Программу ведет Андрей Шарый.
Андрей Шарый: Громкий коррупционный скандал в России. Председателя Федерального арбитражного суда Московского округа Людмилу Майкову обвиняют в приобретении элитного жилья по заниженной цене при содействии московских властей. Эта история как по заказу стала достоянием общественности в то самое время, когда президент России Дмитрий Медведев подписал указ о мерах по противодействию коррупции.
О механике борьбы с коррупцией в России я беседовал с редактором отдела расследований московской "Новой газеты" Романом Шлейновым.
Роман Шлейнов: Таких советов в России уже было множество. Еще Михаил Касьянов, будучи премьером, возглавлял такой совет, масса была инициатив и кампаний, направленных на борьбу с коррупцией. Я пока не вижу системных подходов к этой проблеме, потому что существуют отдельные эпизоды. Вот выхватывают судью какую-нибудь, еще что-нибудь в частности происходит, начинают борьбу с "оборотнями" в погонах, начинают говорить о том, что "мы начнем бороться с коррупцией среди чиновничества". Понимаете, это все напоминает кампании для массового потребителя. Мне интересно, что станет законопроектом по борьбе с коррупцией, который разработан с учетом европейской практики, международных документов и обязательств, которые подписала Россия. Например, меня очень интересует, что будет с собственностью не только государственных чиновников, но и их родственников. Они будут наконец ее декларировать, как это предусмотрено в этом законе? Пока я не слышу, что произойдет с этим законопроектом, он разработан и лежит в президентской администрации. Разработан он был еще в прошлом году рабочей группой, которую возглавлял помощник президента Виктор Иванов. Новая межведомственная рабочая группа в новом органе, которая опять будет разрабатывать план по борьбе с коррупцией. Я не понимаю, это дежавю какое-то, то есть они опять, заново, будут это все разрабатывать.
Андрей Шарый: Введение в силу этого законопроекта, превращение его в закон, оно бы, почему изменило ситуацию коренным образом?
Роман Шлейнов: Оно коренным образом ситуацию бы не изменило. Я говорю о неких позитивных моментах, что могло бы быть, но хотя бы мы уже имели ситуацию, когда госслужащие или члены их семей обязаны предоставлять сведения о том, чем они владеют. Как вы знаете, среди чиновников принято записывать имущество, акции, все, что угодно, на родственников, знакомых, домочадцев, чуть ли не собак. Все об этом знают. Министры декларируют и все прочие чиновники декларируют то имущество, вообще смешно об этом говорить, то есть там какие-то копейки, у них, бедных, ничего нет, они ничем не владеют, ничем не обладают. Я думаю, что если расширить эту практику, если внимание будет привлечено к семьям именно, то это очень важный шаг. В этом законопроекте предусмотрено создание некоего антикоррупционного органа, который будет как раз получать все эти сведения о доходах чиновников, об их имуществе и об имуществе их родственников и, соответственно, проводить какую-то системную работу.
Путин в начале прошлого года подписал указ о создании комиссии, которые будут заниматься вопросами конфликта интересов. Комиссии должны были создавать сами же чиновники в министерствах и ведомствах. Насколько я знаю, ни одной такой комиссии создано не было, несмотря на то, что существовало, казалось бы, распоряжение такого весьма авторитетного в России человека. То есть эта борьба с коррупцией захлебывается. И даже те разработчики законопроекта, того, предыдущего, о котором я говорил, о борьбе с коррупцией, они говорят, что уже сейчас они испытывают давление со стороны госчиновников и сопротивление этой среды.
Андрей Шарый: По вашему мнению, почему все попытки, до сих пор предпринимавшиеся, по борьбе с коррупцией в России окончились неудачей?
Роман Шлейнов: Борьбы с коррупцией никакой не было. Не нужно путать борьбу с коррупцией и использование термина борьбы с коррупцией для сведения каких-то личных счетов. В России это очень удобно, потому что фактически каждый чиновник в чем-то либо замешан. Всегда, когда вы имеете претензии к тому или иному непокорному чиновнику, который стал поступать не так, как нужно, тому или иному представителю элитной группы, моментально возбуждается уголовное дело или намекают, что такое уголовное дело может быть возбуждено, и кричат о том, что они борются с коррупцией. На самом деле это сведение всего лишь личных счетов. Все-таки движение возможно и для него требуются вполне реальные, вполне осмысленные, рациональные шаги, которые, я надеюсь, все-таки будут сделаны.
