Программу ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Вероника Боде.
Дмитрий Волчек: Сегодня стало известно о новом повороте громкого дела о расследовании убийства первого зампреда Центробанка Андрея Козлова. Появились сообщения о том, что Генеральная прокуратура намерена поставить вопрос о лишении адвокатского статуса Игоря Трунова, защитника банкира Алексея Френкеля, обвиняемого в организации преступления. Тем временем главный свидетель обвинения, находящаяся под арестом предполагаемая сообщница Френкеля Лиана Аскерова, заявила о своем отказе сотрудничать со следствием из-за того, что был закрыт принадлежащий ей в Москве ресторан.
Вероника Боде: Как сообщило агентство "Интерфакс", Генпрокуратура собирается направить в Федеральную регистрационную службу материалы, которые, по их мнению, дают основания рассматривать вопрос о лишении Игоря Трунова адвокатского статуса. Некий информированный источник заявил "Интерфаксу", что "Генпрокуратура исходит из того, что Трунов нарушил закон, разгласив сведения, составляющие тайну следствия, а именно, он заявил, что все обвинение в отношении Алексея Френкеля строится лишь на показаниях другой обвиняемой по делу об убийстве Андрея Козлова Лианы Аскеровой". Между тем, отметил источник, следствие располагает наряду с показаниями Аскеровой, другими доказательствами причастности Алексея Френкеля к организации убийства первого замглавы Центробанка России, разглашение которых может навредить расследованию. Вот как комментирует ситуацию адвокат Игорь Трунов...
Игорь Трунов: Я расцениваю это, как давление и воздействие на защиту, одну из форм противоправного давления, потому что, по Конституции, защита и обвинение равны, у нас состязательный процесс, но в то же время я постоянно нахожусь под определенным прессом, я постоянно жду какого-либо воздействия с учетом тех дел, которые я веду, это не первый раз. Меня радует, что это воздействие идет в рамках правового поля, это не физическое воздействие - побои или отравление, которые тоже имеют место. В данной ситуации это, по моему мнению, несостоятельные доводы: никаких сведений я не разглашал, а, к огромному сожалению, этих сведений до сих пор не имею. Прокуратура не представила доказательства, аргументировав, что я их получу при ознакомлении с материалами дела. Тем более мое мнение, высказанное, о том, что показания Аскеровой - единственное доказательство, это мнение было высказано до того, как я вчера дал подписку о неразглашении. Поэтому целый ряд факторов, которые свидетельствуют о том, что это психологическое воздействие на защиту. Конкретно обвиняют в том, что я сказал, что единственным доказательством вины Френкеля являются показания Аскеровой. Но, не зная материалов дела, оценить, оно единственное или нет, я мог только по своему внутреннему ощущению. То есть по тому давлению, которое оказывается на Френкеля, по тому, что адвоката не допускают, я сделал такой вывод, что если бы доказательства были крепки и сильны, то ни к чему бы было заниматься противоправной деятельностью, и тогда этого бы не происходило. А так как шесть суток я не могу попасть в следственный изолятор, так как у меня есть данные о том, что его избили, это свидетельствует о слабости обвинения, и я предположил, что это единственное доказательство. Я сегодня был в следственном изоляторе и узнал еще целый ряд противоправных явлений. Так, моего подзащитного вызывали на несанкционированные допросы без протокола, без участия защиты. Его запугивали и угрожали, оказывали воздействие. Сейчас я по этому факту пишу заявление в суд и генеральному прокурору о недопустимости противоправных процессуальных действий и также заявляю отвод начальнику следственной бригады Хомицкому в виду нарушения им права на защиту и Уголовно-процессуального кодекса.
Вероника Боде: Между тем, пока Генпрокуратура собирается поставить вопрос о лишении адвокатского статуса защитника Алексея Френкеля, предполагаемая сообщница Френкеля Лиана Аскерова заявила о своем отказе сотрудничать со следствием из-за того, что ее ресторан "Триш" закрыли. Как гласит табличка на двери, "по техническим причинам". Аскерова выдвинула следователям ультиматум: она продолжит сотрудничать лишь при условии, что силовые структуры не будут разрушать ее бизнес. При этом от своих первых показаний против Алексея Френкеля Аскерова отказываться не стала.
Вся эта история изложена в сегодняшней газете "Комсомольская правда". Как пишет издание, закрытие ресторана Аскеровой инициировали органы по борьбе с экономическими преступлениями. До этого сотрудники Генпрокуратуры изъяли всю документацию заведения. По информации газеты, на допросе Лиана Аскерова признала, что именно в "Трише" Френкель передавал ей деньги за убийство Козлова. Вслед за следователями прокуратуры в заведение нагрянули сотрудники ОБЭП Центрального округа и потребовали у администрации ресторана документы, а выяснив, что их нет, решили закрыть "Триш".
Почему власти так боятся разглашения информации по делу об убийстве Андрея Козлова? На этот вопрос отвечает заместитель главного редактора "Комсомольской правды" Андрей Дятлов, писавший в своем издании об этом деле...
Андрея Дятлов: С моей точки зрения, все достаточно просто, но одновременно непонятно. Что просто? Просто то, что если человеку не давать информацию, то, значит, можно вырулить на любое решение, то есть контроля нет со стороны журналистов, общества и любого другого человека. А что достаточно мне не понятно, я все время, когда идут такие дела, думаю: для участников этого процесса, для всех, кого "берут" и кто с ними работает, это не является тайной, значит, это не суперсекретная информация, которую вообще нужно держать закрытой. То есть такая странная тайна, про которую знает гигантское количество народа, но почему-то официально сказать, что происходит, даже в тех моментах, когда этот момент ясный и понятный, никто на себя ответственность не берет. Я думаю, что за этим могут стоять две вещи. Либо бесконтрольность, о чем я сказал, попытка чтобы не контролировали, либо боязнь сказать что-то такое, что этот скандал с убийством чиновника заказным перейдет на какой-то совершенно другой уровень, и вскроются механизмы, не имеющие отношения к простой киллерской вот этой цепочке. Там уже и Центробанк прозвучал, там уже прозвучали и спецслужбы, и кого только там не прозвучало. Вдруг какая-то информация вырвется, которая повернет дело вообще по-другому.
Вероника Боде: А вот комментарий Кирилла Кабанова, председателя Национального антикоррупционного комитета...
Кирилл Кабанов: В последнее время у нас даже в формулировках - представитель Генеральной прокуратуры, представитель власти. Не служащий, не служение, а представитель власти, то есть представляет интересы власти. А власть ведет себя с остальным населением, с электоратом, как с таким дебильным братом, причем братом неродным, просто волею судеб он проживает на этой территории, и говорит: вот тебе, дебил, получи ту информацию, которую я считаю нужным тебе дать, остальное - не твои проблемы. Яркий пример подмены понятий. Власть забыла, кому она служит. То есть в принципе такой некий советский вариант, но тогда хоть была некая идеология, что мы - слуги народа. Сейчас идеологии вообще нет. Власть ведет себя вызывающе, начиная с роскоши, своего морального поведения, и заканчивая вот этим отношением.
