Главный прокурор Международного трибунала по бывшей Югославии Карла дель Понте считает, что завершение его работы до выдачи Гааге обвиняемых в самых тяжких преступлениях против человечности Ратко Младича и Радована Караджича стало бы для него провалом. Она намерена добиваться от ЕС безоговорочной поддержки в оказании давления на Сербию по вопросу выдачи Младича и Караджича. Дель Понте также выразила глубокое разочарование нежеланием России «признать существование МТБЮ». Г-жа прокурор дала экслюзивное интервью РС.
Карла дель Понте уходит в отставку в сентябре. Имени своего преемника она пока не называет. Сам Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) находится на завершающей стадии своей работы. Со времени своего основания в 1993 году трибуналом были вынесены обвинения в адрес 161 участника в преступлениях против человечности, совершенных в бывшей Югославии. Ста из них уже вынесен приговор (а 16 человек уже отбыли наказание и отпущены на свободу). К концу 2008-го – началу 2009-го года трибунал планирует завершить судебный процесс по остающимся 61 делу.
В 2010 году трибунал прекращает свою работу. Есть только одно «но»: на свободе остаются еще шесть обвиняемых, среди которых двое самых главных – обвиняемые в проведении геноцида в отношении боснийских мусульман Ратко Младич и Радован Караджич. Геноцид – самое серьезное обвинение по «югославским» делам, за геноцид в МТБЮ еще не был осужден никто. Однако по делам Младича и Караджича собраны все необходимые доказательства их виновности именно в геноциде.
По словам Карлы дель Понте, в случае поимки Младича доказательств по его делу собрано столько, что процесс можно провести всего за восемь недель. Может ли трибунал закрыться, так и не дождавшись выдачи Младича и Караджича?
- Окончательное решение по этому вопросу принимает Совет Безопасности ООН. Однако и я, и президент трибунала Фаусто Покар надеемся, что решение о закрытии трибунала не будет принято до тех пор, пока Младич и Караджич не будут осуждены. Ведь этот трибунал был специально создан для суда над теми, кто несет наибольшую ответственность за военные преступления, преступления против человечности и геноцид в Боснии и Герцеговине. А после [Слободана] Милошевича Караджич и Младич несут наибольшую ответственность за эти преступления. Существование этого трибунала не может быть вдруг вот так прервано, до появления Караджича и Младича в Гааге.
Как уверяет прокурор, ей доподлинно известен даже адрес, по которому проживает в Сербии генерал Младич. Однако сербские власти до сих пор пытаются уговорить Младича сдаться добровольно. Что касается Радована Караджича, то он более мобилен, и перемещается между самой Сербией и граничащей с ней Республикой Сербской (она входит в состав боснийского государства).
По данным нашей собеседницы, Караджич тесно связан с миром организованной преступности и получает доход от сделок с незаконной перевозкой наркотиков. С какими чувствами в такой ситуации прокурор покидает свой пост?
- Моя работа завершится еще только в сентябре. До тех пор я надеюсь изменить ситуацию, потому что, конечно, сейчас меня можно назвать «расстроенным прокурором». Ведь уже восемь лет подряд я пытаюсь добиться приезда Караджича и Младича в Гаагу! Я очень надеюсь, что в ближайшие недели, в ближайшие месяцы оба они будут здесь.
- Но что, если этого все-таки не произойдет? Возможно ли, что они займутся легальной политикой, будут участвовать в выборах?
- Что делать в таком случае, мы пока не знаем, так как принято считать, что их выдача состоится до закрытия трибунала. Вместе с этим, если Младич и Караджич не прибудут в Гаагу до конца этого года, то Совету Безопасности необходимо будет внести изменения в резолюцию о закрытии трибунала. Если же и до 2010 года их не выдадут трибуналу, то придется искать альтернативное решение. Так что все зависит от решения Совета Безопасности.
- То есть все-таки существует вероятность того, что Караджич с Младичем никогда не предстанут перед судом?
- Теоретически – да, к сожалению. Потому что если их не арестуют к тому моменту, как трибунал уже прекратит свое существование, то ордер на их арест потеряет силу. Ведь не будет уже органа, который этот ордер выдал. Но я вероятность такого развития событий даже в расчет не беру, этого не может быть и не будет!
- Один из шести остающихся на свободе обвиняемых, о которых вы упомянули, находится в России. Это Властимир Джорджиевич…
- Я знаю только то, что он точно находится в России. Больше у меня никакой информации нет.
- Как же вообще возможна такая ситуация? Связано ли это с наследием «холодной войны», продолжением существования противостоящего Западу лагеря, в котором военных преступников из бывшей Югославии считают героями?
- Не знаю, так глубоко я вопрос не ставлю. Я просто всякий раз обращаюсь к России с просьбой о сотрудничестве с нами и об аресте Джорджиевича. Но пока никакого ответа от России не поступает. Все, что они нам говорят, это то, что они якобы не знают, находится ли Джорджевич в России. Даже когда я сообщила российской стороне адрес, по которому Джорджиевич в то время проживал в России (а возможно, и до сих пор живет), они отказались помочь нам. Россия не сотрудничает с нами, к сожалению. Я даже не знаю, по какой причине.
- В одном из своих выступлений вы заметили, что трибунала для России словно бы и не существует.
- Не существует. Вот пример. Драган Зеленович. Его арестовали в России, в Сибири. К сожалению, российская сторона отказалась тогда выслать Зеленовича напрямую в Гаагу, несмотря на то, что у нас был ордер на его арест. Вместо этого Россия выслала Зеленовича в Боснию и Герцеговину. Лишь благодаря решению боснийских властей о выдаче Зеленовича он прибыл в Гаагу. Так что да, Россия не признает существование международного трибунала.
- Но как лично вы объясняете поведение России? Или Италии, Австрии и Испании, которые готовы одобрить начало переговоров с Сербией о вступлении ее в ЕС и без обязательной выдачи Младича и Караджича?
- Иногда политические интересы оказываются более приоритетными. Как прокурор этого трибунала, я стараюсь поддерживать заинтересованность международного сообщества в его существовании.
- Самым громким за время существования МТБЮ стало дело бывшего президента Югославии Слободана Милошевича? Оглядываясь сейчас назад, признаете ли вы его своим поражением?
- Нет, это ни в коем случае не было поражением трибунала. К сожалению, Милошевич умер, и мы не смогли закончить процесс. Однако все доказательства его вины были нами собраны, они существуют и открыты для изучения. Эти же данные мы используем и в ходе других процессов. Это жизнь, и случается, что обвиняемый умирает до окончания суда. Мы бы, разумеется, предпочли, чтобы все сложилось иначе, и процесс был бы доведен до конца. Однако истина, факты по делу Милошевича очевидны.
Недавно МТБЮ пришлось столкнуться с еще одним испытанием – голодовкой Воислава Шешеля. Дель Понте не видит препятствий к скорому началу суда над радикальным сербским политиком, хотя, как она выразилась, «невозможно предугадать, что он еще придумает». По информации Дель Понте, Шешель потребовал от трибунала выплатить ему гонорар в размере шести миллионов трехсот тысяч евро за то, что он будет защищать себя сам.
- Что вы считаете своим основным достижением, а что – самым неприятным промахом?
- Время моего ухода еще не настало, так что я еще не сформулировала для себя ответ на это вопрос. Но большим достижением прокуратуры трибунала я считаю сам факт, что нам удалось провести суд до конца и вынести приговор по многим и многим делам, арестовать и посадить за решетку большое количество ответственных за совершенные преступления, скрывавшихся от правосудия преступников. Ведь до существования трибунала этого никто не делал. Это наше достижение. А в чем наш промах, я вам не скажу.
- Можно ли сказать, что благодаря деятельности МТБЮ преступники испытали раскаяние, а жертвы найдут в себе силы к примирению?
- О, что касается раскаяния, то я ни разу не наблюдала раскаяния среди наших обвиняемых – даже среди тех, кто официально признал свою вину. Хотя, разумеется, о том, что происходит у человека внутри, судить тяжело. А примирение – пока оно наступит, пройдут годы, сменятся поколения. Важно двигаться в правильном направлении. Когда-нибудь примирение произойдет, но произойдет не только благодаря трибуналу. Оно будет связано и со многими иными факторами.
В частной беседе Карла дель Понте вспомнила об одной из своих поездок в Боснию, когда члены комитета жертв геноцида обрушились на нее с упреками из-за намерения МТБЮ перевести дела некоторых обвиняемых в местные, боснийские суды. Одна женщина подошла к дель Понте и сказала: «Как вы можете отдать дело Лукича в местный, коррумпированный суд? Он лично изнасиловал меня, а потом пошел на кухню и ножом убил обоих моих детей». «Я не знаю, как можно говорить о каком-либо примирении после всего, что пережили эти люди», - отметила г-жа дель Понте.
