Александр Генис: Этот выпуск «Музыкального приношения» начнется с немалого географического объезда. Дело в том, что повод к нашей сегодняшней беседе с Соломоном Волковым надо искать в отдалении от Америки – в Вене, которая сейчас переживает, так сказать, «интервенцию» русского искусства самого разного свойства.
Так в Венском аэропорту состоялась выставка группы «Синие носы», которая с большим успехом показывала свои художества и в Нью-Йорке. До этого в Венском художественно-историческом музее прошла выставка Кукрыниксов и советской пропагандистской карикатуры из коллекции семьи Мамонтовых. А во вторник, 28 октября, там же открывается выставка под стильным названием, пародирующим фильм Бюнуэля: «Этот смутный объект искусства». В экспозиции представлены сорок работ семнадцати художников, главным образом, принадлежащих к направлению московского концептуализма и соцарта. Среди художников, участвующих в выставке, — Виталий Комар и Александр Меламид, Константин Звездочетов, Борис Орлов, Андрей Монастырский, Вадим Захаров и другие. Организована выставка частным фондом Stella Art Foundation , созданным Стеллой Кесаевой.
Пожалуй, самой пикантной подробностью этой выставки является ее адрес. Наиболее престижный венский музей - прославленный Kunsthistorische – знаменит своим консерватизмом. То, что он открыл двери для российских концептуалистов, означает, что их искусство в сознании разборчивых венских кураторов переступило невидимый порог, отделяющий актуальные акции от музейного искусства.
Отмечая этот этап по другую сторону Атлантики, в Америке, где живет немало выставленных в Вене художников, я предложил Соломону Волкову собрать - в пандан Венской выставки - маленький концерт из опусов соответствующего направления.
Соломон, как мы видим, в изобразительном искусстве русский концептуализм достиг больших успехов и стал общепризнанным мировым явлением. В литературе тоже есть известные достижения – от Пригова до Сорокина. А как обстоят дела в музыке?
Соломон Волков: Существуют несколько композиторов, которые, может быть, сами себя концептуалистами и не именуют, но их творчество, во всяком случае, в своих существенных аспектах, мы можем оценить как концептуальное. И одним из первых авторов такого рода был Альфред Шнитке. Причем я здесь должен отметить любопытную связь именно с Веной. В юности мальчик Альфред прожил несколько лет в Вене, где его отец редактировал, как известно, армейскую советскую газету. Там ведь стояли советские войска довольно долго. И на Альфреда, я знаю это с его слов, пребывание в Вене произвело сильнейшее впечатление, которое потом на всю жизнь отразилось на нем, причем в разных направлениях. Во-первых, он стал западником, он попал под влияние венской музыки довольно широкого диапазона – от Малера до нового времени, изучал очень внимательно эту музыку и чувствовал ее особым образом. У него установилась какая-то особая связь также с классической венской музыкой. Мы понимаем, что есть такое понятие как австро-немецкая музыка. Там все это очень переплетено, и многие великие немецкие композиторы работали в Вене.
Александр Генис: Как Бетховен, например?
Соломон Волков: Моцарта ведь мы причисляем к композитору германской школы, в то время как это австрийский композитор. Все это понятно. И вот у Шнитке тоже была особая художественная связь с венской классической школой, и одним из его интересных сочинений в этом роде, он брал даже не темы, хотя иногда он брал и какие-то темы, причем не главные, что называется он брал какие-то наброски моцартовские и обрабатывал их, устраивая, таким образом, нечто наподобие концептуального искусства. Но иногда он брал и темы довольно известные, и тоже их причудливым образом преломлял, искажал, обрабатывал, включал в современный контекст, точно так же, как это делают и концептуалисты. И одним из ярких его сочинений в этом ключе является опус под названием «МоцАрт а ля Гайдн». То есть, «МоцАрт», как и соцарт, и еще в добавок «а ля Гайдн», потому что там причудливым образом перемешаны самые разные цитаты моцартовские и гайдновские, в частности, из «Прощальной симфонии». Но, как сейчас наши слушатели поймут, там также присутствует самое неожиданное – я там лично слышал «Кампанеллу» Паганини. Совсем уже неожиданнае и, даже, по своему, хулиганское. Что, конечно, и роднит его с искусством концептуалистов. Этот опус прозвучит в исполнении дуэта - Гидон Кремер и Татьяна Гринденко играют на скрипках в сопровождении камерного оркестра.
Другим композитором очень интересным, который, мне кажется, тоже работает иногда в этом жанре концептуальном, который в определенном смысле для меня стоит на полюсе противоположном Шнитке, это Родион Щедрин. Этот опус Шнитке, который мы сейчас прослушали, при всей этой причудливой работе Шнитке с материалом и таких квази-экспрессионистских искажениях этого материала, на самом деле это то, что мы называем пассеизмом. Это некоторое любование этой стариной. И мне, как бы странной не показалась эта параллель, это напоминает мирискусснические акварели Бенуа, где есть и восхищение этим прошлым, и пародия, и ирония. Это такое акварельное искусство. В то время как опус Щедрина, который я хочу сейчас показать, это настоящая, как в Испании говорят, гайеска. Это настоящий гойевский офорт, это нечто из «Капричос» Гойя - очень жесткое, очень яркое, очень страшное. Называется это сочинение «Сталин-коктейль». Это опус 1992 года. Здесь, замечу, что опус Шнитке это 1977 год, может быть, поэтому он более мягкий. А тут уже никаких иллюзий нет ни по поводу прошлого, ни даже по поводу настоящего, и вот эта жесткость, этот ужас в этом сочинении очень четко прочитываются. Причем тут цитируются «Очи черные». Это одна из любимых песен Сталина, наряду с «Сулико». И кончается все это сочинение криком ужаса. Спиваков со своим ансамблем «Виртуозы Москвы» исполняет эту вещь Щедрина, и вот это соло «Очи черные», это соло Спивакова, а крик ужаса это оркестранты «Виртуозов Москвы».
И, наконец, мне кажется, мы можем причислить к концептуальным группам известный рок-ансамбль «Звуки Му».
Александр Генис: Знаете, Соломон, это был первый рок-концерт, на котором я был в жизни. Это было, по-моему, в 1987 году в Линкольн-Центре, когда выступал Мамонов и его группа, и на меня это произвело гигантское впечатление, я считаю самым сильным в современной музыке. Потому что Мамонов - гигант, именно тогда его музыка была особенно актуальна.
Соломон Волков: Не говорите это ему сейчас. Он открещивается от своего участия в группе «Звуки Му» как только может.
Александр Генис: Не он первый, не он последний, который сводит счеты со своей молодостью. Оо от этого ничего не меняется, потому что эта музыка соответствовала тому настроению, распаду целой системы, взглядов, и его музыка тоже распадалась, его слова распадались, его песни распадались. И вот лучшая из этих песен это, мне кажется, «Крым» - футуризм, наоборот, когда не что-то строится, а что-то распадается.
Соломон Волков: Центром это группы, безусловно, был Петр Мамонов. Новаторское содержание и сущность этой группы неоспоримы, и это тоже заслуга Мамонова. Во-первых, вот этот черный сюрреализм и текстов, и музыкального оформления, который, в то время, очень многим казался примитивным. Я вот читаю сейчас статьи, даже в подпольной роковой прессе того времени, советской, что эта музыка примитивна. Это далеко не примитивная музыка, а тогда они удивлялись, почему такой изысканный специалист в роковой музыке, как продюсер Брайан Ина, заинтересовался «Звуками Му», и он выпустил этот знаменитый альбом 1989 года, который стал их визитной карточкой на Западе. Нет, очень нелегко было придумать этот стиль и, конечно же, то, что делал тогда Мамонов на эстраде, это называлось, среди людей, «сексуальным актом с микрофоном».
Александр Генис: Сам он это называл «русская народная галлюцинация».
Соломон Волков: Кстати, я должен заметить, что мы с вами, Саша, несколько раз уже в Нью-Йорке бывали на его сольных спектаклях. Он - великий актер, и он сейчас, во-первых, нацелен на свою киноработу, но эта киноработа идеологически, как я понимаю, находится на прямо противоположном полюсе тому, что он делал в группе «Звуки Му».
Александр Генис: С Толстым была примерно та же история. Так что это не новость для русского искусства.
Соломон Волков: Именно из этого альбома 1989 года «Звуки Му», именно вот эта песня «Крым» сейчас и прозвучит, в исполнении незабываемого, неподражаемого, неповторимого Петра Мамонова.
