Александр Генис: После индийских трущоб и парадных зал Белого Дома наша рождественская передача переберется в обыкновенную Америку, где живут «необыкновенные американцы» Владимира Морозова. На этот раз его героиня - парикмахерша Фрэн Уильямс.

Фрэн Уильямс: Я сыграла в мюзиклах массу ролей. Какая моя любимая? Долли из спектакля «Хеллоу, Долли!» Она - сваха на сцене, а я в жизни. Я подыскала мужей для многих моих подруг. И все довольны. Я, ну, просто печенкой чувствую, кто кому подходит.

Владимир Морозов: А себе тоже подходящего подыскали?

Фрэн Уильямс: Нет, себе не могу. Как ни выберу, все неудачно. Я каждый раз красивых выбираю. Но, потом выясняется, что это не главное. Мой первый муж был такой красивый! Ну, прямо в кино его снимай. Родители меня убеждали, что он человек нехороший. Но мне было 19 лет, я закусила удила – люблю и все. А он оказался алкоголиком. Бил меня и детей. 8 лет я терпела. Как-то он пришел пьяный, стал орать. Заплакал 4-летний сын, вышел из спальни. Это на втором этаже. И муж спустил его с лестницы. Как ребенок себе шею не сломал! На другой день я выгнала мужа из дома.

Владимир Морозов: Все это не мешало ее карьере в любительском театре городка Коринф, штат Нью-Йорк. Там я ее в первый раз и увидел в мюзикле «Чикаго». Помните там старшую надзирательницу по кличке Мама, которая с удовольствием обирает заключенных. Так вот, Фрэн такая же крупная победительного вида тетка.

А в жизни ее роль – парикмахер. У нее свой бизнес - салон красоты.

Фрэн Уильямс: Когда-то я хорошо зарабатывала. Женщины ко мне в салон каждую неделю ходили. Таких клиентов больше нет. Теперь они едут в торговый центр за покупками, там заодно можно и подстричься. Может, не так хорошо, как у меня, зато удобно и дешево. И мужчины тоже экономят. Клиенты, которые стриглись каждый месяц, теперь - раз в полтора месяца. Женщины стали красить волосы дома. Краска в магазине 7 долларов. А в моем салоне покраситься - 35. И я ведь еще дешево беру. А в городе Саратога это стоит вдвое дороже.

Владимир Морозов: Фрэн Вильямс 60 лет. У нее пятеро детей, девять внуков и одна правнучка.

Фрэн Уильямс: Моему старшему сыну 42 года. Он в Саратоге оптиком работает, очки делает. У него уже своя внучка. Я его усыновила, когда ему было восемь месяцев. У него мать тогда в тюрьму попала. 10 лет она сына не видела и вдруг захотела его у меня забрать. Пришлось идти в суд.

Владимир Морозов: Суд решил дело в пользу Фрэн. Ее другой сын владеет небольшим рестораном. Дочь - инструктор в спортклубе.

Фрэн Уильямс: Младший сын Эрик сейчас в тюрьме. 12 лет дали. Ему 36. Выйдет, будет 48. Как попал в тюрьму? У него пятеро детей, а с работы его постоянно выгоняли за пьянку. Потом водительские права отобрали, он все время пьяный за рулем попадался. И вот прошлым летом ограбил банк. Сколько унес? Полторы тысячи долларов. Что-то на семью пошло, а половину пропил.

Владимир Морозов: Фрэн пришлось найти вторую работу, чтобы помогать семье сына. Надо поддерживать и другого. Он тяжело болен.

Фрэн Уильямс: Но вы не подумайте, что у меня в жизни одна чернуха. Бывали и счастливые времена. Вот второе замужество. Мы своими руками построили бревенчатый дом. Большой, теплый. Дети мужу помогали. А детей было много. У меня пятеро от первого брака, а у него четверо. Различия он не делал – мои или его – всех любил. Как придет с работы, так они сразу на нем и повиснут, как игрушки на елке.

Владимир Морозов: У мужа была ферма. Дети с ним вместе кормили животных, убирали за ними. Не боялись запачкать руки. Доход от фермы небольшой, зато для детей это было, как игра, они любили со зверьем возиться. И не только они.

Фрэн Уильямс: Муж часто приносил ко мне в парикмахерскую крошечных поросят, и мы поили их молоком из бутылочки. И клиенты тоже. Однажды пришла новая клиентка, городская дама, чопорная такая. Я ей без всякой задней мысли, как своим местным, предлагаю, вы не могли бы подержать моего младенца, пока я работаю. Вот вам и бутылочка с молоком. Она говорит, давайте. Я подаю ей одеяло. Как же она была шокирована! Она думала, там настоящий младенец, а там поросенок.

Владимир Морозов: А Фрэн со вторым мужем 10 лет жили душа в душу. Потом ему сделали операцию на сердце. После этого, говорит Фрэн, его как подменили, он стал совсем другим человеком, холодным, чужим. Год так прошел, два и - развод. Дом он оставил ей.

Фрэн Уильямс: Сгорел дом по моей дурости. Хорошо еще, никто из детей не погиб. Пошла я в ванную, а в спальне оставила зажженную свечку. Лежу в ванной, читаю, вдруг чувствую откуда-то жар прет. Открыла дверь – вся спальня в огне.

Владимир Морозов: Но, машет рукой Фрэн, все равно грех жаловаться. Как говорят в День Благодарения - спасибо за то, что есть, потому что могло быть меньше… Вообще могла не жить.

Фрэн Уильямс: Вот, был со мной случай. В 1969 году я возвращалась из штата Арканзас, ездила к сестре. Сижу в салоне, и вдруг в голове у меня видение, будто наш самолет горит. Четкая такая картина, как в кино, но страшнее, потому что мой самолет. У меня просто волосы дыбом встали. Сели мы в Олбани, дальше нам уже недалеко осталось лететь до города Гленн-Фолз, там рядом дом. Но я взяла в Олбани и вышла. Стюардесса удивилась - вы куда, вам же дальше лететь. Нет, не полечу, потому что самолет загорится.

Владимир Морозов: Стюардесса пожала плечами, посмотрела на живот пассажирки, а Фрэн была на шестом месяце. Ладно, бывают у беременных странности. А в аэропорт за Фрэн заехала на машине мать, хотя путь неблизкий. Мать ничуть не удивилась, не о чем не спрашивала. У нее тоже предчувствия бывали, вспоминает Фрэн, и у деда по материнской линии.

Фрэн Уильямс: Ну вот, приезжаем мы домой, включаем телевизор, а там по новостям показывают мой самолет. Он загорелся и упал недалеко от озера Джордж. Все, кто был на борту, погибли. Я потом лет 20 на самолет не садилась.

Владимир Морозов: Сейчас Фрэн снимает комнату.

Фрэн Уильямс: На старости лет живу, как студентка, смеется она. Зато всего 400 долларов в месяц и в эти 400 и электричество включено и вода, и газ. А хозяева - мои ровесники и старые друзья. Живем, как одна семья. У них всегда люди, полон дом собак. Теперь еще мы и кошек завели.

Как-то вышла я на крыльцо, слышу – мяуканье. Мы пошли смотреть, и видим, кто-то подбросил трех котят. Они трясутся от холода. Мы их подобрали. А тут еще один голос подает. Глядим, а он на дереве, метров десять у нас над головой. Ну, я позвонила знакомому шерифу, он приехал с пожарными. Подняли лестницу и котенка достали. Сколько у нас сейчас? Эти четверо, да один у меня уже был. Выходит пять. И четыре собаки.

Владимир Морозов: Хозяйские собаки спят на полу посередине кухни. Черный ширококостный черный лабрадор, у него под брюхом - коротконогий бигль и лохматый спаниель. А любимец Фрэн - пикенес нежится в кресле. Ему разрешают…