Одной из главных гуманитарных проблем на территории, где велись боевые действия, остается положение беженцев. В североосетинском городе Алагир в пятницу уже было гораздо меньше беженцев, чем еще несколько дней назад. Оперативная служба МЧС размещает людей в пансионатах, домах отдыха, школах, но чаще всего в больницах, поскольку среди беженцев немало раненых и травмированных людей.

Алагирский лагерь беженцев уже пуст. Как рассказал заместитель коменданта лагеря Таймураз Гатеев, всех беженцев удалось переселить из палаток в более приемлемые для жизни места: «Беженцев мы здесь принимали, кормили, размещали на ночь, а утром их отправляли в Ростов, в Карачаево-Черкесию, Кабарду, Краснодар. В данный момент в палаточном городке никого нет. Тех, кого не отправили в другие республики, мы в пятницу утром отправили в более нормальные условия – в интернат. Лагерь работает по-прежнему. Накануне дополнительно развернули 10 палаток на случай того, что беженцы пойдут опять из Южной Осетии. Лагерь не снимается до особого распоряжения».

Несмотря на то, что с самого начала вооруженного конфликта в алагирском лагере работали психологи, Таймуразу Гатееву и его коллегам часть их функции приходилось брать на себя. Сотрудники лагеря для беженцев были первыми представителями службы, призванной помочь выжить обездоленным людям, объяснил Теймураз Гатеев: «Очень многие еще находятся в шоке, в стрессе. Есть много женщин с маленькими детьми, есть немощные люди. Матерей с маленькими детьми мы постаралась разместить в интернате, так как там есть спальный корпус. Они в нормальных условиях были. Естественно, здесь работали психологи, которых прислали из Москвы».

Многих беженцев поселили в пансионате «Алагир». Им трудно общаться с журналистами. Многие из них плохо владеют русским языком. Другие по-прежнему находятся в стрессовом состоянии. Житель одного из селений, расположенных вблизи Цхинвали, Амиран Кусраев рассказал о том, как он пробирался в Северную Осетию во время артиллерийского обстрела: «Мы были в подвале. Ничего не было видно. На улицу не выходили. Целую ночь до утра. Потом бежали. Там русские миротворцы стояли рядом. Мы потом пешком шли до Джавы, а затем сюда пришли. А нашего дома уже нет».

Как и многие жители Южной Осетии, Амиран Кусраев намерен как можно скорее вернуться в родное селение.

В Южной и Северной Осетий в эти дни работают представители различных общественных организаций. Многие из них активно занимаются проблемами беженцев. Один из лидеров организации «За единую Осетию» Михаил Чернов коротко охарактеризовал состояние беженцев: «Какие у людей проблемы? У этих людей, у беженцев, самые обычные проблемы - как жить дальше?»