахта подробно описаны в книге английского юриста Филиппа Сэндса "Восточно-Западная улица. Возвращение во Львов".
Убитые украинцы, разрушенная жизнь большой страны – слишком высокая цена для геополитических резонов
Лемкин считал геноцидом Голодомор и выделял понятие "советский геноцид". Он скончался от сердечного приступа в Нью-Йорке в 1959-м. Лаутерпахт получил титул Рыцаря Великобритании, умер в Лондоне в 1960-м. Если следовать их безупречной юридической логике, то термин "украиноцид" в контексте военных действий России против мирного населения соседней страны сегодня может и должен быть введен в международное право. Впрочем, важнее другое: мы не знаем, где и когда, на каких новых или старых юридических основаниях состоится суд над российскими военными преступниками, но такой суд представляется неизбежным. Если для этого понадобится новая юридическая структура, её будет необходимо создать.
Если ООН и международные организации, созданные для сдерживания стран-агрессоров, ничего не могут сделать для остановки русской войны в Украине, то нужно менять правила работы этих организаций, чтобы у страны-агрессора больше не было права вето. Если небо над Украиной представляется невозможным закрыть от русских бомб из опасений начала Третьей мировой войны, то, значит, надо пересматривать основания всей системы международной безопасности. И как можно скорее. Убитые мирные граждане Украины, разрушенная жизнь большой восточноевропейской страны – слишком высокая цена для абстрактных геополитических резонов.
Елена Фанайлова – журналист Русской службы Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не совпадать с точкой зрения редакции
