В Праге проходит судебный процесс по делу 86-летней Людмилы Брожовой. Она выступала государственным обвинителем 57 лет назад на процессе по делу политика Милады Гораковой. Горакова была признана виновной в заговоре против социалистического строя в Чехословакии, шпионаже и диверсиях, и была казнена в 1950 году. В 1990 году, сразу после бархатной революции, Горакова и ее осужденные и казненные соратники были реабилитированы. Сейчас Людмила Брожова обвиняется в том, что в 50-м она сознательно участвовала в сфабрикованном процессе и, по мнению обвинения, несет ответственность за казнь невинного человека.
Демократический политик, юрист по образованию, Милада Горакова во время нацистской оккупации Чехословакии участвовала в подпольной работе и была брошена нацистами в концлагерь. После войны она стала лидером Демократической народно-социалистической партии и депутатом парламента. Против смертного приговора Гораковой протестовали Эйнштейн, Рассел. Писатели, ученые и юристы Запада на имя президента Готвальда писали прошения об отмене смертной казни женщины, матери, прошедшей фашистские застенки и концлагерь, рассказывает бывший политзаключенный Честмир Свобода:
Людмила Брожова (в центре) на процессе Гораковой. Фото : Lidove noviny «Режим требовал, чтобы женщину к повешению приговорила тоже женщина, а не злой прокурор мужчина. Это произвело бы на людей более благоприятное впечатление. Это входило в концепцию режиссуры всего процесса и было хорошо запечатлено на кинопленке, найденной ныне в архиве. Прокурор Брожова начинает реагировать только тогда, когда в зал вводят Горакову. Для Броживой это была роль всей ее жизни, а выбрана она была не случайно. Уже до Гораковой она принимала участие в суде над церковным духовенством.
Образование она получила в юридической школе для трудящихся, была преданной коммунисткой, правда, в юности она не собиралась стать юристом, скорее, артисткой или журналисткой. Свою заключительную обвинительную речь она тщательно готовила и даже консультировалась с известным коммунистическим писателем Лаценой. Суд над Гораковой снимали, передавали по радио, за ним следил весь мир. Могла ли Брожова мечтать о лучшей роли?»
Выступление обвинителя сохранилось в архиве на кинопленке: «Если текстильщица Герайтова из фабрики Катона повышала производительность своего труда на автоматических станках, чтобы как можно лучше способствовать расцвету нашей республики, то обвиняемая Горакова в подполье собирала вражеские банды для уничтожения нашей страны. "Государственный суд, люди, я любил вас. Будьте бдительны", это настоятельный призыв нашего народного героя Юлиуса Фучика, который хорошо знал, что есть люди, что не могут сказать, как он, "люди, я люблю вас", ибо они любят только свои фабрики и заводы, свои поместья, свою сомнительную политическую карьеру, только прибыль, только деньги, деньги, которые сами не хотят честно зарабатывать, а хотят грабить других. А мы умеем найти врагов народа и вот мы нашли этих, присутствующих здесь, в зале суда, и посадили их на скамью подсудимых. Они не имеют права оправдываться, ведь мы их предупреждали. Пусть суд вынесет справедливый приговор во имя трудящихся, во имя социализма и во имя мира».
Историк Петер Коре считает, что свою роль Брожова сыграла на отлично. В архиве сохранились благодарные письма трудящихся, адресованные прямо Людмиле Броживой. Историк считает, что Брожова, вне всяких сомнений, понимала, что участвует в сфабрикованном процессе, не имеющем ничего общего с юстицией. Другие историки полагают, что Брожова была ничего не смыслящей фанатичкой. Свою позицию она отстаивает и ныне в суде, в котором сама участия не принимает, но ее соображения высказывает ее адвокат.
Брожова присутствовала при повешении Гораковой. Брожова показывает, что после казни Гораковой ей все же было две недели плохо. Однако историки доказывают, что уже в день казни Брожова выступала на митинге.
После падения коммунистического строя сразу заговорили о Броживой и ее роли в процессе, но никак не удавалось добиться суда над ней. Репортер газеты «Млада Фронта Днес» позвонил в дверь квартиры Броживой, она ему открыла, но на вопрос, хочет ли она что-либо сказать по поводу суда, ответила: «Нет, спасибо». Захлопнув дверь, она все же сказала: «Я уже должна была давно умереть. Скажите, ради бога, почему меня судят только теперь, после стольких лет?».
Это вполне уместный вопрос. После смены режима в Чехословакии прошло 18 лет, а организаторов и исполнителей политических процессов никто не трогал. Теперь перед судом стоит она, последний живущий участник расправы над Гораковой и ее соратниками. Только два года назад полиция Чехии начала заниматься рассмотрением процесса по делу группы Милады Гораковой. В архиве были найдены главные доказательства вины юристов, протоколы совещаний прокуроров-обвинителей и судей, на которых все присутствующие договорились о приговорах - смертных казнях и чудовищных сроках заключения. Это было сделано за пять дней до начала процесса.
Нынешний суд еще не закончен. Прокурор говорит о минимальном сроке наказания за давностью лет преступления и из-за возраста обвиняемой. Газета «Млада Фронта Днес» возмущена этой формулировкой. В заметке «Старые преступления ничуть не меньше, чем новые» автор пишет: «Наказание должно быть в соответствии с преступлением, а не с возрастом осужденного. Возраст преступника может повлиять не на срок, а лишь на способ проведения наказания. В этом пространстве можно маневрировать, можно просить о помиловании, принять во внимание состояние здоровья. Но давность лет никак не может влиять на характер преступления. Убийство тогда и сегодня - это то же самое».
