Как сообщают уральские СМИ, во вторник прокурор Челябинской области Александр Войтович сделал заявление о ходе расследования обстоятельств ЧП в Копейской колонии №1. Как сообщалось ранее, 31 мая в камерах транзитно-пересылочного пункта исправительного учреждения были «обнаружены мертвыми» четыре заключенных. По предварительной версии правоохранителей, группа осужденных пыталась во время пересылки по этапу подбить остальных этапируемых на бунт. Акция неповиновения продолжилась по прибытию в колонию в конце мая, в их отношении были применены специальные средства, они рассажены по одиночкам, где вскоре были найдены мертвыми.
По заявлению прокурора Войтовича, в ходе расследования колонии выявлено еще восемь пострадавших. Он сообщил, что помимо 11 сотрудников исправительного учреждения, уволенных вскоре после инцидента, были наказаны еще около 30 сотрудников службы исполнения наказаний, включая начальника и УФСИН по Челябинской области и его первого заместителя. Прокурор считает, что расследование займет еще около двух недель.
Сегодня же в Челябинске прошла пресс-конференция правозащитников, которые самостоятельно изучили этот трагический случай. Как сообщает корреспондент РС с места событий, в ней участвовали эксперт общероссийского общественного движения «За права человека» Алексей Соколов и бывший заключенный Юрий Скогарев. Они продемонстрировали видеозапись, снятую в одной из копейских колоний и предназначенную для служебного пользования. На ней наглядно показан процесс «приемки» новых заключенных. Весь он направлен на психологическое подавление прибывших: их раздевают догола, ставят в унизительные позы, сразу же заставляют мыть унитазы, принуждают носить красные повязки, которые носят лишь члены секции дисциплины и порядка, сотрудничающие с администрацией. По рассказам участников пресс-конференции, сопротивляющихся этому процессу жестоко избивают.
В соответствии с версией правозащитников, нечто подобное произошло и в копейской колонии 30 мая. Алексей Соколов называет случившееся «реальным убийством»: «Сотрудники колонии забили их. Били они их очень хорошо, жестоко. Я был в морге и видел трупы этих убиенных, все синяки были с задней стороны, там не было живого места, даже кожа отслаивалась».
Версию, которую озвучивают некоторые сотрудники ГУФСИН (заключенные-де устроили бунт по приказу криминальных авторитетов) г-н Соколов считает «самой натуральной ложью, которая озвучивается для сокрытия преступлений. Вы посмотрите лица, которые прибыли на этот ИК-1. Это лица, которые осуждены впервые, они молодые все. Когда они успели стать преступными авторитетами?»
Участвовавший в пресс-конференции Юрий Скогарев в марте сам освободился из копейской колонии, в которой провел восемь лет. Он подробно рассказал журналистам о том, как сотрудники издеваются там над осужденными. По его словам, официальным образом из колонии невозможно отправить жалобу в вышестоящую инстанцию, для этого надо искать обходные пути. Ему приходилось писать собственной кровью письма в адрес депутатов и правозащитников. Тех, кто не желает подчиняться незаконным требованиям администрации, жестоко избивают, к ним применяются угрозы сексуального насилия со стороны других осужденных.
Волну избиений и насилия г-н Скогарев связывает со сменой руководства в региональном Управлении исполнения наказаний: «В связи с приходом в наше управление Владимира Семеновича Жидкова во всех колониях Челябинской области начали проводиться под видом оперативно-режимных мероприятий избиения осужденных. То есть гнали дубинками, в два ряда выстраиваются сотрудники учреждений, сводные отряды (они так назывались, эти сотрудники приезжали из разных колоний и как бы отрабатывали варианты, например, на случай захватов (заключенными самих колоний – РС) и так далее). Вот это все у них отрабатывалось на живых людях, на самих осужденных».
Участники пресс-конференции назвали фальсификацией сообщения о том, что в ходе инцидента 30 мая пострадали сотрудники колонии. Они считают, что следствие скрывает всю полноту информации о случившемся.
Директор Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин полагает, что уровень напряженности в колониях во многом зависит от политики конкретных начальников учреждений и органов исправительной системы: «К счастью, ситуация не везде одинаковая. После 1998 года произошла децентрализация управления. В Красноярском крае (это генерал Саешников) просто другую политику проводят. Если где-то возникает недовольство, акции протеста, он сам лично выезжает на место, разбирается. Ведь людям это важно, что разбирается, забирает все заявления, если кто-то виноват, наказывает, если сами арестанты виноваты, он тоже об этом прямо говорит. Протесты происходят не потому, что условия содержания плохие. У нас главная причина - это то, что над людьми демонстративно издеваются, заставляют их унижаться».
Сопредседатель фонда Защиты прав заключенных Лев Пономарев называет уникальной реакцию челябинских прокуратуров на происшествие в колонии: «Первый раз так оперативно работает прокуратура именно региональная. Как правило, случаи, когда массово избивали людей, даже с трупами иногда, замалчивались. Прокуратура нам давала обычные ответы, что спецсредства были применены законным образом, факты не подтвердились. Надеюсь, что и в дальнейшем прокуратура перестанет замалчивать преступления, которые, к сожалению, регулярно совершаются за решеткой».
