Александр Генис: Февраль - месяц наград. Но в этом году, омраченном забастовкой голливудских сценаристов, долгожданный парад звезд может не состояться. Писательская стачка уже скомкала «Золотой глобус», теперь она угрожает «Грэмми» и «Оскару». Тем не менее, даже если церемония сорвется, ничто никому не сможет помешать получить по заслугам. Вот поэтому февральский выпуск «Музыкального приношения» Соломона Волкова мы по традиции проводим «В ожидании Грэмми».
Соломон, чего Вы на сей раз ждете от этой награды?
Соломон Волков: У меня на сей раз две записи, которые являются моими фаворитами. Они совершенно разные, хотя для меня они объединяются одной темой - это любовь. Есть такое замечательное английское слово - « understatement ».
Александр Генис: Это слово любимое было у Бродского. Он придумал замечательную метафору - он это называл «любовь цвета воды».
Соломон Волков: По-моему, это красивое название, правильное определение. Первая запись, которая номинирована, как лучшая запись классической музыки, лучшее современное сочинение в области «классической» музыки, лучшая запись вокальной музыки - это «Песни Неруды». Это вокальный цикл американского композитора Питера Либерзона, и за этим циклом стоит трагическая история. Питер встретил очень известную американскую меццо-сопрано Лорейн Хант. У него уже была семья, трое детей. Он в нее безумно влюбился, был очень мучительный развод, в конце концов, они соединились, она стала называться Лорейн Хант-Либерзон, и он написал для нее потрясающий вокальный цикл под названием «Песни Неруды» на слова Павла Неруды. Это цикл о любви. В последней песне этого цикла слова такие: «Моя любовь, если я умру первым, то ты не должна меня оплакивать». А получилось как раз наоборот, потому что совершенно неожиданно Лорейн Хант-Либерзон скоропостижно умерла в 52 года от рака. Это было в 2006 году. Она успела выступить и исполнить это произведение, и это была ее последняя запись. И именно эта запись сейчас выставлена на «Грэмми». Часто бывает так, что музыка предсказывает подлинные события.
Александр Генис: Музыка настолько глубока, что она видит будущее.
Соломон Волков: Так и в поэзии бывает. Поэзия и музыка обладают способностью предсказывать будущие события. Вот так произошло здесь, и я хочу показать фрагмент из последнего сегмента этого цикла, это замечательная мелодия, очень редкая находка в наше время, и очень трогательная музыка. А когда ты знаешь историю, которая за ней стоит, то то, как эта музыка звучит в исполнении Лорейн Хант-Либерзон особенно трогает за душу. Дирижирует Джеймс Ливайн Бостонским симфоническим оркестром. Я уверен, что, по крайней мере, в одной из этих категорий запись получит «Грэмми».
Вторая запись тоже на тему «любовь цвета воды», хотя композитор совершенно другой, прямо противоположный, с которым мы привыкли связывать открытую эмоцию – Чайковский. Но, во-первых, это малоизвестный опус Чайковского, это романс под названием «Пимпинелла», который он написал во Флоренции в 1878 году – 130 лет тому назад. Написал на флорентийскую мелодию и на текст, который сам же и перевел. Я должен сказать, что это не только для Чайковского, но для Чайковского в особенности, знак того, что что-то в этой мелодии, а, скорее всего, в этом тексте, его глубоко лично задело. Потому что перевести с итальянского на русский текст композитору, который не является профессиональным поэтом, он очень редко такие вещи делал, это редкий случай и знак того, что здесь спрятана какая-то персональная тайна, что-то, что его лично очень глубоко задело. И там очень интересные слова о ревности. Это своего рода премьера, потому что прозвучит он в оркестровке Елены Фирсовой, современного композитора российского происхождения, которая живет в Англии вместе со своим мужем Дмитрием Смирновым. Она замечательный композитор, как и ее муж. И вот она оркестровала этот романс Чайковского. Прозвучит он в исполнении Анны Нетребко и оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева. Номер этот номинирован на лучшую запись вокальной музыки. Он в этой категории столкнется с «Песнями Неруды».
Александр Генис: Соломон, жюри будет слушать этот романс по-русски. Как слова русских романсов влияют на восприятие этих опусов? Дело в том, что мы привыкли к тому, что звучит пение на итальянском языке, а если на русском языке, то насколько зависит опус от слов?
Соломон Волков: Для русской музыки вообще чрезвычайно типично теснейшее взаимодействие слов и музыки. И большим недостатком для восприятия русской музыки на Западе является тот факт, что русский язык, в отличие от, скажем, итальянского, французского, немецкого, любителям музыки практически неизвестен. Вокруг меня, когда исполняется вокальная музыка по-итальянски, по-французски или по-немецки я вижу, как люди вытаскивают томики стихов и читают на языке оригинала. С русским тестом это происходит тогда, когда сидит человек из России, которых тоже все больше и больше в концертных залах вокруг меня. Это очень хороший знак. Но для американца, конечно, привычнее, помимо английского, слушать на одном традиционных европейских языков. Так что русский язык это, к сожалению, препятствие, а не помощь. Но Анна Нетребко так популярна, настолько обаятельна и пользуется настолько колоссальной симпатией американской аудитории, что ей в этом смысле многое прощается.
Александр Генис: Как обычно, этот выпуск «Музыкального приношения» завершит рубрика «Музыкальный антиквариат».
Соломон Волков: Для рубрики «Музыкальный антиквариат» я подобрал фрагмент, который соответствует теме «Грэмми». Это ноктюрн Шопена в исполнении многократного лауреата «Грэмми» Владимира Горовеца. Он столько их понабрал в свое время, что можно со счета сбиться. И он продолжал их получить, когда уже он умер, потому что выходили уже посмертные записи. И вот на одной из таких записей, записи 1989 года, его последней записи, которая так и называется «Последняя запись Владимира Горовеца», он исполняет Шопена. И это тоже о любви. Вот что еще объединяет все три произведения в сегодняшнем «Музыкальном приношении». Я был у него в гостях, помню его квартиру и знаю, что он в этой квартире эту запись записывал, я отлично себе представляю, как он сидит за своим «Стейнвеем», и как это он играет.
Александр Генис: Это необычная позиция?
Соломон Волков: Во-первых, это необычная позиция, но, главное другое. Вот эти последние записи, которые все делались у него в квартире, они необычны тем, что это отражается в них. Он разговаривает с тобой один на один, и ты это чувствуешь. Эти записи отличает необыкновенная интимность артикуляции. И вот эту затаенную, скрытую страсть, которая преломляется как диалог один на один, и услышат наши слушатели в этом ноктюрне Шопена в исполнении Владимира Горовеца. Запись, которая уже получила в свое время «Грэмми».
