Участники группировки совершали нападения на приезжих из стран СНГ, выходцев из Азии и с Кавказа и снимали все это на видеокамеру.
Специалист в области исследований экстремизма заместитель директора информационно-аналитического центра «Сова» Галина Кожевникова считает приговор совершенно неадекватным: «Получается, что эти люди получили меньше, чем год за убитого, а за раненого не получили вообще ничего. Это полное безобразие. Эти люди отсидят полсрока, выйдут по условно-досрочному освобождению, им не будет 30 лет. На волю в 30 лет выйдут здоровые парни, у которых за спиной багаж из серии жесточайших убийств, отягощенных обстоятельствами, которые наш Уголовный кодекс рассматривает как отягчающие, а именно - нападение в группе и нападение по мотивам национальной ненависти, они выйдут «белыми» героями. Они уже сейчас «белые» герои. Вы представляете, кого мы получим на выходе через 10 лет? Просто вожди неонацистского движения».
Галина Кожевникова высказала мнение, что «общество в целом к этому процессу равнодушно, влияние этого процесса гораздо более значимо на праворадикальную среду». Она считает, что этот процесс оказал консолидирующее влияние на неонацистскую среду: «группа Рыно была абсолютно изолированная, не включенная в неонацистское подполье, но она консолидировала очень многие группы, нашлось много подражателей. Праворадикальная инфраструктура, которая уже существует в России, демонстрирует, что она даже изолированные группы не бросает на произвол судьбы. В результате у ксенофобной молодежи возникает полное ощущение, что если она присоединится, эта среда обеспечит ей комфортное существование в социуме».
Членам группы были предъявлены обвинения в «убийстве двух и более лиц организованной группой из хулиганских побуждений по мотивам национальной и расовой ненависти и вражды», «покушении на убийство», «возбуждении ненависти и вражды» и хулиганстве.
Специалист по проблемам борьбы с экстремизмом, кандидат юридических наук Виктория Бурковская тоже считает приговор несправедливым, но поскольку обвиняемые несовершеннолетние, суд не может им назначить больший срок. В данном случае «уголовное наказание здесь наименее действенная мера, особенно если речь идет о несовершеннолетних. Потому что говорить о том, что у этих несовершеннолетних есть сформированная нацистская мотивация тоже нельзя, поскольку их уровень образования, как правило, особенно если это насильственные преступления, не позволяет им ни Ницше читать, ни углубляться в эту специальную литературу. Они этого не знают и не хотят знать».
Бурковская предлагает отличать насильственный экстремизм от ненасильственного: «Если вы берете экстремизм не насильственный, в виде распространения различной литературы, то в 70 процентах изданий это будет антисемитская литература. А если вы берете насильственный экстремизм, то в качестве потерпевших будут люди с выраженными иными этническими признаками. Уровень в стране, особенно в Москве (это подтверждается социологическими исследованиями), неприятия представителей другой национальности чрезвычайно высок».
Подростки копируют настроения взрослых и воспроизводят их в гипертрофированном виде. Однако осознать, что к 17 годам можно принять участие в 20 убийствах, довольно трудно, возникает вопрос: можно ли считать малолетних убийц психически нормальными?
Президент Национальной федерации психоанализа Михаил Решетников относит подобный феномен патологизации общественного сознания к области социальных неврозов: «У нас с вами есть пример, когда убивали своих соотечественников миллионами только за то, что в пенсне и в шляпе. И этот невроз охватил целый социум далеко не глупых и высоко духовных людей. Это социальные неврозы, но они абсолютно нормальны и абсолютно подсудны».
По его мнению, «у общества утрачены общие смыслы, объединяющие идеи, и молодежь, особенно молодежь из бедных слоев, себя чувствует на обочине. Естественно, это порождает агрессивность. Агрессивность всегда требует выхода, должен быть виноват кто-то другой. Это называется проекция вины вовне. Чаще всего это должен быть инородец и чаще всего легко достижимый».
С ухудшением экономического положения возрастут и ксенофобские настроения, считает Решетников, потому что «когда все плохо, должен быть кто-то виноват. Если что-то плохо, виноваты инородцы».
