Отметив 26 мая День памяти павших воинов (Memorial day), американцы официально вступили в лето, что, среди прочего, означает пору автомобильных путешествий по стране. В этом году таких поездок будет меньше, чем обычно. Впервые за 17 лет в Америке уменьшился расход бензина. Причем это самое стремительное падение показателя за полувековую историю статистики этого рода. Ошарашенные ценой на бензин, которая сегодня составляет в среднем 4 доллара за галлон, американцы наконец откликнулись на вызов, всерьез взявшись за экономию.
О том, как реагировать на бешеные цены, рассуждают все, начиная, естественно, с газетных мудрецов. Так, обозреватель «Нью-Йорк Таймс» и видный эксперт по нефтяным делам Томас Фридман (Thomas Friedman) считает, что — никак.
Вашингтон должен заверить Америку, что цена на бензин никогда не упадет ниже нынешней. Если рынок понизит цены, то правительство повысит налог. Высокая стоимость бензина сделает конкурентоспособными альтернативные виды топлива, что освободит Америку от нефтяной зависимости.
Другой колумнист «Нью-Йорк Таймс» и влиятельный эксперт по экономике Пол Кругман (Paul Krugman) выписывает стране свой рецепт, который он взял в Германии, где цена на бензин в два раза выше, чем в Америке, а машин немногим меньше.
Во-первых, американцам надо пересесть на экономичные автомобили. Во-вторых, переселиться в города из пригородов, жить не в отдельных домах, а в многоквартирных комплексах, которые легко обслуживаются массовым транспортом.
Первый совет уже исполняется — большие спортивные автомобили и популярные раньше грузовички продаются за бесценок, а очередь за экономными машинами-гибридами растянулась на несколько месяцев. Со второй рекомендацией сложнее. Она противоречит национальному образу жизни, ибо предлагает отказаться от американской мечты, которую лаконичнее всего воплощает собственный дом посреди зеленой лужайки.
К счастью, есть другой способ, не требующий ни жертв, ни вложений. Во время нефтяного шока 1973-го года у нас не было такого выхода, теперь — благодаря компьютерной революции — он есть. Пусть вместо людей двигаются пучки электронов!После урагана Катрина, когда цены на бензин впервые дошли до 4 долларов за галлон, президент Буш потребовал, чтобы все федеральные служащие, чьи обязанности это позволяют, работали из дома ради экономии топлива.
Вслед за Вашингтоном, за дело взялись частные компании. Так, в IBM программисты работают дома четыре дня в неделю. В Citibank — три, в других компаниях вообще не снимают офисы. 10 лет назад около 40 миллионов американских служащих, работали дома. Многие экономисты говорят, что в сегодняшней Америке чуть ли не треть работы можно выполнять вне офиса.
Надомничество завершает давно уже предсказанный переход к постиндустриальной, информационной цивилизации. Ее пророк, футуролог Тоффлер (Alvin Toffler), так объяснил суть перемены:
Реальность индустриального общества, «индуст-реальность», собиралась из отдельных деталей, как автомобиль на конвейерах Форда. Продукт массового общества, она обоготворила фабрику. Но в центре постиндустриальной цивилизации производство уже не вещей, а информации. Поэтому если «индуст-реальность» строилась вокруг фабрики, то центр информационной цивилизации — дом, обыкновенный частный дом, который может стоять где угодно.
Другими словами, раньше дом находился рядом с работой, теперь работа «переезжает» в дом. Комфортабельные электронные «пещеры Маклюэна» так размножились, что уже изменили американский бытовой ландшафт. Домашняя жизнь, становясь единственной, дает бóльшую свободу маневра, легче вписывается в круговорот природы и способствует тому неспешному патриархальному быту, который, включая в распорядок трудового дня человеческий обед и даже сиесту, сплавляет воедино труд и досуг.
Это не значит, что американцы станут меньше работать, они станут работать по-другому. Средневековый ремесленник трудился не восемь, а четырнадцать часов в день, но — не выходя из дома. Более того, цеховой устав требовал от него сидеть у окна, чтобы прохожие могли оценить усердие в работе…
