Министр культуры РФ Александр Соколов собрал сегодня в зале коллегии лидеров творческих союзов, деятелей культуры. Говорили обо всем и сразу — от проблем сельских библиотек до закона об авторском праве.
Министру культуры предстоит выступать на правительственном часе в Совете Федерации. И он хотел выслушать деятелей культуры, чтобы учесть их пожелания. Начал он сам, затем призвал собравшихся поделиться своим мнением.
Говорит директор Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина Ирина Антонова: «Мы сейчас, особенно в последнее время, видим, как Владимир Владимирович Путин, наш президент, вот он сидит в своем кабинете, его стол, напротив него — один из руководителей отраслей. Я очень хочу, чтобы напротив президента были вы. У нашей культуры очень много достижений, выживаемость уникальная, но все-таки проблемы все остаются».
Александр Соколов расположился сегодня вовсе не «напротив Путина», а во главе большого стола, за котором сидели участники заседания. Из тех, кого все знают в лицо, были Юрий Соломин, Владимир Этуш, Светлана Немоляева и Александр Лазарев. Трое последних участия в прениях избежали и ушли, выслушав министра. Хотя тема поначалу казалась волнительной — «О мерах государственной поддержки творческих работников».
Увы, речь шла о культуре вообще. Ей, судя по всему, предстоит защищаться. Во-первых, от рынка. Как отметил Александр Соколов, «государство должно заняться компенсаторной функцией. То есть там, где рынок не вытягивает и не будет этим заниматься, обязательно должна быть соответствующая коррекция в государственной политике. Нужно возвращаться к системе госзаказа. Безусловно, должны сохраняться государственные издательства. Мы предлагаем конкретное издательство "Художественная литература", которое должно получить определенные преференции от государства, которые на первом этапе представляют особое целевое финансирование, а на последующих — закупку тиража для того, чтобы эти книги, во-первых, издавались не на потребу рынка, а на потребу тех, кто приходит в библиотеки и видит пустые книжные полки или книжные полки, заполненные продукцией, которая уже давно обветшала и в прямом, и в переносном смысле. И вот такого рода госзаказ, такого рода планирование — это должна быть функция как раз интеллигенции, это должна быть функция тех людей, которые очень хорошо могут определить приоритеты в этом отношении».
Во-вторых, культуре надо защищаться от законотворцев: «1 января выводится из действия закон "Об авторском и смежных правах", — говорит Александр Соколов, — по которому мы пока худо-бедно, но, так сказать, соизмеряли свои потребности и реальные возможности. Вместо этого с 1 января вводится в действие четвертая часть Гражданского кодекса Российской Федерации. Мы тут же проваливаемся в отношении важнейшей задачи в строительстве библиотечного дела, связанной с электронной библиотекой. Потому что там вообще не предусмотрена та ситуация, когда человек придет в библиотеку и захочет получить ксерокопию материала, который он в этой библиотеке найдет. Не предусмотрено. Это как раз та самая коллизия авторского права, которая тут же фактически блокирует всю ту самую деятельность библиотек, ради которой они создавались. Таким образом, мы уже априори начинаем работать над поправками в эту самую четвертую часть этого самого Гражданского кодекса. Это абсолютно порочная практика, когда фундаментальные, базовые законы разрабатываются в таких конструкторских бюро, где нет выхода на реальные жизненные потребности».
В-третьих, художественному образованию, по мнению Александра Соколова, угрожает Болонская конвенция: «На протяжении всех лет подготовки декларации не привлекались министры культуры никаких стран, только министры образования. Крен в сторону точных наук вывел на периферию внимания художественное образование, и вот с этим мы сейчас сталкиваемся. Сейчас тот самый момент, пока еще не поздно изменить ситуацию, сохранив то, что мы уже почти готовы потерять. Речь идет об уникальной системе непрерывного образования художественного, которое означает, что выбор профессии происходит в 5, в 6, в 7 лет, а дальше это уже совершенствование в профессии. Основная идея двухуровневого образования "бакалавр — магистр" заключается в том, что на высшем звене происходит окончательное определение в профессии. То есть бакалавр и магистр — это как раз определение, кем я хочу быть. Мне достаточно ремесла, и я пошел работать? или мне нужно еще идти до вершин, до олимпа моей профессии, и тогда я должен пойти в магистратуру. В музыкальной, в хореографической, в театральной сфере чаще всего такой вопрос вообще не возникает, потому что абитуриент вуза уже профессионал, очень часто уже лауреат, уже действующая фигура в своем виде искусства. Конечно, для него нет вот этой проблемы полуфабриката и того, что раньше у нас называлось незаконченное высшее образование. Вот в этой как раз ситуации ядро проблемы. То есть мы должны использовать ту возможность, а она есть, потому что есть категория интегрированного высшего образования в международной практике, которая как раз и подразумевает непрерывное выведение на высший уровень образования в тех случаях, когда профессия диктует именно такой подход».
Деятели культуры от Феликса Кузнецова до Юрия Гнедовского казались более всего обеспокоенными необходимостью сохранения собственности творческих союзов, то есть Переделкина и Суханова. Одного только Юрия Соломина волновали проблемы петербургских коллег. Там в порядке эксперимента три театра хотят превратить в свободные площадки, а для этого — освободить их от актеров, а актеров — от социальных гарантий. Говорят, что инициировал реформу актер Николай Буров. Вот диалог министра культуры с Юрием Соломиным:
Юрий Соломин: — Решают это там чиновники. Я призываю выступить в защиту, либо просто своей властной рукой, как член правительства, сказать: стоп, остановиться, никакой реформы пока не происходит, это делает Министерство культуры. Потому что потом будут собирать кости людей, плакать, венки, речи. Здесь все уважаемые люди. Может быть, вы сошлитесь на наше сегодняшнее собрание, но пока нет реформы — никакой чиновник не имеет права, какие бы погоны он ни имел, вмешиваться в творческий процесс. Потому что он доведет до катастрофы, экономической, между прочим.
Александр Соколов: — Ну, тут кто проводит эксперимент? Комитет по культуре Санкт-Петербурга. Кто во главе? Актер Николай Витальевич Буров.
Юрий Соломин: — Ну, Буров, да. Ну и что, я не знаю этого артиста.
Александр Соколов: — Я знаю. Так что есть, понимаете, внутренняя некая коллизия, которую в театральном мире, конечно, Булгаков очень хорошо описал.
Юрий Соломин: — Хорошо, ладно, там Буров, у него звания есть. И он говорит: «Я доведу это до конца, чего бы мне это ни стоило, и тогда уйду». Ну, так мы можем довести его так, что он и раньше уйдет.
Предложение Юрия Соломина кажется самым конкретным из прозвучавших в зале коллегии.
