Прошли первые сутки с начала бессрочной голодовки известных московских скульпторов. Шестеро участников акции протеста настаивают на передаче старинного здания в 1-м Спасоналивковском переулке в полное и безвозмездное пользование их общественной организации. Первый этаж культурного центра «Московский дом скульптора» в начале февраля был захвачен сотрудниками частного охранного предприятия. Особняк планируется передать вновь созданному Межгосударственному фонду гуманитарного сотрудничества стран СНГ.
Особняк поэта Вяземского — давно и любовно обжитое скульпторами место. Более 30 лет назад они спасли и за свой счет восстановили памятник истории и архитектуры. Сейчас на одной из входных дверей явственно видны следы взлома. Таким способом произошло вселение фонда, сопредседателем которого является Михаил Швыдкой.
Второй этаж пока занимают прежние хозяева. Там, где раньше проходили выставки, теперь установлены раскладушки. Среди участников голодовки — маститые и, увы, не слишком молодые академики Российской Академии художеств. 68-летний председатель Московского союза художников скульптор Иван Казанский перечисляет: «Иван Павлович Казанский, академик. Это я. Александр Владимирович Цигаль, академик, Владимир Петрович Буначов, член-корреспондент Российской академии художеств, Слава Лен, он у нас по Европам академик всякий. Потом Ковригин Олег и Соболев. Цель этого, знаете какая, чтобы признали, что мы существуем, что мы спасли этот дом. Этого дома не было бы никогда, если бы не московские скульпторы. В 1969 году его постановили снести. И пять лет ушло на то, чтобы доказать, что дом имеет смысл сохранить. Сохранять его позволили только потому, что его признали памятником».
«Я, конечно, не юрист, - говорит Иван Казанский, - но поневоле становлюсь им». Скульпторы считают, что на свой дом имеют не только моральные права: «Помимо охранно-арендного договора, который заканчивается в 2017 году, здесь еще и договоры на аренду земельного участка до того же 2017 года с Объединением московских скульпторов. Так что, понимаете, вот это лукавство, которое было принесено в правительство, это лукавство очень сильно исказило справедливость решения, подписанного Зубковым», — говорит Иван Казанский.
— Вы упомянули Зубкова. Я знаю, что еще до Нового года и к нему, и к Путину московские скульпторы обращались с письмами.
— Обращались.
— И безрезультатно. А когда вы пошли на крайние меры, объявили голодовку, была какая-то реакция?
— Пока нет. Сутки прошли. Я как бы и не жду такой быстрой реакции, но я надеюсь на нее. В конце концов, сколько можно заниматься презрением к собственному народу? Я кое-что создал, иначе бы не получил высокое звание академика. Все-таки я же государственный академик, а не придуманный где-нибудь в сарае. Знаете, как сейчас масса академий, где членские взносы вносишь, и тебе дают академика.
— Михаил Швыдкой не только председатель Федерального агентства по культуре и кинематографии, но и сопредседатель этого фонда, который хочет...
— Государственного фонда гуманитарного сотрудничества стран-участниц СНГ. Вы совершенно правы.
— Так вот, он как-то отреагировал на известие, что скульпторы решили голодать?
— Он реагирует однозначно. Он смотрит сквозь вас и не видит ничего. Достаточно красноречивая фраза написана в газете «Газета» в интервью с ним. Во-первых, нужно находить общий язык с нами. Это первый вопрос. А потом там очень хорошая фраза — поддерживать художника свойственно тоталитарному режиму. Вот так. А чего стоят слова Михаила Ефимовича, когда один из людей, не понимающих, что происходит, говорит, но мы же в Роскультуре. Вы же должны защищать художников! На это Михаил Ефимович, не двинув бровью, заявил, — вы мне эту партийную риторику оставьте, я сам был членом Коммунистической партии. Для чего ты это сказал, Михаил Ефимович? Я не могу понять этой фразы. И тут же заявляет, что 75 лет искусства в СССР не было. О чем вы говорите, Михаил Ефимович?! Что вы себе позволяете?! У вас только какие-то мне непонятные ориентиры.
— А постоянно ли участники голодовки будут находиться в Доме скульптора?
— Я, конечно, по делам вынужден уходить. Потому что я должен быть в Департаменте культуры. Буду выходить, пока есть возможность. Мне открывать мемориальную доску, посвященному маршалу Белову, надо будет 20-го числа. Я, конечно, буду стараться принимать участие во всех этих делах, но это не значит, что я буду там где-нибудь в туалете что-нибудь есть.
По мнению Ивана Казанского, историю с Домом скульптора следует рассматривать в одном ряду с Центральным домом актера, куда захотела вселиться Росохранкультура, с музеями Рязанского кремля, на их здания претендует РПЦ, и со многими еще культурными центрами, на свою беду занимающими слишком хорошие помещения на слишком дорогой с коммерческой точки зрения земле.
