В Амстердаме на киноэкраны и в виде DVD вышел фильм, рассказывающий о жизни столичного квартала красных фонарей сорокалетней давности. В 1968 году, когда фильм вышел впервые, телевидение отказалось его демонстрировать. В те годы тема проституции для массового зрителя была еще табуирована, даже в Голландии. Теперь Нидерландский музей кино (Het Filmmuseum) отреставрировал эту уникальную ленту, одну из самых первых хроник знаменитого квартала терпимости.

Картина Rondom het Oudekerksplein («Вокруг площади Старой церкви Аудекеркспляйн») — это документальный фильм нидерландского режиссера Руланда Керсбоса, в настоящее время — владельца знаменитого альтернативного кинотеатра и ресторана De Movies в центре Амстердама. В 1960-е годы Керсбос снял еще несколько документальных лент. «Вокруг площади» сам режиссер называет квази-документальным фильмом, так как рассказ ведется от лица сутенера. Речь в фильме идет о районе вокруг Старой церкви, которая стоит в сердце квартала продажной любви — квартала красных фонарей. Во время съемок фильма здесь же располагался эпицентр нидерландского преступного мира. Жители говорят о своем районе перед камерой. В итоге, по их словам, получается, что не так страшен черт, что все страхи преувеличены, на самом деле все как-то общаются, поддерживают друг друга, и никакой вопиющей преступности и нет.

Фильм очень смешной, причем ничуть не менее смешной сегодня, 40 лет спустя. Режиссер Руланд Керсбоc рассказал в интервью телепрограмме NOVA: «Получился отличный слепок того времени. Любопытно, что раньше, когда фильм шел в 60-х годах в кинотеатрах, зрители умирали от смеха, но абсолютно то же самое происходит и теперь! Словно это — комедия, но ведь это — не комедия, просто бесшабашная откровенность, с которой жители района рассказывают о себе, настолько обескураживает, что волей-неволей вызывает смех.

А началось все, когда я делал документальную картину об амстердамских карильонах, и ко мне привязался один местный франт — «хочу, мол, тоже быть в твоем фильме!» Но куда же с ним в фильме о карильонах!? Из нашего разговора выяснилось, что он был известным тогда в городе сутенером. И тут мне в голову пришла идея снять фильм о красном квартале глазами этого человека по прозвищу Анри-Селедка».

Клички есть у всех героев фильма. Главный герой раньше продавал селедку из ведерка на улице, вот и стал Анри-Селедкой. А одну популярную даму на его попечении предпринимательский инстинкт удачно подсказал назвать в честь города Парижа, совсем как одну нашу с вами современницу.

Анри-Селедка : Некоторые считают, что мы, в этом районе, существуем на дне общества, в преисподней. На самом деле это просто бизнес, здесь и серьезные люди живут, работают. Просто бизнес!

Анри произносит по-амстердамски: «бизьнесь». Теперь на улицах вокруг Старой церкви все чаще говорят по-английски или с сильным иммигрантским акцентом — турецким или суринамским.

«Только что посмотрел фильм "Вокруг площади Старой церкви". Изумительно красивый, черно-белый фильм, в котором показана жизнь вокруг этой церкви сорок лет назад. Жизнь сутенеров и их девушек, причем и те, и другие совершенно открыто и спонтанно рассказывают обо всем. И у меня создалось впечатление, что тогда все было интереснее. Я сейчас вот уже седьмой год как директор Старой церкви Аудекерк — то, что я наблюдаю сегодня, не похоже на этот фильм. Девушки стали совсем молоденькими, приезжают сюда работать со всего света, и подобного аутентичного амстердамского диалекта здесь уже днем с огнем не сыщешь!» — говорит директор Старой церкви Херберт ван Хасселт.

Спокойное многослойное здание Старой церкви хранит память о многих амстердамцах. Сотни их похоронены в его стенах, в том числе и первая жена Рембрандта Саския. Церковь стоит в этом районе, который по-голландски принято запросто называть de wallen (причал), с середины 13-го века. Сначала она была католической, потом протестантской, но уже с самых первых лет после своего основания она была, прежде всего, местом встреч. Здесь собирались, обсуждали сделки и ставили спектакли. Здесь же ремонтировали сети и шили паруса. Теперь служба в Старой церкви идет по воскресеньям, а в остальное время проводятся выставки фотографии и живописи. В этом году рядом с церковью появился маленький медный памятник проститутке. Правда, она не похожа на томных, хорошо одетых героинь фильма 40-летней давности. На экране оживает высокая блондинка с еще более высокой прической и в модных очках:

Страшно становится. Вчера зашел один — итальянец, кажется. Я ужасно испугалась, большой такой вышибала. И правильно мне сердце подсказало, что стоило его бояться — вскоре мы с ним крепко поругались из-за пяти гульденов! Я все время думаю о том, как в номере семьдесят втором девочку убили. С тех пор мне как-то не по себе.

«Раньше если у кого здесь жизнь не ладилась, он получал предупреждение, предупредительный выстрел. Теперь все стало жестче, прямее. Но ведь то же самое произошло и с обществом в целом. Оно стало жестче. Мы можем об этом сколько угодно сожалеть, но Красный квартал отображает более широкую картину», — говорит Руланд Керсбоc.

Вопрос : На какие средства Вы живете?
Анри-Селедка : В настоящее время — за счет сутенерской деятельности.
Вопрос : В чем же заключается Ваша работа?
Анри-Селедка : На первом месте — защита моей женщины. Если вдруг что-то случится, я должен появиться на месте происшествия в ту же минуту, в ту же секунду!

Анри? Хороший парень! Свой, уютно с ним, он часто пьян бывает. Очень часто. Но что тут скажешь? Это и в лучших семьях встречается. Я имею в виду, что ссора происходит между мужчиной и женщиной. Анри только дай повод поругаться! Если я рядом, то он реже дерется, я не даю драться.

Говорит реставратор фильма Клауди Оп ден Камп: «Герои фильма — это такие забавные эксцентрики, их комичные монологи посвящены, например, превосходству Амстердама над Гаагой, или в каких отношениях они состоят с остальными жрицами любви и что думают о своей работе. Иногда их амстердамский акцент трудно разобрать, но я уже столько раз смотрела ленту, что все помню наизусть. В результате создается впечатление, что все обитатели Красного квартала такие милые и любезные. Что меня поразило, прежде всего, это как проститутки раньше были одеты. Они были полностью одеты! На них платья, высокие по моде тех лет прически, макияж. А теперь женщины в окнах стоят почти голые, в нижнем белье. Зазывают мужчин они все так же, однако поза раньше была более горделивая, они восседали на высоких стульях, в платьях, юбках, на каблуках, и постукивали пальцами по стеклу, приглашая посетителя. Теперь же создается впечатление, что проститутки существуют в своем мирке, а на поверхности все только шоу, витрина. Все стало проще, примитивнее. Хотя, возможно, современницам примитивным казалось и поведение тех проституток 60-х. Я всматриваюсь в кадры и пытаюсь понять — узнала ли бы я проститутку на улице тогда, как безошибочно узнаю теперь?»

Вечером заглядывают в окно и спрашивают: «Сколько хочешь?» — Я говорю: «15 гульденов за краткосрочное пребывание в моей компании». Ну, они соглашаются, а потом просят, чтобы я совсем разделась. А я тогда им: «Тогда и заплатите в десять раз дороже!» Они и платят.

«Картинка вырисовывается вполне невинная, милая, — говорит Клауди Оп ден Камп. — Смотрите, мол, как все вместе живут, и какой это уютный райончик — особый акцент поставлен на типичный голландский уют — кафешки, туристы. Про тогдашние наркобизнес и криминалитет почти ни слова. Один раз в фильме мы видим, как кто-то что-то там украл, но потом он эту вещь снова возвращает владельцу. Разумеется, это не объективный фильм. Режиссер не даром назвал его квази-документальным. Ирония. О пистолетах говорят, но не показывают, а показывают только здоровых мужчин в спортзале. Печальная сторона вопроса отвергается, все преподносится с хитрой улыбкой».

Тук-тук-тук! Взгляни же на меня!