Александр Генис: Ряд несчастливых обстоятельств, связанных с экономическими трудностями и резким повышением цен на нефть и продукты питания, привели к тому, что внезапно и стремительно возросла потребность в помощи бедным. Тревогу бьют и Армия Спасения, и могущественная благотворительная организация «Второй урожай», и государственные агентства. Так, в этом году число нуждающихся в федеральных «фуд-стэмпах», бесплатных талонах на питание, выросло на 1 миллион триста тысяч человек. Но, несмотря на внутренние проблемы, американская филантропия по-прежнему обращена не только к себе, но и к внешнему миру.
Об этом – репортаж вашингтонского корреспондента «Американского часа» Владимира Абаринова.
Владимир Абаринов: Главные жертвы любого вооруженного конфликта – это дети. Те из них, кто выжил в нечеловеческих условиях, лишены очень многого, но, быть может, главное, что отнимает у них война – это возможность учиться. В настоящее время 39 миллионов детей в мире не ходят в школу. Вернуть им эту возможность – такую цель ставит перед собой благотворительный центр «Партнерство для образования детей в конфликтных зонах», который учрежден неправительственной организацией Совет по внешней политике и работает в рамках Глобальной инициативы Клинтона. Недавно Совет провел дискуссию, посвященную положению дел со школьным образованием в Ираке. В мероприятии приняла участие сопредседатель фонда, всемирно известная кинозвезда Анджелина Джоли. В качестве посла доброй воли ООН она побывала во многих странах и из первых рук знает проблемы детей, обездоленных войной.
Анджелина Джоли: Факт состоит в том, что наилучший способ залечить травму детей, находящихся в зоне конфликта – это сконцентрировать их сознание на учебе. В свою очередь, образованное население – наилучшая гарантия стабильного и благополучного будущего.
Мы собрались здесь, чтобы говорить о детях Ирака. Но, прежде всего, я хотела бы сказать несколько слов о детях в зонах конфликтов. Это - дети, живущие в лагерях беженцев, средняя продолжительность пребывания в которых – 17 лет. Это дети-беженцы, живущие не в лагерях – такие есть в Сирии, Иордании. Мы говорим также о детях, лишившихся крова и ставших перемещенными лицами в пределах своих стран – это Колумбия, Дарфур. А также о детях, которые остаются в зонах конфликтов – это Конго и Ирак. И, наконец, о детях, которые возвращаются на родину, в районы, земля которых кишит противопехотными минами, а наземные сооружения разрушены бомбежками. Такой была Камбоджа, таков сегодня Афганистан.
Таких детей десятки миллионов. Я имела возможность встречаться со многими из них. И я видела, что представляет собой их жизнь без учебы. Они видели смерть своих друзей и родителей, потеряли свои дома, и теперь им нечего делать, кроме как сидеть без дела в лагере и вспоминать все заново. Другого занятия у них нет.
Я также видела детей, ставших перемещенными лицами и живущих на улице. Я видела, как они целыми днями роются в помойках ради нескольких центов. У большинства таких детей лицо покрыто ранами, потому что в отбросах живут ужасные насекомые. Я встречала детей, которые пошли в проституцию. Это чудовищно.
Каждый ребенок имеет право на образование. Образование дает им надежду, уверенность в будущем. Эти ребята сидят под деревом, пишут на песке, потому что у них нет ни карандашей, ни бумаги, сидят под палящим солнцем и слушают учителя. Это самые прилежные школьники в мире.
Все это, разумеется, относится и к Ираку, где 4 миллиона перемещенных лиц. Примерно половина их них – дети. Исторически Ирак имеет очень качественную систему образования. Так что родители этих детей хорошо знают, чего они лишились. Помню семью из 13 человек. Они все живут в одной маленькой, грязной комнате, на оплату которой у них нет средств – старики и младенцы в одном помещении, и те и другие - голодные, грязные, измученные. И они ответили: мы хотим знать, как нам отдать детей в школу. А одна женщина сказала: не зачем выживать, если ты ничего не можешь поделать со своей жизнью.
Дети, о которых мы говорим сегодня – они нам нужны. Мы, международное сообщество, нуждаемся в том, чтобы они выросли и стали врачами, юристами, инженерами и учителями, потому что нам нужно, чтобы они восстановили свои страны и в один прекрасный день возглавили их. Поэтому я прошу вас: не думайте об этих десятках миллионов детей как о нуждающихся – это великая сила, которая, получив поддержку, способна на изумительные дела.
Владимир Абаринов: Анджелина Джоли и ее муж Бред Питт принадлежат к числу самых щедрых американских филантропов. Учрежденный ими фонд в прошлом году направил около двух с половиной миллионов долларов школам и больницам Намибии, международной организации «Врачи без границ» и другим подобным организациям. А возглавляет список знаменитостей, пожертвовавших на благотворительность наиболее крупные суммы, телезвезда Опра Уинфри – ее общий взнос в 2007 году составил 58 миллионов 300 тысяч долларов.
Филантропия – неотъемлемая составная часть американского образа жизни. Без добровольных пожертвований не смогли бы существовать американские музеи, симфонические оркестры и оперные театры; на средства благотворительных фондов ведутся научные исследования, содержатся крупнейшие медицинские центры и лаборатории, действуют правозащитные организации. О финансовой поддержке просят пожарные команды, библиотеки и заповедники. Значительная часть благотворительных средств направляется за пределы США.
Какие причины побуждают людей жертвовать собственные деньги? Неужели только возможность списать эти суммы из налогооблагаемого дохода? Один из признанных специалистов в области социологии благотворительности, профессор Сиракузского университета Артур Брукс считает, что эта причина далеко не основная.
Артур Брукс: Когда я начал говорить с людьми, которые тратят свое время, деньги и силы на то, что их заботит, никто не говорил мне: знаете, что мне нравится в благотворительности? Что пожертвования не облагаются налогом. Ни один человек не сказал так, потому что это - дурацкая причина. Возможно, такое соображение играет некоторую роль, но уж никак не становится основным мотивом. С моей точки зрения, причина филантропии – моральные ценности. Мне, экономисту, потребовалось немало времени, чтобы прийти к выводу, что культура в данном случае значит больше, чем экономика.
Владимир Абаринов: Следует уточнить, что одним из видов благотворительности считается добровольная неоплачиваемая работа на благо общества. И вот одно из поразительных открытий Артура Брукса.
Артур Брукс: Если посмотреть на данные о взаимосвязи между доходами и пожертвованиями, окажется, что наибольший процент своего дохода жертвуют самые богатые и самые бедные.
Владимир Абаринов: По словам профессора Брукса, миф о скупости американцев не имеет под собой оснований.
Артур Брукс: Многие американцы поразительно щедры. Американцы – в сумме - отдают на благотворительность примерно четверть триллиона своих личных средств. Более чем три четверти этой суммы – это пожертвования частных лиц вроде нас с вами, и чтобы дать представление о масштабах этих частных взносов, достаточно сказать, что это больше, чем валовой национальный продукт таких стран, как Швеция, Дания или Норвегия. И это делают 75 процентов американских семей. Это значительно больше, чем в любой другой стране мира. Американская семья жертвует в среднем в три с половиной раза больше, чем французская семья, в семь раз больше, чем немецкая семья, в 14 раз больше, чем средняя итальянская семья. Дело не в экономике. Дело в культурных различиях.
Владимир Абаринов: Артур Брукс убежден, что главная причина, побуждающая людей жертвовать – это религия, вера в Бога. А как обстоит дело в России?
Артур Брукс: Каждую весну я читаю курс лекций по социальному предпринимательству в Московском университете, и у меня есть по благотворительности в России. Это очень низкий, шокирующе низкий уровень по западным стандартам. Я спрашивал студентов, в чем тут дело. И получил ответ, что, во-первых, в России почти никто не верит в Бога и во, вторых, все считают, что забота о неимущих – это обязанность правительства. Схожая картина и в других странах бывшего восточного блока, за одним существенным исключением – Польша. В чем причина? Разумеется, в религии.
