О событиях в башкирском Благовещенске Анна Политковская написала множество статей. В городе их далеко не все смогли прочитать – «Новую газету» сюда не доставляют, но Анну Политковскую горожане помнят и без этого, поскольку она часами беседовала со многими пострадавшими от милицейского произвола. Годс пустя после убийства журналистки Сами жители Благовещенска говорят, что шли к ней как на исповедь.
В декабре 2004 года на протяжении четырех дней в Благовещенске и соседних селениях сотрудники милиции проводили так называемую спецоперацию. В результате «спецоперации» только по официальным данным были избиты и получили увечья 334 человека. «Новая газета» писала тогда: «В этом небольшом башкирском городке проводилась тотальная зачистка. По данным правозащитников, были задержаны около тысячи человек, многие из них были избиты сотрудниками уфимского ОМОНа. Город живет в страхе, многие пострадавшие, опасаясь последствий, не сообщают о милицейском произволе».
Журналистское внимание к событиям в Благовещенске было огромным. Небольшой городок в получасе езды от столицы республики Уфы посетили представители многих известных мировых и российских СМИ. Но, как это уже было в Беслане, в населенных пунктах Чечни и Дагестана, пострадавшие вспоминают Анну Политковскую с особым чувством благодарности. «Много было журналистов, но она, конечно, запомнилась, - говорит жительница Благовещенска Таисия Зелененко. - Во-первых, откровенная такая. Мы о семье ее много говорили. Так было по-простому. Мы даже не думали, что с нами такой вот человек большой. Знали, что она какое-то определенное место занимает, что ее побаивается власть, конечно. Это мы знали. Это просто потом, наверное, до нас только дошло, что за человек рядом с нами был».
Благовещенская журналистка Оксана Асеева вызвалась помогать Политковской в сборе материалов, но вскоре увидела, что Анна отыскала гораздо больше фактов о трагическом событии, чем местные журналисты. «Когда я прочитала публикации Анны Политковской, я узнала то, чего даже мы сами не раскопали здесь. Она сама провела расследование, свое уже, независимое».
У жительницы Благовещенска Галины Бобровой во время милицейской спецоперации был жестоко избит сын. В те дни ей тяжело было общаться с прессой, помогла Политковская. «Она не была журналистом для меня. Самое смешное, что публикации я так и не прочитала. У нас [газеты] здесь не было. Публикации как бы были запрещены. Их и сейчас, по большому счету, нет. Она встретилась мне на том изгибе, когда у меня было ощущение безысходности. Тогда у меня было в душе такое состояние, что если бы кто-нибудь пришел и поставил передо мной стакан с ядом, я бы выпила. Мы просто поговорили. Больше мы никогда в жизни не встречались. Я поняла, что надо жить, надо жить при любых обстоятельствах».
Башкирские власти совсем иначе отнеслись к приезду обозревателя «Новой газеты». Журналистка из Благовещенска Вероника Шахова вспоминает, что за Политиковской постоянно следили какие-то люди в машине с затемнёнными стеклами: «Она к этому спокойно относилась. Может быть, внутри было какое-то напряжение, но она так шутила, она так иронизировала над этим. Потом (так получилось, что это даже засняли) она поехала в соседний район, наш сотрудник ее провожал и сажал в машину. Тут же за ней поехала другая машина. Потом, когда она вернулась, говорит - зачем я деньги на такси тратила, какая разница, все равно они за мной ехали, пригласили бы как джентльмены, я бы вместе с ними прокатилась. То есть у нее хватало здорового юмора, даже если что-то внутри ее напрягало».
Почти все, с кем общалась Политковская во время своих приездов в Благовещенск, отмечают её особую манеру построить разговор.
- Получилось так, что за 2,5 часа она задала мне от силы, может быть, два-три вопроса, - говорит Галина Боброва. - А я умудрилась, независимо от того, что я довольно-таки скрытый человек, рассказать ей всю жизнь не только свою, но и маленького провинциального городка. Вы когда-нибудь были в церкви?
- В церкви?
- Да. На исповеди были?
- Нет, на исповеди ни разу не был.
- Знаете, бывают батюшки, которые могут располагать к себе так, что им расскажешь все. А бывает такое отторжение даже в самой церкви, что ты входишь, видишь человека, пытаешься с ним говорить и не можешь. Вот у меня было ощущение потом, когда я уже вышла, ощущение, что я побывала на исповеди перед человеком, которому можно все рассказать.
Политковская была больше, чем журналист, убеждена её коллега Вероника Шахова: «По внутренним своим, наверное, каким-то убеждениям она была правозащитником. Права - это чуть ли не святое. Она готова была, наверное, хоть куда, хоть когда в любое время дня, ночи, суток ехать и помогать. Меня уволили с работы из газеты. Было уже достаточно поздно. Она звонит. У нее, действительно, было такое переживание: "Вероника, я слышала, что так произошло. Давай я приеду. Я возьму билеты, я приеду, я тебя просто поддержу. Раз такое происходит, нужно что-то делать". Ее не нужно было даже, наверное, просить. Мне кажется, она и жила всегда только для людей. Вот именно - не для себя, а для людей».
Веронике Шаховой дали понять, что ее уволили из местной газеты не только из-за публикаций об избиении жителей Благовещенска, но и за сотрудничество с Анной Политковской.
