Покинувший Россию адвокат Борис Кузнецов не раскрывает свого местонахождения. В интервью Радио Свобода он заявил, что по-прежнему остается «российским гражданином и российским адвокатом». Он не исключил, что может попросить политического убежища за рубежом, если его семье будет грозить опасность. Кузнецов уверен, что, направив в Конституционный суд материалы о прослушивании телефона бывшего сенатора Левона Чахмахчяна, он закона не нарушал: сведения о нарушении прав человека и должностных злоупотреблениях к государственной тайне не относятся.
На известие о том, что против Бориса Кузнецова могут возбудить уголовное дело о разглашении государственной тайны, крайне резко отреагировали известные адвокаты. В частности, президент Московской адвокатской палаты и член Общественной палаты Генри Резник уверен, что тихим дело Бориса Кузнецова не будет хотя бы потому, что в нем затрагивается одна из основ адвокатской деятельности - возможность обращения защитника к судебной власти с указанием на нарушение закона.
«Направление адвокатом каких-либо материалов даже не в обычный суд, а в Конституционный суд в целях реализации конституционного права на защиту не может ни при каких обстоятельствах образовать состав преступления - разглашение государственной тайны, - считает Генри Резник. - Сама идея, которая пришла из ФСБ - это, как мне представляется, абсолютная глупость, я совершенно не представляю, какие дивиденды можно здесь получить. Ясно, что это нонсенс. И сейчас будет дикий шум - и у нас, и за рубежом. Я могу сказать, что Московская адвокатская палата и, полагаю, федеральная палата, поднимут все мировое адвокатское сообщество, потому что это абсолютная правовая дикость. Я считаю, что если Московскому городскому суду (поскольку пока не состоялось конституционное рассмотрение, это заключение районного суда не вступает в законную силу) дорога честь нашей отечественной юстиции, это заключение должно быть отменено».
Генри Резник считает, что если российские спецслужбы объявили личную вендетту Борису Кузнецову, то они зашли слишком далеко и должны быть остановлены: «У нас ФСБ как бы равнее других. Например, могу сказать, что когда над делами нависает такая организация, то самостоятельность и нашей прокурорской власти, и власти судебной как-то уменьшается. Это абсолютная глупость. Если только вот это движется эмоциями - насолить адвокату, который действительно по целому ряду дел портил настроение, скажем так, нашим спецслужбам - у Бориса есть безусловные основания считать, что он подвергается политическому преследованию. Кузнецов предельно добросовестный и очень мужественный адвокат. Но, простите, есть же элементарная культура какая-то! Ребята, ну, будьте профессионалами просто-напросто, умейте держать удары. У них есть право силы. У нас сила права. Если эти адепты права силы считают, что они победят - они ошибаются. Ну, а Борису я просто-напросто выражаю сейчас уверения в том, что адвокатское сообщество его не бросит, оно будет его защищать».
Между тем сама возможность дискуссии на равных между спецслужбами и адвокатами невозможна в обществе с ограниченными правами граждан. Об этом напоминает один из защитников Михаила Ходорковского Юрий Шмидт: «Я очень хорошо помню, как советскую адвокатуру водили на коротком поводке, все было под контролем соответствующих партийных комитетов, потому что адвокатура была организацией, в той или иной форме по своей сути всегда оппозиционной власти. Поэтому советская власть терпела адвокатуру как вынужденную уступку общественному мнению "загнивающего" Запада. С началом новой эры, с началом перестройки, естественно, адвокатура расправила крылья и стала достаточно эффективно выполнять свою основную задачу - защищать права и свободы граждан. И так продолжалось, по моим представлениям, где-то до 2003 года, когда началось тотальное наступление на права человека в России. Соответственно, адвокатура стала мешать авторитарному режиму, укрепляющемуся в достижении его целей».
По словам Юрия Шмидта, адвокатские палаты Москвы и Петербурга пока могут хотя бы отчасти противостоять давлению государственной машины, но если сворачивание гражданских свобод продолжится, то адвокатам снова придется пережить все прелести, которые были свойственны их работе в Стране Советов.
