Александр Генис: Я давно знал, что в Нью-Йорке есть все, но даже мне, ньюйоркцу с 30-летним стажем, не приходило в голову, что в этом городе растят новое поколение иконописцев. О том, как это происходит, рассказывает репортаж Виктории Купчинецкой из школы иконописи.
Виктория Купчинецкая: Нью-Йорк, Нижний Манхэттен. Я стою на 2-ой улице, между 1-й и 2-й Авеню. Эта часть города еще лет 20 назад считалась богемной, здесь жили и «тусовались» начинающие, еще не признанные художники, музыканты, актеры. С ростом цен на недвижимость богемность приобрела несколько иное лицо – теперь «тусуются» студенты, дети богатых родителей, и гости-однодневки из пригородов. Но репутация оазиса фривольности у этого района осталась. Слева от меня, на 1-й Авеню ресторан «Лаки Ченг» - там выступают танцовщики-трансвеститы. Справа, на углу 2-й Авеню – кинотеатр «Антолоджи Филм Аркайвс», здесь уже 40 лет показывают андеграундное кино. А если остановиться прямо в середине квартала и поднять голову – на фоне неба увидишь серый каменный православный крест. Это церковь Покрова Святой Богородицы, ее прихожане - в основном иммигранты «первой волны» из России и их дети и внуки. Налево от главного входа - небольшая калитка, за ней – ступени. Я спускаюсь по ним и открываю дверь подвального помещения. Оказываюсь в совершенно ином мире.
Валерия: Чтобы писать икону, если ты хочешь, чтобы у тебя получалось, нужно все время находиться в молитве внутренней.
Виктория Купчинецкая: Рассказывает Валерия, иммигрантка из Беларуси.
Валерия: Нужно обращаться к тому святому, которого ты пишешь, и тогда, возможно, ангел спустится и тебе поможет его правильно отобразить. Чем дольше ты пишешь икону, тем больше она тебя меняет. Здесь что-то чудесное все время происходит.
Виктория Купчинецкая: Школа иконописи «Просопон» работает в этой церкви уже более 10-ти лет. Большая комната, по периметру у стен – столы. На них – кисти, краски и множество икон, уже законченных и еще не дописанных. С досок сурово, проникновенно, грустно смотрят на посетителя лики ангелов. Над рабочими столами склонились ученики. Преподаватель Татьяна Берестова переходит от одного к другому, показывает, поправляет, советует. Рекламой школы никто не занимается, но люди как-то узнают о ней и приходят. Некоторые, как сама Татьяна, приходят – и остаются.
Татьяна Берестов а: Я, когда взяла краски и доску, для меня это была встреча реальная. Я поняла, что уже все есть. Не надо ничего придумывать, было понятно, зачем это надо. Все вопросы – раз, и ответились.
Виктория Купчинецкая: Основатель школы «Просопон», Владислав Андреев, иммигрировал из СССР в США в 80-м году. Глубоко верующий православный человек, Владислав Львович получил статус беженца по религиозным убеждениям. В Нью-Йорке его пригласили преподавать в Школе Сакральных Искусств в Нижнем Манхэттене. Андреев разработал метод написания иконы, основанный на духовной практике: ученик в работе последовательно совершает конкретные и, в то же время, символические шаги, в результате на него нисходит откровение – реальный и божественный миры соединяются. Когда Школа Сакральных Искусств закрылась, помещение для занятий предоставила церковь Покрова Святой Богородицы.
Владислав Андреев: Иконописец должен как можно точнее выразить догматическое, философское, религиозное ощущение, идущее от иконы. Тот свет нетварный, который присутствует и составляет часть жизни нашей. Мы открываем, что у бога тоже есть свой образ откровения, потому что бог непостижим, а через икону, через свое откровение, которое он являет миру тварному, действие иконописуется и становится видимым и возможным постижению.
Виктория Купчинецкая: Владислав Львович сейчас живет в небольшом городке часах в 3-х езды от Нью-Йорка, на севере штата. Он пишет книгу - учебник школы «Просопон». Андреев человек удивительный – в первую очередь, по силе и чистоте своей веры в бога. Лет 50 назад, по окончании семилетки в Ленинграде, он не знал, чем ему заняться дальше. Кто-то привел его в Первую детскую художественную школу на Таврической улице. Владислав уже тогда начал задаваться вопросом – как соединяются религия и искусство? Потом - художественное училище имени Серова. Искал путей практического осуществления веры - ездил на Кавказ, жил с монахами, которые по закрытии Новоафонского монастыря прятались в горах в пещерах. Стать монахом ему было не суждено - Владислав вернулся в мир. Для религиозных исканий обстановка в СССР тогда была крайне неблагоприятная - ему даже письма-предупреждения из КГБ приходили. Владислав Андреев уехал на Запад. Сейчас учителя школы «Просопон» проводят около 25-ти семинаров в разных городах США и еженедельные занятия в Нью-Йорке. 90 процентов учеников – не православные, и не русские - американцы. Владислав Львович говорит, что в США и во всем мире растет интерес к православной иконе.
Владислав Андреев: Оказывается, что Евангелие изобразительное еще не полностью проповедано. То есть слово в образе еще не до конца было раскрыто. Вот отсюда и интерес. Икона – это Евангелие в красках, изобразительное окно в царство небесное. На этом и основан интерес, потому что идет по-новому раскрытие Евангелия. Наш постулат - что мы не готовим профессиональных иконописцев. Наш метод преподавания – катехисизация, через приобщение к христианской культуре и открытие в человеке свободы веры. Нахождение истины, не замутненной ассоциациями с жизненными проблемами.
Виктория Купчинецкая: А к вечности, для тех, кто в нее верует, ведет восхождение, которое состоит из 21-й ступени. Сначала иконописец готовит доску – на ней нужно вырезать «ковчег», тонкий желобок по периметру, во внутреннем пространстве которого и будет создаваться изображение. Затем натягивают на доску холст – наволоку, покрывают ее левкасом. Левкас – это такой чисто белый грунт, похожий на мел или белила, только гуще, он и изготовляется из растертого мела, мраморной крошки, воды и клея. Клей должен быть сварен на животной основе - рыбьих или кроличьих хрящах. Белизна левкаса для иконописца - как молчание, как абсолютная чистота, как евангельский свет начала мира. На левкасе процарапывается контур будущей композиции. Обычно это рисунок, который мастера разрабатывали веками – и в этом тоже есть духовная преемственность. В школе «Просопон» ученики вначале пишут лики ангелов – это задача менее сложная, чем изображение ликов святых. Следующая ступень: затемняют нимб ангела, покрывают его слоем растертой глины. Глина – символ земной жизни. Затем начинают наносить краски. В этой мастерской все краски сами ученики и учителя делают из натуральных материалов: глины или растертых в порошок полудрагоценных камней. Например, растирают мелко-мелко синий камень ляпис, смешивают его с яичным желтком – получают ярко-синюю краску. Краски накладывают слоями. Рассказывает Татьяна Берестова.
Татьяна Берестова: Начинаем с темного, с землистого, такая гамма серо-коричневых тонов. Она все равно может яркость иметь вначале. Но главное – темное, потому что икона пишется светом. Поскольку речь идет о святости, а Бог есть свет. Метод не художественный, где вытемняется, а наоборот – высветляется. Нахождение света – 3 света, 3 пробела, 3 плави, которые как покрывало этот свет приглушают.
Виктория Купчинецкая: В современном светском искусстве ценится индивидуальность – художник старается как можно менее походить на других, ищет свой собственный, уникальный голос. А вот задача иконописца - иная: внутри себя увидеть и отразить в иконе мир неземной, божественный.
Татьяна Берестова: Многие не понимают, что иконопись это не копирование. Мы, конечно, пишем по образцам. Дело в том, что традиция это такая вещь, которая имеет какую-то форму, которая держит, как церковь, держит дух внутри. Эта форма необходима как лодка, в которой мы сидим и плывем. Если этой формы не будет, все рассыплется. Поэтому, когда мы пишем иконы, мы не копируем, а изучаем законы, по которым этот корабль был построен.
Виктория Купчинецкая: Татьяна низко-низко склоняется над иконой и дышит на покрытый стойким слоем глины нимб. Она называет это «вдохнуть в глину жизнь». На повлажневшую от дыхания поверхность наносит тончайшие, как папиросная бумага, листки сусального золота и осторожно кисточкой их разглаживает. Нимб ангела становится золотым. А теперь – нанесение кисточкой «оживок». Это такие яркие золотые линии вокруг глаз, на лице ангела. Они делают лик ангела более выразительным – и являются символом присутствия божьего. Теперь икону можно покрывать олифой.
Татьяна Берестова: Для древних иконописцев этот метод не был так важен, как для нас. В 14-15 веках, когда икона была на высоте, духовная жизнь была естественной для человека. А мы живем с раздробленном мире с его суетой, быстротой, мы о боге и не вспоминаем. И нас эти ступени организуют, они наш ум вводят в такой поток, в котором мы уже можем настроиться на эту волну.
Виктория Купчинецкая: Владислав Андреев говорит, что нет людей неверующих – есть заблуждающиеся. Ведь, по его словам, для человека естественно веровать в своего Создателя. Именно написание иконы, считает Андреев, и может привести ученика к этому важному открытию – когда внутри у него всё встанет на свои места.
