Институт еврейских исследований YIVO обнародовал письма Отто Франка, случайно обнаруженные два года назад в Нью-Йорке. Около 70 документов - послания друзьям, родственникам и чиновникам – свидетельствуют о том, как отчаянно глава семьи пытался спасти жену, тещу и дочерей. С 1942-го по 1944-й год в самом центре оккупированного немцами Амстердама, позади конторского помещения, принадлежавшего Отто Франку, в пристройке, где была оборудована специальная квартира, скрывались восемь евреев. Об их существовании знали только самые близкие люди, помогавшие им выжить. Все это время Анна Франк вела ставший потом знаменитым дневник. Первые записи в нем она сделала, когда ей исполнилось 13 лет.
Письма Отто Франка еще раз подтверждают, насколько трудно было еврейским семьям бежать из Европы в Америку во время второй мировой войны. Часть посланий Франка адресованы другу - проживавшему в США Натану Штраусу, сыну основателя американской сети универмагов Macy’s; и показывают как, даже заручившись поддержкой влиятельной семьи Штраусов в Америке, все попытки Отто Франка пересечь океан оказались тщетными.
Сегодня, однако, вокруг человеческой трагедии семьи Франков в прессе развернулся спор на тему того, кто первым обнаружил документальное подтверждение попытки Франков бежать. Преподаватель Нью-Йоркского университета, специалист по Холокосту Дэвид Энгел даже заявил в одном из интервью, что дирекция дома-музея Анны Франк в Амстердаме якобы «расстроена, потому что мы в Нью-Йорке раскопали свежую информацию».
Сотрудница дома-музея Анны Франк Эрика Принс говорит, что это неправда: «Разумеется, обнаруженные в Нью-Йорке письма Отто Франка, около 70-ти документов, - очень интересная находка просто потому, что, благодаря ей, мы узнаем много дополнительных деталей о том, как проходил процесс эмиграции, насколько это было тяжело, почти невозможно. Но некорректно утверждать, что только теперь, благодаря этой находке, стало известно о планах Отто Франка на эмиграцию. Новая информация - это то, что виза Отто Франку действительно была выдана 1 декабря 1942 года. Причем выдана только ему одному, а не всей семье. Жена предложила ему попробовать сначала одному, а затем забрать семью. Однако приблизительно в то же время, когда Отто, наконец, получил визу, американцы ввели новое правило, согласно которому эмиграция в США была запрещена, если хотя бы один член семьи оставался на родине в Европе. То есть даже при наличии визы Отто Франка не пустили бы на территорию США, так как вся его семья оставалась пока в Голландии».
Отто Франк с семьей бежал из Германии в 1933 году, надеясь в толерантной Голландии спастись от нарастающего на родине антисемитизма. Однако влияние Германии здесь оставалось слишком велико. «Отто Франк подал документы на эмиграцию в США в 1939 году, так поступали тогда многие, - рассказывает Эрика Принс. - В нашем музее в частности хранится аналогичная анкета, поданная в американское посольство семьей Ван Пелс - вместе с ними семья Франков впоследствии два года провела в подполье. Самые ранние из писем, найденных в Нью-Йорке, написаны в апреле 1941 года. Какие ходы планировал Отто Франк до этого, нам неизвестно. В Амстердаме у нас есть другая корреспонденция, из которой следует, что он пытался перевести свою фирму из Амстердама в Великобританию. Из писем его жены так же видно, что она рассчитывала на дальнейшую эмиграцию. Ведь многие другие немцы, друзья и знакомые их семьи на Голландии не остановились и поехали дальше, многие - в Латинскую Америку».
«Пока есть еще люди, которые не верят, что Холокост был, а мир вновь погряз в крови завоевательной войны, я не имею права молчать», - говорит Берте Майер. Франки и Майеры в тридцатые годы были соседями. Отец Берте, женатый на немке голландский банкир, помог Отто Франку организовать по приезде в Амстердам фирму по производству пектина для фруктовых джемов. В бывшем здании этой фирмы размещается теперь дом-музей Анны Франк. Именно здесь Франки скрывались с 1942 по 1944 год.
«Родители часто приглашали Франков к нам в гости, на чашечку чая или кофе, - продолжает Берте Майер. - Я также встречала их в парикмахерской, куда меня приводил отец. После войны мои воспоминания подтвердила моя няня. Мой отец работал в банке, и они часто обсуждали дела с господином Франком. Это были приятные вечера, Франки были очень ласковы со мной. Где-то в 1941 году они начали открыто говорить о том, что надо уезжать. Они очень, очень хотели уехать. В Америку, на Кубу, куда угодно. Многие люди пытались тогда бежать через Португалию. Моя мать тогда как раз была беременна моей младшей сестрой, нам уезжать было бы совсем трудно, но мой отец тоже боялся оставаться. Все боялись».
По словам Берте Майер, атмосфера страха была настолько велика, а немцы распространяли такую сильную ненависть к евреям, что и голландцы боялись «запачкаться». «Некоторые старались помочь нам тайно, - рассказывает госпожа Майер, - но ничего не вышло. Моя семья тоже опоздала с отъездом. В 1942 году, в июне родилась моя сестра. Я помню, как мы нарисовали на двери большой знак, обозначающий заразную болезнь. Немцы очень боялись заразы. Так мы и прятались за этот знак. Как мы могли быть настолько наивны!»
Через два года обе семьи - Франков и Майеров - арестовали. «Все наши официальные разрешения на выезд в Палестину оказались простыми бумажками. Нас забрали для отправки в лагеря, как всех. Франки с 1942 года ушли в подполье, и даже мы не знали, где их искать. Они просто исчезли. Я снова увидела Анну Франк и ее сестру Марго уже в лагере Берген-Белзен. И они были уже очень больны. Нас арестовали чуть раньше, но Франков повезли сначала в Освенцим, который был переполнен, поэтому Анну и Марго перенаправили в Берген-Белзен. В Берген-Белзене ситуация была также абсолютно невыносимая, кругом бушевал тиф, лихорадка, люди умирали и без газовых камер. То, что мы с сестрой выжили - это чудо. И вот там я опять увидела Анну и Марго. Чувствовали они себя ужасно, но я была младше их, мы знали друг друга, и поэтому они все равно были ко мне ласковы. И я была рядом, в том же бараке, когда они умерли. Мне тяжело говорить».
