И чудится мне отчего-то: американский империализм и мировая закулиса тут совершено ни при чем.

Простота российских нравов как фон жизни отмечена не мной первым, – и все же синусоида предельных значений колеблется довольно существенно.

По «красной» ветке московского метро ехал практически голый мужчина. На окороках здоровенных ног имелись пляжные шорты. Крупное растатуированное тело венчала голова с лицом. Смущения на лице не было. Майку детина держал в руках, временами ею обмахиваясь. Кругом ехали люди, по преимуществу немолодые женщины.

Я попросил детину надеть майку. Детина ответил: а мне жарко.

Вы в метро, напомнил я. Ну, согласился он, нимало не смутившись. В метро, и что? Я попытался объяснить, что. Он слушал с интересом. Действительно с интересом! – видимо, обо многом услышал от меня впервые.

Вы будете смеяться, но майку детина надел.

Мы проехали вместе еще несколько станций, и все это время он и двое его приятелей, ухмылявшиеся по бокам, смотрели на меня не то чтобы даже враждебно, но – с тревожным интересом. Видимо, такими им представлялись инопланетяне. Детинушки начистили бы мне рыло, если бы не смутное подозрение, что они имеют дело с чем-то, подлежащим не мордобою, а изучению.

Жара в эти дни в Москве, действительно, стояла страшнющая. Будучи помножена на выпускной вечер и ящики пива, она дала на выходе новые горизонты общественной простоты, и полуголый детина в метро показался мне после этого английским лордом.

На Тверском бульваре мочились выпускницы. Они приседали у стеночек, подобрав красные диагональные ленты. В двух шагах, прямо у дорожки, даже не отойдя в кусты, к этому же заветному процессу приступал молодой человек. К нему я и решился подойти – уже не от возмущения, а в приступе антропологического интереса.

- Что вам надо? – вежливо поинтересовался у меня юноша с рассупоненной ширинкой.

- Чтобы вы не ссали на бульвар, – ответил я с римской прямотой (Третий Рим, как минимум).

- Что вам надо? – подумав, повторил свой вопрос юноша. Кажется, он искал в моих словах второй план. В двух шагах от юноши, потягивая пивко, стояла пара его друзей – он и она. Они тоже не понимали, что, собственно, происходит – и почему толстоватый дядька под полтинник не дает их другу прилюдно поссать на Тверской бульвар.

Все ссущее разумно, и я готов понять каждого.

Я полагаю, что аналогичные процессы легко исполняются среди бела дня где-нибудь в Гарлеме. Но не на углу Пятой и Сорок второй, не правда ли? Ночью в Сохо, но не у Букингемского же дворца?

Демократия дает нишу почти всему, что есть на белом свете. Хотите порнуху – милости просим на платный канал, желаете марихуанки – Амстердам ждет вас круглосуточно. Интернет поможет вам найти братьев по разуму или его отсутствию… Но всем экстремалам надо знать свое место и время, чтобы нормальный человек мог выйти из квартиры безбоязненно!

Иначе именно это становится нормой.

А самое забавное – как сие легко уживается у нас с завинчиванием идеологических гаек! Вместо всех гражданских свобод – свобода мочеиспускания.