Десять лет назад, в ночь на 14 апреля 2001 года, произошла силовая смена руководства телеканала НТВ. Перестал существовать единый коллектив, в котором сотрудничали Леонид Парфенов, Владимир Кара-Мурза, Светлана Сорокина, Татьяна Миткова, Виктор Шендерович, Лев Новоженов, Дмитрий Дибров и многие другие яркие телеведущие. На этой неделе участники тех событий снова обратились к теме разгона НТВ.
Негосударственное телевидение (отсюда буква Н в аббревиатуре НТВ) принадлежало компании "МедиаМост", собственником которой был бизнесмен Владимир Гусинский. В последний год своего частного существования НТВ завоевало 11 статуэток ТЭФИ. Особенной популярностью у зрителей пользовались новости НТВ, программы "Итоги", "Куклы", "Намедни", "Глас народа", "Антропология".
Осенью 2000 года, при новом президенте Владимире Путине, власти начали давить на компанию. Весной 2001-го журналисты НТВ провели несколько митингов, один из которых собрал 30 тысяч участников. Но в ночь на 14 апреля место собственника занял генеральный директор холдинга "Газпром-Медиа" Альфред Кох, а кресло генерального директора вместо Евгения Киселева – бизнесмен Борис Йордан. Конфликт собственников вызвал раскол и в коллективе телекомпании. Ни обновленное НТВ с оставшимися Леонидом Парфеновым и Татьяной Митковой, ни ТВ-6 и ТВС с Евгением Киселевым не смогли проработать в прежнем формате больше года. Вспоминает телеведущий, бывший сотрудник НТВ Михаил Осокин:
– Тогда это казалось катастрофой, концом жизни, непонятно было, что делать дальше. А сейчас, если оглянуться, то это кажется лишь одним из событий в истории страны за последние десять лет. Потом произошли значительно более серьезные и страшные события. Но, можно сказать, что в чем-то вектор развития этих событий был задан как раз разгоном НТВ – первый звонок, который показал обществу, в каком направлении может пойти дальнейшее развитие России оттого. Но общество этот звонок не услышало.
Участники тех событий признаются, что во многом остались верны своим принципам. Вот что сказал накануне в эфире "Коммерсант-ФМ" Леонид Парфенов:
– Я не склонен пересматривать свою позицию тогда, и сейчас считаю, что не должен журналист быть профессиональным революционером, и не должен журналист биться за себя. Независимость масс-медиа совершенно не входила в потребительскую корзину среднего россиянина, и поддержка тогдашнего лучшего, как принято теперь считать, старого НТВ была совсем не единодушной.
Слова Леонида Парфенова вызвали удивление у некоторых его коллег, в частности – у теле- и радиоведущего Владимира Кара-Мурзы:
– Меня удивляют некоторые наши коллеги, например, Леонид Парфенов, который в интервью "Коммерсант-ФМ" так же заявил о верности своим убеждениям десятилетней давности, сказав, что журналисты не должны защищать самих себя. Чего же тогда стоит его панегирик Олегу Кашину, когда он приходил к нему с цветами в больницу от телеканала "Дождь", или его речь на вручении премии Листьева, где он говорил прямо противоположное, или то, что он написал предисловие к книге Михаила Ходорковского, которого он никогда ни одним словом не защищал, а в своем эфире только глумился над ЮКОСом? Сейчас он, видите ли, стал героем, десять лет спустя.
– Кто-то тогда выиграл или были только проигравшие?
– Проиграли все, потому что те же самые Кох и Йордан, которые нас захватывали, были изгнаны, спустя полтора года, с восьмого этажа телецентра "Останкино". На их место пришли люди, не имеющие отношения к телевидению, и сейчас мы имеем на четвертой кнопке то, что имеем – желтейшее средство массовой информации. Ни о какой службе информации наших времен и говорить не приходится, это подтверждают и те мои товарищи, которые волею судьбы и обстоятельств вынуждены там работать. Проиграла и оппозиция – и правая, и левая, которая лишилась трибуны. Проиграл парламентаризм, практически не осталось выборов, выборы губернаторов, одномандатных округов вообще запрещены, запрещаются политические партии. Это все началось в день захвата НТВ.
Существует ли на федеральных российских телеканалах цензура? На этот вопрос отвечает журналист Алексей Пивоваров, продолжающий работать на НТВ:
– Безусловно, в любом средстве массовой информации есть позиция собственника. Если собственник, а в нашем случае это в том или ином виде государство, считает нужным проводить редакционную политику, то, конечно, называть эту политику можно по-разному, в зависимости от своего отношения к этой самой политике. Я, как человек, который работает в этой структуре, не могу оперировать теми понятиями, которыми оперируете вы, по понятным причинам, потому что это не корпоративно. Но, безусловно, редакционная политика и вызванные ею ограничения на работу журналистов существует.
– Не переменил своей позиции относительно захвата НТВ и бывший генеральный директор телекомпании Евгений Киселев:
– Это был абсолютно осмысленный первый шаг на пути тотального огосударствления российского телевидения, во всяком случае, в той его части, которая касается общенационального телевещания. Многие из тех журналистов, авторов, общественных деятелей, которые сегодня подвергают Путина самой ядовитой критике, десять лет назад пели ему осанну. Для меня важно другое: история подтвердила правоту меня и моих коллег. Воспитано новое поколение российских граждан, которым, в общем, наплевать на такую ценность, как свобода печати, как свобода средств массовой информации. Как бы остроумно сегодня ни писали в интернете о Владимире Владимировиче Путине, как бы ни бичевал его Дмитрий Быков или Виктор Шендерович, все равно, если он захочет, в марте 2012 года он пойдет на выборы и, если не в первом, то во втором туре молчаливое большинство, воспитанное десятью годами путинского режима и путинской медиа, выберет его президентом России еще на 12 лет.
Ныне Евгений Киселев работает в Киеве – на крупнейшем украинском негосударственном телеканале "Интер".
Своими воспоминаниями в эфире Радио Свобода также делится телеведущая Светлана Сорокина:
- Последний эфир на старом НТВ я провела вечером в пятницу, это был "Глас народа". А надо сказать, что в последние дни какой-то "затишок" образовался. Все время все бурлило, все происходило, и вдруг – штиль, который, видимо, перед цунами происходит. Затишье, наверное, у всех просто окончательно нервы с треском разрывало в этой тишине. Последний этот эфир мы делали на совершенно стороннюю тему. У меня были какие-то социологи, какая-то демографическая что ли тема. И мы отработали спокойно, нормально, вышли, в очередной раз перебросились словами с гостями, которые были. А всем тем людям, которые к нам в то время приходили, мы были очень благодарны, потому что мы уже были "чумным бараком".
Вот мы провели последний эфир, вышли из студии – пустые коридоры, какое-то состояние странное. И я предложила своим коллегам, своей бригаде, с которой мы делали это ток-шоу, сфотографироваться. Вот не знаю, что меня толкнуло, никогда в жизни у меня не возникало этого желания - бригаду сфотографировать. А тут говорю: "Сфотографируйтесь". - "Зачем? Что ты "каркаешь"? Мы что, не успеем?". И кто-то из операторов нас сфотографировал, и у меня сохранилась эта фотография, где мы все стоим, и у всех - опрокинутые физиономии. Как бы кто ни бодрился, физиономии усталые, таких не было никогда на других снимках. И все, и мы разъехались. У всех, конечно, были "мобильные", которые не выключались никогда. И ночью меня разбудил звонок Маши Шаховой, которая сказала, что захвачено НТВ. Я поднялась и поехала.
Если бы это была менее успешная компания, то, наверное, эта драма была бы куда менее заметна. Там собрались очень яркие журналисты, каждого из которых в лицо знала страна. Компания, которую смотрели, без преувеличения, очень многие. Мы предлагали самый разный продукт, который, что удивительно в нынешних условиях, практически весь делался у нас в рамках НТВ, собственное производство. Мало того, оно было все-таки все развернуто в сторону новостного, аналитического.
Негосударственное телевидение (отсюда буква Н в аббревиатуре НТВ) принадлежало компании "МедиаМост", собственником которой был бизнесмен Владимир Гусинский. В последний год своего частного существования НТВ завоевало 11 статуэток ТЭФИ. Особенной популярностью у зрителей пользовались новости НТВ, программы "Итоги", "Куклы", "Намедни", "Глас народа", "Антропология".
Осенью 2000 года, при новом президенте Владимире Путине, власти начали давить на компанию. Весной 2001-го журналисты НТВ провели несколько митингов, один из которых собрал 30 тысяч участников. Но в ночь на 14 апреля место собственника занял генеральный директор холдинга "Газпром-Медиа" Альфред Кох, а кресло генерального директора вместо Евгения Киселева – бизнесмен Борис Йордан. Конфликт собственников вызвал раскол и в коллективе телекомпании. Ни обновленное НТВ с оставшимися Леонидом Парфеновым и Татьяной Митковой, ни ТВ-6 и ТВС с Евгением Киселевым не смогли проработать в прежнем формате больше года. Вспоминает телеведущий, бывший сотрудник НТВ Михаил Осокин:
– Тогда это казалось катастрофой, концом жизни, непонятно было, что делать дальше. А сейчас, если оглянуться, то это кажется лишь одним из событий в истории страны за последние десять лет. Потом произошли значительно более серьезные и страшные события. Но, можно сказать, что в чем-то вектор развития этих событий был задан как раз разгоном НТВ – первый звонок, который показал обществу, в каком направлении может пойти дальнейшее развитие России оттого. Но общество этот звонок не услышало.
Участники тех событий признаются, что во многом остались верны своим принципам. Вот что сказал накануне в эфире "Коммерсант-ФМ" Леонид Парфенов:
– Я не склонен пересматривать свою позицию тогда, и сейчас считаю, что не должен журналист быть профессиональным революционером, и не должен журналист биться за себя. Независимость масс-медиа совершенно не входила в потребительскую корзину среднего россиянина, и поддержка тогдашнего лучшего, как принято теперь считать, старого НТВ была совсем не единодушной.
Слова Леонида Парфенова вызвали удивление у некоторых его коллег, в частности – у теле- и радиоведущего Владимира Кара-Мурзы:
– Меня удивляют некоторые наши коллеги, например, Леонид Парфенов, который в интервью "Коммерсант-ФМ" так же заявил о верности своим убеждениям десятилетней давности, сказав, что журналисты не должны защищать самих себя. Чего же тогда стоит его панегирик Олегу Кашину, когда он приходил к нему с цветами в больницу от телеканала "Дождь", или его речь на вручении премии Листьева, где он говорил прямо противоположное, или то, что он написал предисловие к книге Михаила Ходорковского, которого он никогда ни одним словом не защищал, а в своем эфире только глумился над ЮКОСом? Сейчас он, видите ли, стал героем, десять лет спустя.
– Кто-то тогда выиграл или были только проигравшие?
– Проиграли все, потому что те же самые Кох и Йордан, которые нас захватывали, были изгнаны, спустя полтора года, с восьмого этажа телецентра "Останкино". На их место пришли люди, не имеющие отношения к телевидению, и сейчас мы имеем на четвертой кнопке то, что имеем – желтейшее средство массовой информации. Ни о какой службе информации наших времен и говорить не приходится, это подтверждают и те мои товарищи, которые волею судьбы и обстоятельств вынуждены там работать. Проиграла и оппозиция – и правая, и левая, которая лишилась трибуны. Проиграл парламентаризм, практически не осталось выборов, выборы губернаторов, одномандатных округов вообще запрещены, запрещаются политические партии. Это все началось в день захвата НТВ.
Существует ли на федеральных российских телеканалах цензура? На этот вопрос отвечает журналист Алексей Пивоваров, продолжающий работать на НТВ:
– Безусловно, в любом средстве массовой информации есть позиция собственника. Если собственник, а в нашем случае это в том или ином виде государство, считает нужным проводить редакционную политику, то, конечно, называть эту политику можно по-разному, в зависимости от своего отношения к этой самой политике. Я, как человек, который работает в этой структуре, не могу оперировать теми понятиями, которыми оперируете вы, по понятным причинам, потому что это не корпоративно. Но, безусловно, редакционная политика и вызванные ею ограничения на работу журналистов существует.
– Не переменил своей позиции относительно захвата НТВ и бывший генеральный директор телекомпании Евгений Киселев:
– Это был абсолютно осмысленный первый шаг на пути тотального огосударствления российского телевидения, во всяком случае, в той его части, которая касается общенационального телевещания. Многие из тех журналистов, авторов, общественных деятелей, которые сегодня подвергают Путина самой ядовитой критике, десять лет назад пели ему осанну. Для меня важно другое: история подтвердила правоту меня и моих коллег. Воспитано новое поколение российских граждан, которым, в общем, наплевать на такую ценность, как свобода печати, как свобода средств массовой информации. Как бы остроумно сегодня ни писали в интернете о Владимире Владимировиче Путине, как бы ни бичевал его Дмитрий Быков или Виктор Шендерович, все равно, если он захочет, в марте 2012 года он пойдет на выборы и, если не в первом, то во втором туре молчаливое большинство, воспитанное десятью годами путинского режима и путинской медиа, выберет его президентом России еще на 12 лет.
Ныне Евгений Киселев работает в Киеве – на крупнейшем украинском негосударственном телеканале "Интер".
Своими воспоминаниями в эфире Радио Свобода также делится телеведущая Светлана Сорокина:
- Последний эфир на старом НТВ я провела вечером в пятницу, это был "Глас народа". А надо сказать, что в последние дни какой-то "затишок" образовался. Все время все бурлило, все происходило, и вдруг – штиль, который, видимо, перед цунами происходит. Затишье, наверное, у всех просто окончательно нервы с треском разрывало в этой тишине. Последний этот эфир мы делали на совершенно стороннюю тему. У меня были какие-то социологи, какая-то демографическая что ли тема. И мы отработали спокойно, нормально, вышли, в очередной раз перебросились словами с гостями, которые были. А всем тем людям, которые к нам в то время приходили, мы были очень благодарны, потому что мы уже были "чумным бараком".
Вот мы провели последний эфир, вышли из студии – пустые коридоры, какое-то состояние странное. И я предложила своим коллегам, своей бригаде, с которой мы делали это ток-шоу, сфотографироваться. Вот не знаю, что меня толкнуло, никогда в жизни у меня не возникало этого желания - бригаду сфотографировать. А тут говорю: "Сфотографируйтесь". - "Зачем? Что ты "каркаешь"? Мы что, не успеем?". И кто-то из операторов нас сфотографировал, и у меня сохранилась эта фотография, где мы все стоим, и у всех - опрокинутые физиономии. Как бы кто ни бодрился, физиономии усталые, таких не было никогда на других снимках. И все, и мы разъехались. У всех, конечно, были "мобильные", которые не выключались никогда. И ночью меня разбудил звонок Маши Шаховой, которая сказала, что захвачено НТВ. Я поднялась и поехала.
Если бы это была менее успешная компания, то, наверное, эта драма была бы куда менее заметна. Там собрались очень яркие журналисты, каждого из которых в лицо знала страна. Компания, которую смотрели, без преувеличения, очень многие. Мы предлагали самый разный продукт, который, что удивительно в нынешних условиях, практически весь делался у нас в рамках НТВ, собственное производство. Мало того, оно было все-таки все развернуто в сторону новостного, аналитического.
