На психологическое состояние общества самым серьезным образом влияет война. Она может выступать фактором резко консолидирующим общество. Так и случилось во время войны с Грузией с августе. Более 70% россиян одобрили военные действия, и не более 15% отказались поддержать правительство.
О том, как влияет на общество война, размышляют заместитель директора Института психологии РАН Андрей Юревичем и заведующим кафедрой криминальной психологии Московского городского психолого-педагогического университета Сергей Ениколопов.
Андрей Юревич : Манипуляция общественным мнением, ситуацией в стране – этот прием, как известно из истории, используется для решения каких-то внутренних проблем, ради того чтобы нация сплотилась, внутренние проблемы отошли на второй план и так далее. Но события в Южной Осетии, это, конечно, не тот случай, когда маленькая победоносная война предпринимается для решения внутренних проблем, здесь ситуация значительно сложнее. Я могу говорить, как психолог, только о некоторых психологических, социальных последствиях того, что происходило. Во-первых, статистика. Согласно этим результатам, основная часть населения, больше 70%, полностью одобряет действия нашей власти, введение войск в Южную Осетию и признание двух независимых государств. Порядка 10-15% не одобряет. Остальные колеблются, не имеют определенного мнения. Данные достаточно красноречивы.
Но вот интересно, какие позиции стоят за этими цифрами. Скажем, те 10-15%, которые действия власти не одобряют, считает, что мы поступили и поступаем неправильно, - вот большая часть этих людей исходит не из тех мотивов, которые характерны для Запада, а они просто опасаются конфликта с Западом. То есть их позиция примерно такова: вообще-то, мы правы в моральном отношении, правда на нашей стороне, но надо быть осторожнее, потому что это может привести к самым разным очень негативным последствиям. Кстати говоря, сейчас действительно участились случаи обращений к психиатрам, к психотерапевтам людей со слабой психикой, которые не выдерживают некоторой такой напряженности в обществе, которая сложилась в связи с ожиданием последствий этих событий. Кто-то боится войны, то есть опасается развития событий по худшему сценарию, кто-то опасается последствий экономических санкций, но все-таки такие опасения в обществе достаточно распространены. И они создают достаточно напряженную обстановку, которая, конечно, ухудшает психологическое состояние.
70 с лишним процентов считает, что мы поступаем правильно, но за этими цифрами стоят три разные позиции. Первая позиция сводится в тому, что вообще от этих событий ничего существенного в нашей жизни не изменится, как жили, так и будем жить. Эта позиция сводится к тому, что это вообще что-то малосущественное для нас. Вторая позиция такова, что станет даже лучше. Ну, во-первых, произойдет и уже происходит идейно-политическое сплочение нации. Кроме того, следует ожидать развития нашего общества по очень характерному для России мобилизационному сценарию, когда нация сплачивается во имя противодействия Западу. Во имя этого приоритет объявляется за оборонной промышленностью, оборонная промышленность, в свою очередь, подтягивает за собой всю национальную промышленность, науку, национальное сельское хозяйство и так далее, то есть мы только выигрываем от этой ситуации. Это вторая позиция. Третья позиция такова, что нам станет хуже, безусловно. Нам хуже станет и от экономических санкций, и от политических санкций, и от того, что нам придется туже затягивать пояса, вкладывая все больше средств в оборонную промышленность, (кстати, как известно, у нас сейчас военный бюджет в 25 раз меньше, чем в США), и это, конечно, на уровне нашей жизни отразится очень негативно. Но это все малосущественно, потому что главное – это наши геополитические интересы, главное – это ощущение национальной гордости, а не наш уровень жизни. То есть вполне можно жить хуже ради достижения вот таких глобальных геополитических позиций. Вот это вот третья позиция.
Конечно, в любой стране существует достаточно просвещенный слой – это, как правило, представители интеллигенции, которые гораздо лучше разбираются во всех этих событиях, и у них, как правило, мнение другое. Обычно оно сводится к тому, что и те и другие хороши, что причины этих событий нельзя выстраивать в какой-то одной упрощенной плоскости. Но голоса интеллигенции, как правило, слышит только сама интеллигенция.
Сергей Ениколопов : Давать психологические портреты лидеров можно только с большими натяжками, серьезный анализ при этом уходит в сторону. Даже то, что средства массовой информации стали так тиражировать портрет Саакашвили, меня насторожило. То есть мы опять будем говорить о паранойе Сталина или некрофилии Гитлера, или еще о чем-то подобном, совершенно не учитывая, что не один же человек принимает решения. Один он пошел бы и подрался. Поэтому его психологические характеристики просто говорят о том, как с ним договариваться или как вести с ним переговоры, в какой ситуации и какие решения он будет принимать. Можно говорить о том, что Саакашвили – нарциссическая личность. Но вообще-то в современной политике может ли быть не демонстративная, не нарциссическая личность, если это политика телевидения? Все подают себя. Поэтому последние десятилетия практически о каждом политике можно совершенно спокойно, даже не включая телевизор, говорить, что, скорее всего, он демонстративен. Это часть его политического существования. Но хочется сказать о Саркози – это человек, который смог включиться в процесс переговоров. Поэтому его психологические характеристики, может быть, даже важнее для нас, чем все остальные. Человек, который мог летать к одному президенту, к другому президенту, зная, что они не будут между собой разговаривать, уговаривать их, обсуждать. Значит у него есть психологические характеристики человека, который может принимать компромиссные стороны решения.
Надо вспомнить очень важную закономерность, социальную, психологическую. Она состоит в том, что вот в такие смутные, турбулентные времена, когда для наций характерно общее невротическое возбуждение, они выдвигают лидеров – невротичных, истеричных, которые как бы аккумулируют в себе всеобщее возбуждение, еще больше его усиливают, и, кроме того, встраиваются в тон возбуждения, которое характерно для народа в этом состоянии. Представьте спокойного, рассудительного лидера в такие вот турбулентные, смутные времена, - скорее всего, он не будет пользоваться общественной поддержкой. И дальше, когда эти времена преодолеваются, когда у нации возникает потребность в неком таком успокоении, стабилизации – приходят люди совсем другого психологического типа.
