Михаил Талалай: В этом году исполняется 150 лет со дня рождения в Киеве нашей героини Авроры Павловны Демидовой-Сан-Донато. И мы решили отметить это событие в Турине. Это последнее место ее жизни, где она жила со своим мужем, графом Ногерой и своими четырьмя детьми. Для такой большой семейной жизни она купила целый замок-виллу, и основное наше событие и происходило – 30 марта – на этой вилле, в окрестностях Турина, где нас приветствовал мэр тамошнего городка Гассино-Торинезе, а также вице-мэр и краеведы. Приехали и потомки Авроры, почитатели европейской и отечественной истории. Получилось симпатичное событие, очередной Демидофф Дэй.
Скажем прямо, что демидовские мероприятия в Италии проводятся уже давно и, конечно, тому есть исторические причины.
Семья Демидовых – одна из самых успешных русских семей, которые интегрировались и реализовались в европейском пространстве, в первую очередь в Италии. По моим понятиям, в истории человечества это была вторая русская семья, которая уехала в Италию на ПМЖ. Первыми были Бутурлины в 1818 году, сразу после наполеоновских войн. Через пару лет после них приехали – со своими слугами, с крепостными, которые в вольной Европе уже считались свободными, с домочадцами, с библиотекой – Демидовы.
Вопрос "почему уехали" перед северными европейцами, выходцами из других стран не ставился
Почему они уезжали? Официальную причину не объявляли, и сейчас мы, историки, гадаем, почему это происходило. Бутурлины вроде бы были склонны в католичеству и масонству, поэтому им русский климат не подходил. Демидовы вообще себя не позиционировали откровенно прозападно, прокатолически, промасонски. Однако мне кажется, что вопрос "почему уехали" перед северными европейцами, выходцами из других стран не ставился. Уезжали англичане, немцы, скандинавы, жили в прекрасной Тоскане, в Венеции, во Флоренции, и никто особенно не интересовался – почему и зачем.
Так поступили и Демидовы. Это были сверхбогачи, семейство весьма видное, их европейские потомки связали себя с судьбами Европы, они породнились с королевскими домами Англии, Дании, Югославии, с императорским домом Франции: самый сумасбродный и яркий из этих европейских Демидовых, Анатолий Николаевич, женился на племяннице императора Наполеона I, принцессе Матильде Бонапарт. Конечно, помимо венценосных особ это были родственные связи вообще с европейской элитой – итальянской, французской, английской, балканской.
Наиболее прославилась княгиня Мария Павловна Демидова-Абамелек-Лазарева
Из итальянских Демидовых ХХ века наиболее прославилась княгиня Мария Павловна Демидова-Абамелек-Лазарева, она жила на ренессансной вилле в Пратолино под Флоренцией. После того как овдовела, она посвятила себя благотворительности, опекала бездомных и бедняков, не только итальянцев, но и русских эмигрантов, устраивала приюты, богадельни для инвалидов Первой мировой, помогала русским зарубежным монастырям. Мария Павловна скончалась уже после Второй мировой, и в Италии ей было посмертно придано звание почетной гражданки. Ее жилище в Пратолино – это огромная вилла с парком, сейчас это государственная собственность, Вилла Медичи, а раньше ее называли Демидовской. Это посещаемое место, там и могила княгини Марии, и там в последние годы регулярно, каждый июль, потому что она скончалась в июле, проходят демидовские мероприятия. Проходят на достаточно высоком уровне – с участием итальянских властей, разного рода гостей, родственников и прочих.
Мы же здесь, на севере Италии, стали устраивать в некоем неформальном стиле Демидовские дни. Причем я даже чуть иронично стараюсь использовать английское название: Demidoff Day – D-Day. Этому есть и основания. Наши дни проходят в последние три года вокруг фигуры старшей сестры Марии Павловны и ее английских потомков. Если о княгине Марии известно много, я сам подготовил книгу – ее переписку и ее биографию, то ее старшая сестра Аврора Павловна долгое время оставалась в тени. Теперь после наших Демидовских дней она становится всё более и более известна.
Иван Толстой: Михаил Григорьевич, и кто же такая Аврора Демидова?
Михаил Талалай: Сначала следует пояснить, почему Аврора вышла на первый план. Этими Демидовскими днями увлекся и принимает в них главное участие ее правнук Александр Тиссо, англичанин. С ним мы стали сближаться еще в прошлом веке. Мы с ним родились в один год, в 1956-й, он родился в Лондоне, я – в Ленинграде, а в 90-е годы мы стали часто встречаться во Флоренции, куда Александр Тиссо приезжал как раз на демидовские мероприятия официального, высокого уровня. Он меня впечатлил тем, что на моих глазах стал русифицироваться и у него появилась двойная фамилия, теперь он официально – Александр Тиссо-Демидофф. Недавно он вышел на пенсию и переехал в итальянские края, в Лугано, в италоязычный швейцарский кантон Тичино. Это от Милана совсем недалеко, поэтому Александр стал намного ближе мне и географически, и по демидовским делам. Прежде он возглавлял лондонский филиал Международного Демидовского фонда, участвуя в разных мероприятиях. Обосновавшись в Лугано, в прошлом году он учредил новый фонд, Европейский Демидовский фонд, который ведет уже свою собственную политику, и это оказалось удобно, особенно в нынешние времена. Поэтому наши Демидовские дни мы проводим уже под эгидой Европейского Демидовского фонда, учрежденного Александром.
И почему Аврора? Это его прабабушка, и она похоронена в Милане. Надо сказать, что в миланском русском некрополе Аврора Павловна Демидова-Сан-Донато, пожалуй, самая выдающаяся личность, по крайней мере по своему статусу. Она прожила яркую, бурную, но короткую жизнь, всего лишь 30 лет, поэтому то, что мы устраиваем вокруг Авроры, это, конечно, – вокруг всего демидовского рода и с ним породненных и связанных. А это практически вся европейская история XIX – начала XX века.
Начнем с имени. Кончено, Аврора это не только крейсер и не только наша Аврора Павловна, но и ее бабушка, намного более знаменитая Аврора Карловна. Она шведка по своему этническому происхождению, родилась на территории современной Финляндии с фамилией Шернваль, и финны даже включили ее в свой справочник "Сто знаменитых финнов". Чтобы различать бабушку от внучки, мы их стали называть Аврора-senior и Аврора-junior.
Аврора старшая прожила большую, долгую жизнь, о ней много написано, в Финляндии лет двадцать тому назад прошла огромная выставка, посвященная ей. Идет некоторая путаница по поводу ее фамилии. Многие ее называют Аврора Демидова, но она, правильнее, – Аврора Карамзина. В Хельсинки есть даже Карамзинская улица в ее честь. О ней известно много, потому что ее красотой, умом и добротой восхищались выдающиеся люди ее эпохи, начиная с Пушкина; Баратынский сочинил стихотворение, ей посвященное.
К ней прилепили прозвище "роковая Аврора"
Одновременно над Авророй Карловной реет некая аура роковой дамы, к ней прилепили прозвище "роковая Аврора". В основном это, конечно, касалось личной жизни. Два ее жениха не дожили до свадьбы и скончались. Ее первый муж, Павел Демидов, прожил с ней в браке три-четыре года, оставил ей колоссальное наследство, которым она потом распоряжалась очень благоразумно, и ее часто в демидовском клане называют Аврора Демидова. Затем она вышла замуж за Карамзина, сына знаменитого историка, и умерла, прожив еще долго, именно с этой фамилией. Кстати, на последний наш Демидовский день приехала из Парижа потомок Карамзиных Сюзанна Лувель-Карамзина. Она ведет даже семейный сайт Карамзиных, куда выкладывает всю информацию о карамзинском роде, включая их связи с Демидовыми. Кстати, даже смерть второго мужа Авроры-senior, Андрея Карамзина, была омрачена неблагоприятными обстоятельствами – он совершил несколько военных ошибок и погиб во время Крымской войны почти бесславно.
Иван Толстой: Вот как об этом событии писал своей дочери Федор Тютчев летом 1854 года:
"Это одно из таких подавляющих несчастий, что по отношению к тем, на кого они обрушиваются, испытываешь, кроме душераздирающей жалости, еще какую-то неловкость и смущение, словно сам чем-то виноват в случившейся катастрофе… Был понедельник, когда несчастная Аврора узнала о смерти своего мужа, а на другой день, во вторник, она получает от него письмо – письмо на нескольких страницах полное жизни, одушевления, веселости. Это письмо помечено 15 мая, а 16-го он был убит… Последней тенью на этом горестном фоне послужило то обстоятельство, что во всем общем сожалении, вызванном печальным концом Андрея Николаевича, не всё было одним сочувствием и состраданием, но примешивалась также и значительная доля осуждения. И, к несчастью, осуждение было обоснованным. Рассказывают, будто государь Николай Павлович прямо сказал, что поторопился произвести Карамзина в полковники, а затем стало известно, что командир корпуса генерал Липранди получил официальный выговор за то, что доверил столь значительную воинскую часть офицеру, которому еще не доставало значительного опыта. Представить себе только, что испытал этот несчастный Карамзин, когда увидел свой отряд погубленным по собственной вине… и как в эту последнюю минуту, на клочке незнакомой земли, посреди отвратительной толпы, готовой его изрубить, в его памяти пронеслась, как молния, мысль о том существовании, которое от него ускользало: жена Аврора, вся эта жизнь, столь сладкая, столь обильная привязанностями и благоденствием".
Михаил Талалай: От первого мужа Демидова у Авроры-senior остался сын Павел Павлович, который также – необыкновенно интересная личность. Он унаследовал все состояние своего экстравагантного дядюшки Анатолия Николаевича, он тоже меценат, у него тоже много разного рода романтических историй, и, естественно, это тоже человек Европы. Он преимущественно живет в Париже, работает на дипломатической стезе, пребывает и при русском дипломатическом корпусе в Вене. О нем сохранилось малоизвестное интересное упоминание в несколько загадочном тексте, который вышел в альманахе "Русский архив" в 1903 году. Мне кажется, что весь этот текст был написан каким-то близким знакомым этого семейства. Или даже – знакомой дамы. В альманахе написано: "Перевод с французского анонимного автора". Уверен, что в редакции знали, кто был автором, но решили это не афишировать.
Иван Толстой:
"Для наследника Анатолия жизнь начиналась иначе и казалась озаренной более радужными обещаниями. Князь Павел Павлович, племянник, имел очень изящную наружность; он был похож на свою мать, Аврору Шернваль, которая принадлежала к знатному шведскому роду и необыкновенной красотой северного характера вполне могла соперничать с южной красотой своей снохи, принцессы Матильды Бонапарт; она также оставила на вилле Сан-Донато благодатные следы неоднократных посещений. Существует портрет князя Павла, писанный в первой молодости; на нем он представлен среди снежного ландшафта в снежно-белом охотничьем одеянии. Художник мастерски передал в этой картине классически-правильные черты и обаятельное выражение счастливого молодого лица, дышащего здоровьем и силой. Таким помнят его старые слуги князя Анатолия, когда еще при жизни дяди он, женившись, проводил медовые месяцы во Флоренции.
В памяти у всех – светлый образ его первой жены, рожденной княжны Мещерской. “La principessa Maria era un angiolo”, – говорят домочадцы, видевшие их в ту незабвенную, свадебную весну; перед ними возрастает картина мимолетного счастья, ушедшего вместе с нею. Вспоминают они, как любовался женою князь Павел Павлович, увидя ее однажды стоящую в задумчивости, с распущенными волосами, у окна уборной. В немом восхищении смотрел он на нее из сада, скрывшись за деревом, делая знак рукой садовникам, чтобы не выдавали его поклоном. Легкая тень грусти лежала на свежем, как цветок, лице новобрачной. Молва тех времен гласит, что когда отдавала она руку Демидову, ее сердце было несвободно".
Михаил Талалай: Наш анонимный автор туманно пишет, что сердце первой супруги Павла Демидова было отдано другому. Мы же можем теперь сказать, кто был другой – это был царевич, будущий император Александр Третий, августейшие родители запретили ему жениться на княжне Мещерской, и это тоже набросило некую романтическую вуаль на историю демидовской семьи.
После смерти Мещерской Павел Павлович Демидов, несмотря на свою последующую женитьбу на княжне Елене Трубецкой, пребывал в депрессии. И вроде бы, согласно семейному преданию, чтобы вытащить его из тяжелого психического состояния ему и предложили роль городского главы Киева. Такой неожиданный пассаж после Парижа и Вены. Он выставляет свою кандидатуру в киевской городской думе, и в итоге богач, известный и культурный человек Павел Павлович Демидов на несколько лет становится городским главой Киева. Именно поэтому в Киеве и рождается наша героиня Аврора-junior. Так что отчасти она и киевлянка.
Павел Павлович стал единственным из всех князей Сан-Донато, европейских Демидовых, который в России мог официально так титуловаться
Она росла в Киеве, ее отец оставил там о себе добрую память, основал больницу, провел другие полезные дела. В итоге царь даже разрешил ему носить титулование князя Сан-Донато. Это любопытная история, потому что русская императорская власть не принимала автоматически иностранные аристократические титулы, для этого нужен был особый указ, и Павел Павлович стал единственным из всех князей Сан-Донато, европейских Демидовых, который в России мог официально так титуловаться.
Он скончался достаточно молодым, в 45 лет. Его вдова, Елена Петровна, в девичестве княжна Трубецкая, прожила еще долгую жизнь, и про нее тоже ходила масса разного рода сплетен. Так, например, известная светская львица генеральша Александра Викторовна Богданович, уже когда Елена Демидова, мать нашей Авроры, была вдовой, записала о ней в своем дневнике от 1898 года:
"Говорят, что московским митрополитом будет архиепископ Иероним. И при этом вспоминают, что Демидова-Сан-Донато по-прежнему питает страсть к Иерониму. Из Одессы из своей квартиры она пропадает и никто не ведает, куда она уезжает. Говорят, что она скрывается в архиепископском доме. Ее страсть к Иерониму напоминает страсть графини Орловой к Фотию".
Может быть, Александра Богданович просто измышляет. В частности, она говорит, что "из Одессы, из своей квартиры…". Я был на этой "квартире". Конечно, это не квартира, это прекрасная усадьба под Одессой, там в советские времена была устроена кинофабрика. И там удивительная итальянская вилла, устроенная матерью нашей Авроры. Я много фотографировал эту виллу. По ее фасаду пущены любимые персонажи Елены Демидовой-Трубецкой – итальянские писатели Мандзони, Д’Адзелио, итальянские деятели типа Кавура, конечно, Данте. Немало там и Франции – Гюго, Дюма и даже королева Марго есть на фасаде одесской виллы.
В самые последние годы Елена, мать Авроры-junior, стала известна на Урале, потому что ее супруг князь Павел Павлович после кончины был похоронен в своих уральских владениях, и там, в Тагиле, был сооружен мавзолей с интересной скульптурной группой. Этот мавзолей, естественно, был разрушен после революции, всё погибло, но каким-то чудом уцелела статуя безутешной вдовы, нашей Елены Демидовой-Трубецкой. И в последние годы эта статуя стала популярна в Тагиле, ее отреставрировали, поэтически назвав "тагильской Андромахой". Елена Петровна таким образом прославлена и на уральской земле.
Перейдем же к биографии нашей главной героини Авроры-младшей. Она была достаточно краткая и тоже отмечена бурными романтическими связями. В 19 лет ее выдали замуж за сербского Светлейшего князя Арсена Карагеоргиевича, брата сербского короля. Балканский принц был на русской военной службе, гуляка, картежник, и в высших кругах полагали, что его женитьба на молодой богатой красавице Авроре Демидовой каким-то образом его образумит. Этого не произошло. Родился сын, который вошел в европейскую историю как принц Павел Арсеньевич Карагеоргиевич: он женился на греческой принцессе Ольге, был регентом сербского трона, вообще известной личностью в Европе ХХ века; он унаследовал и тетушкину медицейскую виллу под Флоренцией. Тем не менее, ни женитьба, ни рождение сына не образумили Светлейшего князя Арсена, в итоге брак с Авророй распался. У нее произошло еще несколько романтических увлечений и – развод. Причем Арсен благородным образом взял вину на себя, что якобы он изменил Авроре, и таким образом она смогла выйти замуж за своего нового возлюбленного.
Им стал итальянец, граф Ногера. Таким образом Аврора вернулась из Петербурга в Италию и, казалось бы, навсегда уже тут обосновалась, под Турином. К сожалению, ее жизнь оборвалась очень рано, осталось четверо детей. Один из потомков Авроры и графа Ногера и есть мой британский знакомец Александр Тиссо-Демидофф.
В этот раз в Турине он прочитал обстоятельный доклад о своей прабабушке. Приветствия нам прислали Международный Демидовский фонд, Историко-мемориальный музей Демидовых в Туле, русско-итальянская ассоциация в Турине в лице ее председателя Анны Роберти. В местной православной церкви прошла панихида по Авроре, в крещении Авреи.
Благодаря нашим Демидовским дням произошло одно симпатичное событие. Александр отыскал своего кузена – так в больших семьях называют даже дальних, троюродных и четвероюродных братьев – еще одного потомка Авроры от итальянского графа Ногеры, который сейчас живет близ Пармы, сохранил фамилию и может теоретически титуловаться и графом Ногера. И вот два года тому назад впервые в Милане, в рамках наших Демидовских дней, кузены впервые встретились.
И произошло еще одно замечательное событие. Луиджи Ногера – обладатель роскошного портрета Авроры Павловны. Это изумительное произведение живописи конца XIX века, о котором прежде никто не знал. Луиджи даже хотел привезти в нам в Милан этот портрет, но его родные, в первую очередь его мама, настолько привязаны к нему, что не позволили привезти саму картину, и он привез репродукцию, которой мы теперь впервые делимся. Это – абсолютно первая публикация. Художник остался анонимным, это, скорее, итальянец, портрет написан в Сан-Ремо в 1896 году, есть такая надпись на холсте, и это единственное, что мы о знаем. В настоящее время этим шедевром заинтересовались и в Галерее Уффици.
По семейному преданию она укололась шипом розы и скончалась от заражения крови
Аврора умерла в 30 лет. По семейному преданию, она укололась шипом розы и скончалась от заражения крови. Причем этой смерти предшествует другое странное обстоятельство. Буквально за год до ее кончины один французский ботаник был так впечатлен красотой Авроры Демидовой, что выведенную им розу назвал ее именем. Она до сих пор разводится и продается. Называется "Графиня де Ногера". В семье говорят, что вроде бы она и укололась этой розой, но мне кажется, что это слишком было бы печально-романтически. Надо сказать, что этой версии гибели молодой красавицы противоречат данные, которые циркулируют в Сети, где пишут, что она якобы покончила самоубийством, отравилась, мол, мышьяком. А я лично своими глазами в метрической книге русской церкви во Флоренции, где отпевали Аврору Павловну, видел, что там священник Владимир Левицкий написал: "Умерла от болезни сердца". Так что до сих пор кончина Авроры Павловны Демидовой-Карагеоргиевич-Ногера окутана некоей тайной.
Иван Толстой: Интересно, а где будет следующий Демидофф дэй, там же?
Михаил Талаалй: Мне бы хотелось какое-то новое красивое место, их, понятно, много в Италии. Я бы предложил остров Эльба, тоже связанный с Демидовыми: там находится музей Наполеона, основанный Анатолием Николаевичем Демидовым. Мне хотелось бы напомнить об этой связи Демидовых и Бонапартов. Если вообще говорить о Европе, то, конечно, это был бы Париж. Все Демидовы в первую очередь стремились туда и провели там массу времени самым интересным образом. В Париже я бы устроил не Демидовский день, а Демидовский год.
