Олег Кусов: У нас в гостях Народный артист России и Татарстана Ринат Ибрагимов.

Вопросы ему задают журналисты Людмила Аверина и Радик Амиров.

По традиции, я зачитаю краткую биографию нашего гостя. Ринат Исламович Ибрагимов родился 20 ноября 1947 года в городе Львове. Закончил музыкальную школу, в 1973 году – Казанскую государственную консерваторию. Работал в Татарском академическом театре оперы и балета имени Мусы Джалиля. На его сцене пел ведущие партии в операх «Князь Игорь», «Фауст», «Евгений Онегин», «Пиковая дама». В 1979 году стал лауреатом Государственной премии Татарской республики имени Тукая. За год до этого ему было присвоено звание Народного артиста Татарской республики, а в 1981 году – звание Народного артиста России. Лауреат международных и всесоюзных конкурсов. В конце 1999 года был образован Театр песни Рината Ибрагимова. Выступает с ариями из оперетт, опер, мюзиклов, поет классические старинные романсы, эстрадные песни. В начале 90-х годов Ринат Ибрагимов продюсировал и исполнял главную роль в фильме «Итальянский контракт».

Ринат Исламович, вы можете меня поправить, если я ошибся, или добавить то, что я, возможно, упустил.

Ринат Ибрагимов: В основном все правильно написано, основные жизненные события.

Олег Кусов: И, очевидно, самое заметное событие этих дней в вашей биографии – это участие в проекте «Ты – Суперстар». Проект вызывает немало критических замечаний в прессе. А вам он нравится?

Ринат Ибрагимов: Интересный проект, потому что в первую очередь он довольно качественно готовится. То есть там работает большая группа специалистов, режиссеров, костюмеров, постановщиков, довольно серьезно к проекту канал отнесся. Потом, очень такой разнообразный по стилю, по жанру. И еще для меня он интересен тем, что я пою там не свои песни. Потому что обычно мой концерт состоит совершенно из других песен, которые я пою в своем сольном концерте, а здесь репертуар мне предлагает сам канал, и я песни, может быть, такие в жизни не пел бы. А мне всегда интересно, я вообще любитель всевозможных таких поисков, импровизаций, поэтому я испытываю от этого такое удовольствие даже.

Олег Кусов: Ринат Исламович, а то, что мы сегодня видим на телеэкране, это и есть российская эстрада, на которой в свое время блистали Утесов, Гуляев, Магомаев? В день похорон Муслима Магомаева нам показали фильмы-концерты с его участием. И вы знаете, после этих фильмов смотреть телепрограммы с участием современных артистов было очень-очень тяжко.

Ринат Ибрагимов: Ну, об этом я много разговариваю, мне вопросы задают практически одни и те же все журналисты: «Каково состояние эстрады? Как вы относитесь к этому?» Это же понятно, потому что мы живем в государстве, в рынке, уровень потребления нашего рынка, молодежи стал намного ниже, чем, допустим, 20 лет назад. Потому что раньше большое внимание уделялось культуре, идеологии, везде были художественные советы, привлекались действительно большие люди, которые были специалистами в области музыки, поэзии, они работали на телевизионные каналах, и все это очень отслеживалось. А сейчас этой системы не существует, поэтому, конечно, уровень за 20 лет упало довольно-таки сильно, средний потребитель стал потреблять довольно-таки дешевую музыку. Конечно, для нас, людей, которые воспитывались на другой музыке, этот эфир, который сегодня звучит, он не совсем приятен. Я, например, тоже фактически не слушаю никаких… Ну, я их вынужден слушать, чтобы знать, что там происходит, - только из этих соображений, а так, в принципе, я не слушаю эти программы, очень редко.

Олег Кусов: Композиторы есть сегодня, на ваш взгляд, интересные?

Ринат Ибрагимов: Во-первых, работают большие мастера, которые отчасти и сейчас продолжают работать, - это и Пахмутова с Николаем Николаевичем Добронравовым. Вот сегодня я буду в творческом вечере Андрея Дементьева принимать участие. Есть и помоложе авторы, в свое время я тоже с ними работал, Александр Морозов, Олег Иванов. Многие, к сожалению, сейчас уже не пишут. Например, Тухманов сейчас совершенно не пишет песен, Антонов не пишет песен, Раймонд Паулс не пишет песен, они как бы отошли от этого жанра. Видно, нету такой внутренней потребности что ли. Потому что рынок тоже другое, потеряли они какую-то нить, потребность в этом. Изменилось все, форматы другие. Если он напишет песню, я не думаю, что ее будут, как раньше было, записывать на радио, оркестр оплачивать за счет государства, эту песню будут на телевидении крутить, на радио, сейчас этого не будет происходить. Сейчас он запишет, потом эту песню еще не примут, потом что, скажут, неформат. Сейчас везде другие форматы, то есть везде другие отношения уже.

Людмила Аверина: Почему вот вы говорите, что рынок требует других песен?

Ринат Ибрагимов: Определяет формат руководство радио и телевидения.

Людмила Аверина: То есть сидит какой-то там полуграмотный товарищ…

Ринат Ибрагимов: Нет, он не полуграмотный, там сидят специалисты, но у них такая установка, что нужна вот только такая музыка, и сверху говорят, что нужна такая музыка. И они четко выполняют направление.

Людмила Аверина: Вот мое понятие, что все-таки радио должно воспитывать общество, а не работать на потребу толпы.

Ринат Ибрагимов: Это не только в ваше понятии, это нормальное понятие, которое все мы знаем, и оно так и должно быть, что художник всегда должен быть чуть выше потребителя и всегда должен нести какой-то прогресс в плане искусства, идеологии, культуры. Это мы понимаем, но сейчас этого не происходит, к сожалению, ни на радио, ни на телевидении. Потому что там, я говорю, другие задачи сверху ставятся, руководителями этих каналов, все в основном сейчас частные. Там другие цели. Я думаю, что цели эти идут еще выше, значит, кому-то выгодно, чтобы эта толпа, которая сейчас на улице находится, чтобы она пила пиво, ходила на дискотеки и так далее, в казино, которые до сих пор в Москве не могут закрыть. То есть это политика, которая специально сверху поддерживается. Вот на мой взгляд так. Потому что мы же государство сильное, у нас же есть структуры, которые, если нужно было бы, все могли поставить на нужное место, и все бы заработало, как положено, были бы худсоветы, отсматривали программы и так далее. Все не так делается, значит, это не нужно руководству высшему, вот и все. А эти редактора, которые сидят на радио, они просто выполняют указания сверху.

Олег Кусов: Есть еще мнение, что финансовые интересы они преследуют, да? В основу положены, а как же, только финансовые интересы. А финансовые интересы в чем состоят? Нужно быть у власти и получать денег как можно больше. А чтобы быть у власти, нужно, чтобы толпа эту власть поддерживала. А чтобы был ниже уровень толпы, легче было, как говорится, ею манипулировать, нужно, чтобы она была очень высокоинтеллектуальной, эта толпа. Вот и все, все моментально раскладывается.

Радик Амиров: Я бы хотел спросить у вас о переломных моментах в вашей жизни. Что вы запомнили, вот самый первый переломный момент?

Ринат Ибрагимов: Переломный момент, – может быть, это, я бы сказал, открытие для меня, что есть Всевышняя сила, которая руководит всем нашим миром, мирозданием, обществом нашим. Это Бог, Аллах. Вот я думаю, что это в моей жизни был такой переломный момент, который определил уже мою дальнейшую жизнь, мои действия и мое отношение вообще к жизни и к обществу.

Радик Амиров: А в творчестве что это было?

Ринат Ибрагимов: В этом плане мне повезло больше даже, когда я еще был комсомольцем, атеистом, я все равно же классику пел. Классика писалась великими композиторами, поэтами создавалась, и они были все как бы от Бога. Поэтому я, не будучи верующим человеком, все равно имел дело с высокой музыкой, и я как бы пропагандировал и в то же время обогащался ею. Бог как бы сидел внутри меня, я просто не знал, что это так.

Людмила Аверина: А как вы открыли для себя Бога?

Ринат Ибрагимов: Постепенно. Просто потребность появилась, я увидел, что происходит в обществе, потом начал встречать людей, которые действительно живут с Богом в душе, увидел, каково их отношение к жизни, как они реагируют на события, как они между собой общаются. Мне стало интересно. Я понял, что это люди намного более интересные, они более свободные, они более доброжелательно настроенные. Начал вникать уже в сущность, почему так, начал читать определенную литература этого направления, и понял, что это и есть настоящее, к чему человек… Мы, к сожалению, от этого были оторваны другой идеологией, материализмом нашим.

Людмила Аверина: А родители были неверующие, да?

Ринат Ибрагимов: Отец у меня был коммунист, а мама была, в общем-то, верующая, потому что она знала молитвы, но она, конечно, в мечеть не ходила. Она знала молитвы, она умела писать на арабском языке, потому что она училась о нем. Они же учились в то время, когда у нас арабский язык был нашим родным языком, они на нем писали, читали, позднее уже латинский шрифт пошел, а потом уже, еще через 5-7 лет – кириллица. А они были старой формации люди, они знали прекрасно, умели читать на латинском и на арабском, поэтому знали и Коран тоже.

Олег Кусов: Раз мы заговорили об исламе, Ринат Исламович, одна татарская телерадиокомпания сообщает, что в эти дни паломники отправились в Мекку, но хадж в этом году подорожал на 13 тысяч рублей, но эти цены не пугают верующих, сообщают журналисты из Казани. Вы наблюдаете интерес к исламу, в том числе и на вашей родине, и в России? Или наоборот?

Ринат Ибрагимов: Я вижу, что ислам пробуждает интерес у многих людей, и не обязательно даже людей, родители которых уже мусульмане. Люди другого вероисповедания уже интересуются исламом, и я в этом году тоже был в Мекке со своей молодой женой, мы совершили умру – это так называемый малый хадж, там неделю. Там люди со всего мира, разных совершенно национальностей. И я с ними когда общался, допустим, они говорили, что интересно. Я с болгарином общался, вернее, он турок, живет в Болгарии. Совершенно посторонние люди, сидим пьем чай, разговариваем, он по-русски понимает, легко с ним общаться было. Он говорит: «Я в Америке езжу, в штаты на юге Америки, Лос-Анджелес. Там очень много людей сейчас принимают ислам. Я был пять лет назад – была одна мечеть, а потом я приехал туда через три года – у них уже оказалось 7 мечетей». Я спросил: «Как так?» - «Каждую неделю новые люди принимают ислам, американцы, сами хотят. Поэтому строят мечети, потому что просто увеличивается количество людей». И это тенденция очень заметная во всех странах, то же самое, я читал, в Англии происходит, в Италии. Ислам привлекает все больше и больше внимания людей. Если привести пример Саудовской Аравии, где я был, там всех людей, кроме духовности, допустим, и какая-то материальная составляющая может интересовать. Там очень яркий пример: минимальная пенсия – 5 тысяч долларов, самая маленькая пенсия в государстве. 200 тысяч долларов кладут на счет каждого родившегося ребенка – гражданина Саудовской Аравии. А почему они так делают, потому что в Коране так написано. А у них же нет конституции, конституция для них – это Коран. А в Коране четко написано: 20 процентов недр нужно раздать народу. А поскольку они живут по Корану, правительство соблюдает законы Корана, и оно для этого создано, чтобы они исполнялись. И все.

Людмила Аверина: К сожалению, это Саудовская Аравия, а не Северный Кавказ, где…

Олег Кусов: Вы знаете, если о Северном Кавказе Людмила вспомнила, ведь некоторые российские политики представляют мусульманина обязательно как человека с ружьем, в лучшем случае с ружьем, а в худшем, понятно, - террорист, который взрывает дома, убивает людей, захватывает школы. Как вы к такому образу отроситесь?

Ринат Ибрагимов: Террорист не может быть мусульманином, потому что в Коране это все запрещается. В Коране очень высокое отношение к человеку, к личности. В Коране человек сравнивается с космосом, с Богом, поэтому покушаться на жизнь человека вообще запрещено. Там четко написано, Аллах говорит: «Ты все должен доверить мне. Если ты на себя хочешь взять мою миссию кого-то наказывать, значит, ты веришь в меня. А если ты не веришь в меня, значит, ты уже не мусульманин». Там все автоматически происходит, все логично. Если человек берется… Другое дело, там написано так: «Если твой дом или дом твоего родственника подвергается нападению, тогда ты обязан взять оружие и защищать его». Это все равно что мы защищаем, наши партизаны защищали, Зоя Космодемьянская взрывала дома, людей. Она же как бы диверсантом была. Вот такое же отношение.

Людмила Аверина: С чем вы связываете, что именно на Северном Кавказе возникли вот эти течения ислама? Почему не в Татарстане?

Ринат Ибрагимов: Я думаю, что это происходит потому, что там, может быть более сильно шиитское влияние. У нас ислам, к сожалению, делится на два таких течения, которые раскололи как бы ислам пополам, - это шииты и сунниты. Шииты – они проповедуют более агрессивный способ утверждения ислама.

Людмила Аверина: Тем не менее, Саудовская Аравия не собирается воевать ни с кем.

Ринат Ибрагимов: Саудовская Аравия – нет.

Людмила Аверина: А у нас основная религия – ваххабизм.

Олег Кусов: Ну, они сунниты, а шииты – это Иран.

Людмила Аверина: Иран, да.

Ринат Ибрагимов: Это другое, я говорю, что есть шииты и сунниты. Там тоже произошло почему, если говорить об этом? Сунниты - это основная религия ислама, то есть все основы Корана, которые были в самом начале заложены, все это почитаются суннитам. А шииты – чуть попозже. Прошло определенное количество лет, нашелся человек, который сказал: «А почему бы не так. Я считаю, что так». Его поддержали другие. И появилось движение шиитов. Но так как оно уже позже появилось, оно, конечно, неправильное, с моей точки зрения. Потому что основа была раньше, суннитское движение, религия суннитов – она самая правильная. Но так как оно есть, его приходится учитывать, шииты же приезжают и в Саудовскую Аравию, они же в Мекку приезжают… Их сразу можно отличить. Во-первых, они более агрессивные, такое поведение, потом женщины очень грубо себя ведут, шиитки. В исламе не принято плакать, не приняты какие-то крики, а они могут и плакать, и волосы рвать, кричать. То есть оно даже сразу видно – вот есть сунниты, а есть шииты. Заметно по поведению.

Радик Амиров: Когда вы были первый раз в священных для правоверных городах Мекка и Медина?

Ринат Ибрагимов: Первый раз? Вот я был как раз в этом году первый раз. Это было для меня открытие большое. Мы были там с моим приятелем, с нашими женами, и вот мы сели в Мекке перед этим камнем кааба, и я говорю Халику (это мой приятель): «Халик, ты представляешь, вот здесь, на этом месте 70 тысяч лет назад сидел Адам. И мы сейчас с тобой ровно на том месте, где он поклонялся этому камню». И когда начинаешь это понимать, осознавать, то понимаешь значимость этого места. Это действительно такое… Я считаю, что на Земле больше места по историчности, по духовности нет, это самое, конечно, значимое место – Мекка.

Радик Амиров: И по энергии внутренней, да.

Ринат Ибрагимов: И по энергетике, конечно.

Олег Кусов: Ринат Исламович, мы уже теологическую тему очень подробно осветили, и если есть желание, мы еще продолжим, но я бы хотел вернуться к другой теме. Вот я помню, что после нашей прошлой встречи, которая была три года назад, мы вышли в гостевую комнату и заговорили уже на личные темы, о чем каждому хотелось. И Ринат Исламович заговорил о татарской истории. Вам эта тема близка сегодня?

Ринат Ибрагимов: Конечно, да. Во-первых, можно сказать, что мы свою историю плохо знаем, она совершенно не освещена в наших учебниках, школьных и вузовских. Вообще исторические такие на многие сотни лет пробелы, которые вообще не описаны, а история – она же была. А сейчас очень много выходит книжек, научных работ, учебников новых. Например, наше татарское издательство выпускает учебники для студентов исторического факультета, филфака, для татарских студентов, где интересные исследования наших научных специалистов, историков, археологов, которые связаны именно с историей нашего народа, который раньше назывался – булгары. И конечно, это интересно, когда об этом начинаешь говорить людям, которые не знают историю, все начинают удивляться: «Неужели это так?» Ну, я сам читал это, это факт, что было так на самом деле. Потому что татары – такой нации вообще не было. Это теперь уже понятно стало, татары – это название было объединяющее для всех воинов-тюрков, которые в состав Орды входили. Это не нация. Если перевести, это – воин. Татарин – значит, воин, тюрок. Татарами называли всех тюрок, и киргизов, и туркменов, и узбеков, и казахов, и кавказцев всех называли татарами, всех подряд. Все мы были татарами. Но потом они со временем вернули свои этнические названия, которым уже тысячи лет были, и все стали опять казахи – казахами, туркмены, азербайджанцы. А мы – булгары, волжские булгары – потеряли свое этническое название и остались татарами. Вот и все.

Олег Кусов: А как, вы считаете, правильно называть сейчас ваших соплеменников?

Ринат Ибрагимов: Ну, мы сейчас татарами называемся, что же делать. Хотя я считаю, что, в общем, неправильно, потому что наше древнее название – булгары, это очень древнее-древнее название нашей национальности, нашего рода, которое выходит еще от шумеров. Мы пришли из шумерской цивилизации, гунны, булгары, наши племена оттуда пришли. Двигались мы через Алтай, через Сибирь, передвижение это было 5 тысяч лет назад. На Волге наши племена уже с того времени начали появляться, наши предки. Там, конечно, много разных причин, что произошло, я уже не буду углубляться, но были там объективные причины, что шумерская цивилизация как таковая перестала существовать, и вынуждены были эти племена уйти оттуда. Это была одна из самых ранних на земле, многие знания, которые эти племена принесли сюда, они помогли в этом регионе стать ведущими племенами, создать хорошие такие, развитые государства. А здесь жили довольно-таки отсталые племена местные, в основном или лесные, или кочевые племена, а мы принесли очень высокую цивилизацию сюда.

Людмила Аверина: То есть аборигенов вы придавили.

Ринат Ибрагимов: Не придавили. Смешались с местными племенами и ассимилировались. Но свое название – булгары – мы до XV века сохраняли. И уже первая потеря слова «булгары» произошла с приходом татаро-монгол. С их приходом мы стали татарами, но еще назывались булгарами. Но уже после взятия Грозным Казани, после давления на местное население, и религиозного давления, и государственного давления, постепенно исконное этническое название было забыто. И окончательно уже так остались татарами.

Олег Кусов: В продолжение нашей темы я зачитаю небольшое сообщение. Один из интернет-ресурсов в Казани пишет: «С протестом против разрушения гостиницы «Булгар» выступили лауреаты Премии имени Тукая. Здание, где последние дни жизни провел великий татарский поэта Тукай, начали сносить в начале октября. Это вызвало большой общественный резонанс, однако, по словам чиновников, реконструкции дом уже не подлежал, так как полностью изношен. Длительное время здание не эксплуатировалось. Строительные конструкции разрушены, а фундамента находился в недопустимом состоянии. Сегодня пикетчики требовали наказать тех, кто принимал участие в разборе дома Тукая». Поскольку для всех татар имя Тукая, скажем так, близкое, святое, вот как вы относитесь к таким фактам?

Ринат Ибрагимов: Дело в том, что это здание действительно очень старое, и оно эксплуатировалось не очень хорошо последние 50, 60, 70 лет, в период советской власти, и оно пришло в такое состояние, то, может быть, действительно смысла не было его как-то реанимировать. А может быть, действительно, снести, как сделали Манеж, - и воссоздать такое же здание, но новое сохранив полностью его архитектурную целостность, из хороших, свежих материалов, чтобы можно было в нем жить, чтобы оно существовало и имело еще, кроме духовного, и прикладное значение – гостиница или какой-то центр. Скорее всего, так нужно поступать.

Радик Амиров: А лучше всего – Музей Тукая.

Ринат Ибрагимов: Или Музей Тукая сделать можно, да. Но просто воссоздать это здание.

Радик Амиров: То есть ничего страшного в этом нет, да?

Ринат Ибрагимов: Ничего. Потому что там, в принципе, ну, старая, обвалившаяся штукатурка… Там никакого смысла не было оставлять.

Людмила Аверина: А вообще в Татарстане бережно относятся к наследию, к историческим памятникам?

Ринат Ибрагимов: Конечно. У нас кремль сохраняется, есть старые улицы, которым по 100-150 лет, в старом городе.

Людмила Аверина: Но ведь это же очень дорого.

Ринат Ибрагимов: Ну, сейчас уже есть технологии, можно все это сохранить, и нормально.

Радик Амиров: А ваша самая любимая улица в Казани какая?

Ринат Ибрагимов: Я там всегда в центре жил, там, где Оперный театр, сзади, где сейчас стоит Дом правительства, а по-старому называлось обком партии. Я вот в этом месте жил как раз. Садик, Консерватория… Самый центр города.

Радик Амиров: А то, что там сейчас идет грандиозное строительство, несмотря на всякие мировые кризисы, Казань строится, что вы чувствуете? Вы теряете ту Казань, которую вы помните, или вы видите новую Казань, которую вы еще не знаете, но хотите увидеть?

Ринат Ибрагимов: Я, конечно, в плане своей памяти потерял, свою улицу потерял, где я жил с родителями, улица Алькинитская, этой улицы сейчас просто вообще не существует. Существует совершенно новый район. Может быть, она не так ценна была, дома действительно были старенькие, разрушенные, деревянные, перекосившиеся стояли, и ее действительно нужно было сносить, эту улицу. А вот дома, допустим, на бывшей улице Ленина, где сейчас Кремлевская, или Карла Маркса, улица Горького – там дома в нормальном состоянии, их реставрируют. И эти улицы и дома, конечно, надо сохранять. Но так и делают, их сохраняют, там не строят особо каких-то больших зданий, этажность соблюдают, какой-то план.

Людмила Аверина: То есть бережнее, чем в Москве, относятся к городу.

Ринат Ибрагимов: Ну, можно сказать, да. Хотя есть ранние постройки, которые появились, допустим, в 80-х годах, которые поставили, их хочется снести, но они стоят уже. Так же как и в Москве в старой зоне стоят же, допустим, дома…

Людмила Аверина: Нет, ну, стоят дома – это еще ладно, но когда ставят что-то современное, абсолютно не соответствующее облику Москвы…

Ринат Ибрагимов: Да, но это должен был Генплан архитектурный быть заранее сделан. Просто, допустим, условно говоря, зона Садового кольца, она только реконструируется, но никакого строительства нового. То есть сохранить Москву, допустим, XVIII - XIX веков – это, конечно, было бы здорово. Но уже успели столько настроить – сейчас уже это невозможно сделать.

Олег Кусов: А вот как вы, Ринат Исламович, патриот своего народа, как вы объясняете такой невероятный успех татарских спортсменов? В футбол – выиграли, в хоккей – выиграли, в баскетбол – выигрывают. В чем дело? Объясните нам, москвичам, секрет.

Радик Амиров: Волейбол, хоккей на траве, я не говорю уже об индивидуальных видах спорта.

Ринат Ибрагимов: Ну, я скажу, что причины в том, что, конечно, руководство республики уделяет этому внимании в первую очередь. И финансирование, конечно, выделяются большие деньги на эти виды спорта, покупаются хорошие игроки.

Радик Амиров: А дорого стоят игроки-то?

Ринат Ибрагимов: Дорого, да. Из разных стран приезжают, играют за республику. И команды становятся высокопрофессиональными. Не знаю, насколько это верно. Мне было бы приятнее, если бы в сборной по футболу было не два татарина, как сейчас, допустим, а было бы хотя бы их человек 7-8. Но этого нет.

Олег Кусов: Сборная Татарстана была бы (смеются).

Ринат Ибрагимов: Но для этого должна быть целая система подготовки ресурсов, чтобы цель ставилась не купить 5-6 игроков зарубежных, а чтобы футболистов подготовить в республике. Значит, нужны школы, нужны спортзалы, нужно большое внимание уделять детям, из их среды, из детей, которые родились и растут в Татарстане, вышли бы эти профессиональные футболисты. Но это не делается за год-два, это 10-15 лет. И надо вкладывать большие деньги, еще большие, чем в покупку футболиста. Поэтому легче, конечно, купить футболиста и выйти в лидеры, это как бы такой политический ход. Это политика, в общем-то. Это дешевле намного.

Радик Амиров: Но это хорошо?

Ринат Ибрагимов: Ну, с одной стороны, хорошо для имиджа республики. Но я к этому отношусь, в принципе, отрицательно. Потому что я считаю, что нужно воспитывать, выращивать свои национальные кадры и вкладывать в это деньги.

Радик Амиров: Но по сравнению с другими регионами, например, в том же самом спорте или культуре Татарстан идет в одной связке с Москвой и Питером. Хотя у Татарстана, скажем так, годовой бюджет республиканский, может быть, даже чуть пониже, чем в ряде других регионов. Давайте на будем скрывать, например, Тюменская область, Пермский край или Краснодарский край по своим бюджетам обходят в несколько раз Татарстан, тем не менее, мы не видим ни одной хорошей доблестной команды из Тюмени, из Красноярска, не считая хоккей на льду. Тем не менее, в Татарстане вкладывают деньги именно в политику, в свою раскрутку, которая дает другие дивиденды, может быть, даже намного шире, чем экономические.

Ринат Ибрагимов: Ну, даже разговаривая с руководством, такие были у меня беседы, они говорят: «Это же политика…» То есть они все равно считают, что это политика. То есть это им выгодно в первую очередь из политических соображений.

Радик Амиров: Тем не менее, я был свидетелем, когда там два руководителя муниципальных образования получили, скажем так, по башке только за то, что у них не было хоккейных коробок.

Ринат Ибрагимов: И это прекрасно. Нет, это здорово. Я могу не знать всех условий, но я не говорю, что там ничего не делается, нет спортивных школ. Наверняка, все это проводится, эти мероприятия. Но я просто говорю, что если это делается параллельно, это хорошо, если покупка футболиста идет параллельно с тем, допустим, что открывается 20 спортивных футбольных школ. Это хорошо. А если просто покупаются футболисты, но при этом ничего не делают для развития детского спорта, вот что плохо.

Радик Амиров: Но в Татарстане с этим все нормально, слава богу.

Людмила Аверина: Ну, слава богу, есть хоть один регион, в котором так.

Радик Амиров: Ну, не только один регион. Есть Москва, есть Питер, есть Екатеринбург, есть Уфа…

Олег Кусов: Ринат Исламович, ваши размышления о Казани и о спорте навеяли на меня воспоминания, я помню, что три года назад, рассказывая о своей прошлой жизни в Казани, вы подчеркнули в личной беседе со мной, что раньше почти каждое утро, даже зимой, вы обливались ледяной водой, стоя босиком на снегу. Здоровый образ жизни – до сих пор это ваш образ жизни?

Ринат Ибрагимов: В принципе, да. Правда, я сейчас не обливаюсь, не выхожу на снег однако принимаю контрастные ванны, могу искупаться в проруби, допустим, когда парюсь в бане. Стараюсь более-менее регулярно делать зарядку, у меня есть по системе йоги несколько упражнений, которые я тоже стараюсь не забывать. Конечно, чтобы нормально жить, работать, трудиться, свое тело надо поддерживать в форме, это необходимость.

Олег Кусов: А я вам напомню, вы тогда сказали, что «когда я построю дом в Подмосковье, я возобновлю обливания ледяной водой». Дом вы построили?

Ринат Ибрагимов: Я вот один дом построил после этого, у меня там есть и купель, сделанная во дворе, выходил и купался, рубил лед, когда замерзала, и окунался. Но сейчас у меня новый период идет, у меня молодая жена, мне надо сейчас новый дом строить (смеется).

Олег Кусов: Будем ждать второго дома, а потом вас опять спросим.

Людмила Аверина: Я хотела спросить, а как можно совместить купание в проруби, то есть в ледяной воде, и голос? Вот в мое понимании артисты всю жизнь кутаются в шарфы, закрывают, не дай бог там холодного воздуха вдохнуть…

Ринат Ибрагимов: Если заниматься контрастным обливанием, наоборот, это способствует здоровью, голос будет меньше студиться, меньше будут ОРЗ всевозможные у тебя.

Людмила Аверина: То есть это никак не связки не действует.

Ринат Ибрагимов: Только положительно действует, только положительно.

Людмила Аверина: Наверное, поэтому у вас молодая жена, что вы настолько чувствуете себя молодым.

Ринат Ибрагимов: Ну, я действительно чувствую себя молодым, на 31 год, может быть. Жена вообще говорит: «21 год тебе».

Людмила Аверина: Это же прекрасно!

Радик Амиров: Я бы хотел задать вопрос опять же по татарской культуре. Я знаю, что вы являетесь одним из поклонников борьбы на поясах. Что вы скажете по поводу той федерации, тех ребят, с которыми вы взаимодействуете, среди которых немало экс-чемпионов и чемпионов мира по классической борьбе?

Ринат Ибрагимов: Да, все борцы, которые сейчас находятся в руководстве, и Риф Гайнанов, и другие бывшие чемпионы мира, чемпионы Олимпийских игр, они все в основном были борцами греко-римского стиля. А борьба на поясах возникла не так давно, ее руководитель – Гайнанов Риф, и она сейчас довольно активно развивается, проводятся турниры.

Радик Амиров: Как раз сейчас идет чемпионат мира по борьбе на поясах в республике Того, в Африке.

Ринат Ибрагимов: Да, Раф полетел туда, мы с ним недавно разговаривали по телефону. То есть это вид борьбы, который с каждым годом получает все большее распространение, и возможно, со временем станет и олимпийским видом спорта. А это наша национальная борьба, татарская.

Радик Амиров: Так вот надо ли культивировать свою культуру, свои традиции, свои исторические корни или нам выбирать керлинг, что-то еще?

Ринат Ибрагимов: Да нет, конечно, в первую очередь надо подымать то, что у нас было, предками развивалось, виды спорта, которые существовали. Потому что эти виды спорта необходимы были для чего? Чтобы мужчина был крепким, здоровым, мог защищать свой дом, вот эти виды спорта очень были развиты – борьба, стрельба из лука, скачки, бег, плавание. Можно сказать, многоборье так называемое мужское, в основе развивалось это многоборье. Получатся в итоге, что защитник отечества воспитывается, который в любом случае, где бы он ни служил, ни работал, это все может пригодиться в жизни, для государства пригодится, потому что он будет востребованным, этот человек. Если он будет играть только, допустим, в теннис, я не думаю, что он будет востребован где-то в профессиях, которые нужны будут для государства. А многоборец, если он прекрасно будет ездить на лошади, хорошо стрелять из ружья, метать копье, прекрасно бегать, плавать, - вот такой многоразвитый человек, многосторонний, он в первую очередь полезен государству. И вот эти виды спорта, мне кажется, даже в первую очередь им должно уделяться внимание в республике, и туда в первую очередь нужно вкладывать деньги, а не в то, что сейчас культивируется, допустим… Ну, даже хоккей – это не наша игра.

Радик Амиров: Тем не менее, мы там стали чемпионами.

Ринат Ибрагимов: Да, мы стали чемпионами. Хотя и там тоже больше не татар, а приглашенных.

Радик Амиров: Но это не важно, я просто на днях прочитал в одном из журналов-еженедельников, как бы насолить «Рубину», что, оказывается, в татарстанской команде нет ни одного татарина. Хотя я сам лично считаю, что это не суть важно, кто там, есть татары или нет татар. Я дополню для слушателей радиостанции Свобода, возвращаясь к нашему разговору о борьбе на поясах, что легендарный русский борец Иван Поддубный был чемпионом России именно по борьбе на поясах. Это вот для информации.

Олег Кусов: Ринат Исламович, я опять вам прочитаю сообщение из Казани, в котором говорится о совещании руководителей органов законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации. В этом совещании принимал участие министр образования и науки России Андрей Фурсенко. И вот одной из тем обсуждения стал национальный компонент в образовательном процессе, проблема, которая может коснуться многих национальных республик. И вот в Татарстане речь, в частности, идет о сокращении часов в школьной программе по изучению татарского языка и литературы. Я знаю, что вы изучили свой родной язык, в совершенстве овладели уже в зрелом возрасте. Как вы относитесь к таким сообщениям? Получается, что школьников лишают возможности учить его с малых лет.

Ринат Ибрагимов: Я в совершенстве не овладел татарским языком, я только работаю над этим. Хотя я знаю его сейчас намного лучше, чем раньше знал.

Олег Кусов: Но песен у вас много на татарском.

Ринат Ибрагимов: Естественно, сейчас и новый у меня репертуар именно на татарском языке, и у меня самого есть такая потребность, тяга, чтобы знать свой родной язык. Потому что, к сожалению, учась в школе, мы его не изучали.

Радик Амиров: А первым языком у вас была украинский, насколько я знаю.

Ринат Ибрагимов: Я родился во Львове, и конечно, я на украинском язык разговаривал. Затем уже, когда приехали в Казань, русский язык стал моим основным языком общения. А татарский язык остался как бы таким языком моих предков, моих бабушки, дедушки. Поэтому я его не очень хорошо знал, хотя понимал, но общаться не мог свободно на нем. Затем уже со временем, когда прошло много лет, у меня появилась потребность такая, внутренняя – знать свой родной язык, и захотелось петь песни на татарском языке больше, поэтому я начал его изучать уже. И моя жена сейчас уже знает прекрасно татарский язык.

Радик Амиров: А как жену зовут?

Ринат Ибрагимов: Жену зовут русским именем Светлана.

Людмила Аверина: А татарским?

Ринат Ибрагимов: Татарским – Нурлыжиан.

Олег Кусов: А вы как ее называете?

Ринат Ибрагимов: Нурлыжиан – это переводится как «лучистая вселенная». Светлана – то же самое, смысл тот же самый – светлая, лучистая.

Людмила Аверина: А вы как называете ее?

Ринат Ибрагимов: Я называют ее матурым.

Радик Амиров: Красиво.

Олег Кусов: А это как переводится?

Ринат Ибрагимов: Красивая, красавица (смеются).

Радик Амиров: А она как вас называет?

Ринат Ибрагимов: Она мне тоже говорит матурым (смеются). Вот мы оба и ходим – матурым.

Людмила Аверина: Как мы плавно перешли от проблемы изучения национальных языков.

Олег Кусов: Я думаю, что это самое популярное имя в Татарстане.

Ринат Ибрагимов: Вообще, надо сказать, что татарский язык – древнейший язык, тюркский язык. Поэтому я был бы счастлив, если бы мои дети знали татарский язык, но, к сожалению, они его не знают. Но я думаю, что Бог даст еще нам детей, и я постараюсь, чтобы они знали татарский язык. Потому что тюркский язык, он очень древний язык, древнейший язык. Я уже говорил до этого, что наша культура, наш народ вышел из шумеров, из этой древнейшей цивилизации, и в тюркском языке вложена колоссальная информация, она как бы заложена, и человек, который знает тюркский язык, начинает пользоваться этой информацией. Зная язык, расширяется кругозор человека. Я, например, могу многих людей удивлять, раскрывая содержание слов русских. Ну, например, когда я говорю, что такое утюг. Утюг – это утюг. Нет, утюг – в переводе с татарского переводится как «ут юг» - «нет огня». Это чисто татарское слово, и смысл такой был заложен. Или, допустим, слово «колчан» - сосуд, в который вкладывались стрелы, - состоит из двух слов: «кол» - это «стрела» с тюркского, «чан» - это «сосуд», вот и получается – колчан. И много таких слов.

Радик Амиров: Или «кисет».

Ринат Ибрагимов: Кисет, «кися», да, карман. То есть я знаю происхождение этого слова. И таких слов в русском языке четверть, каждое четвертое слово имеет перевод с татарского языка.

Олег Кусов: Почему же тогда чиновники выступают за сокращение изучения татарского языка в школах?

Людмила Аверина: Не только татарского, я полагаю, а вообще национальных языков. То есть это уже тенденция.

Олег Кусов: Как вы к ней относитесь?

Ринат Ибрагимов: Я считаю, что это нарушение национальных законов, потому что человек должен получать…

Людмила Аверина: Подрыв корней.

Ринат Ибрагимов: Корней, да, основы. Они, по идее, не должны даже всовываться туда. В Конституции наверняка должны быть такие позиции, где сказано, что центральный чиновничий аппарат, в данном случае Российской Федерации, не должен соваться ни в языковые проблемы…

Людмила Аверина: Ни в религиозные.

Ринат Ибрагимов: Ни в коем случае, естественно, ни в религиозные. Эта тема даже не должна подниматься, допустим, в российской Думе. Это прерогатива чисто республиканских национальных органов образования, все. Чтобы это вообще даже не обсуждалось. Этот момент должен быть зафиксирован как закон, чтобы даже не поднимался. Несколько лет назад мне начали звонить из газет: «Как вы относитесь к тому, что вот в татарском языке ввести опять арабский шрифт или латинский шрифт?» Ну, те шрифты, на которых мои родители читали, писали. Правильно это или неправильно, хорошо или плохо? Мнения собирали как бы. А все это было под эгидой Думы, материал для Думы шел, в Думе эту тему муссировали, какие-то законы издавали. Я говорю: «Я считаю, что мои родители знали и латинский шрифт, писали, и арабский, и от этого они не стали глупее, они стали умнее. Не думали, что наше сегодняшнее поколение хуже того поколения и не сможет справиться. Считаю, что надо и то и другое знать». Нужно читать, писать и на латинском шрифте татарский язык, потому что латинский шрифт позволяет интегрироваться в современное общество, потому что латинский шрифт – основа всех государств. Значит, мы сможем читать, писать на латинском шрифте – интеграция идет в мировую техническую составляющую. А арабский шрифт позволит изучить и читать основные исторические, духовные, литературные книги, которые создавались тысячелетиями, и они все писались на арабском языке. И арабский шрифт стоит изучить даже ради того одного даже – чтобы уметь читать Коран, даже ради этого стоит его изучить. Потому что это священная книга, великолепная, которая открывает огромные знания.

Олег Кусов: Я думаю, что вы сейчас изложили основу возможного будущего договора между Москвой и Казанью.

Ринат Ибрагимов: Не только Москвой и Казанью, а вообще основу, которая должна существовать в таком государстве, как Россия, федеральном государстве, где собрались многие национальные объединения, все должно быть прописано в Конституции. И больше того, в Конституции должно быть написано, как войти в эту федерацию и как выйти, и описан весь регламент входа и выхода. Я думаю, что его до сих пор нет в Конституции. Это как раз вот основа.

Радик Амиров: Вам не жалко тех, кто, в отличие от вас, скажем так, не нашел себя в новых условиях? Это их беда или их вина? Ведь многие были в советское время вхожи в высокие кабинеты, они думали, что это все вечно.

Ринат Ибрагимов: Да, это опять-таки все связано с тем, что у этих людей просто не было духовной основы. Если бы они были верующими людьми, если бы они читали Библию, Коран, были религиозными людьми, с ними бы ничего не случилось, потому что у них был бы хороший духовный фундамент. Они бы никогда не сломались, потому что эти знания как раз дают возможность человеку быть стойким. Поэтому это их и беда, и вина, что они не смогли как-то прийти к этим знаниям, а беда – то, что в свое время им этих знаний не дали, не дали родители, не дало государство.

Олег Кусов: По традиции, участники нашей беседы поделятся своим мнением о сегодняшней встрече. Радик Амиров, вам словом.

Радик Амиров: Спасибо. Я думаю, что сегодняшний разговор с таким мэтром отечественной музыки нужно продолжать и продолжать, потому что, как мы видим, за короткий срок очень много событий происходит, меняется и Ринат Исламович Ибрагимов, меняемся и мы, меняются и все слушатели. Поэтому, во-первых, скажем, Ринат Ибрагимов участвует в новых проектах, мир немножко изменился, как изменилась и вся страна. Поэтому мое пожелание – почаще встречаться, и не только с Ринатом Ибрагимовым, но и с другими деятелями эстрады, спорта, культуры, именно такими людьми, на которых, в принципе, сегодня… откуда наши корни, скажем так, советские корни в хорошем смысле этого слова. Я думаю, что у Радио Свобода есть все возможности, и они используются, для того чтобы поддерживать не ту гламурность, которая есть сегодня на нашей улице, на нашем телевидении. Я не хочу говорить, что телевидение плохое, и СМИ – это вообще враги народа, а какое есть общество – такие и мы. Разговор был теплый и, я думаю, что вполне откровенный, и Ринат Исламович, естественно, человек очень открытый и мягкий.

Олег Кусов: Людмила Аверина, вам слово.

Людмила Аверина: Очень приятно было вас увидеть после многих лет, которые я вас не видела. Где-то в 80-х годах я была на вашем концерте. И найти вас еще более очаровательным, более подготовленным к современной жизни. И слава богу, что вы еще остались на плаву, в отличие от многих, многих, многих…

Олег Кусов: Мы сегодня начали разговор с эстрады, затем перешли на религию, затем на политику, затронули вопросы образования, вопросы спорта. И на протяжении всей беседы Ринат Исламович давал очень интересные ответы. Но в то же время российские телезрители видят его только в программе «Суперстар» - не знаю уж, в каком смысле понимать название этой программы. Но мне кажется, что когда российский телезритель сможет услышать и увидеть Рината Ибрагимова таким, каким мы его сегодня увидели, я тогда поверю, что в российской жизни что-то меняется к лучшему.