Если попросить обычного человека провести ассоциативный ряд с темой "колониализм", то скорее всего он скажет: "Африка". Но если обычного человека попросить высказать мнение относительно этого ассоциативного ряда, то он с той же вероятностью откажется, сославшись на отсутствие компетентности. К сожалению, для многих публичных людей – политиков, журналистов, блогеров, лидеров общественного мнения – устоявшихся штампов достаточно для участия в дискуссии. Поверхностное знание предмета компенсируется либо высотой занимаемой должности, либо количеством подписчиков аккаунта социальной сети. Любое мнение имеет право на жизнь, каким бы бредовым оно ни казалось, однако если бы научные термины могли подавать жалобы о защите своих чести и достоинства, то суды были бы переполнены.
Весьма популярным термином последнего времени стало понятие "деколонизация". Как процесс деколонизация это прежде всего всесторонняя эмансипация бывших колоний или прежде зависимых, подчинённых народов и территорий. Это не просто размежевание, расселение по "национальным квартирам", но обретение полной независимости во всех областях общественной и экономической жизни. Это переход на новый, равноправный уровень отношений между бывшими колониями и метрополиями, империями и подчинёнными народами и территориями. Непрерывность таких отношений должна служить гарантией против реваншизма и постколониального ресентимента. Рассматривая колониализм как своего рода изнанку модерна – современной системы общественных отношений, которой мы обязаны прогрессу во многих областях, – деколонизация может вступать с модерном в определённые противоречия.
В корне неверен тезис о том, что у самой России никогда не было колоний
Классическая деколонизация берёт начало не в Африке, а в Северной Америке, в войне за независимость США 1775–1783 годов. Именно США начали процесс, что, впрочем, не помешало этой стране впоследствии участвовать в колониальной по духу политике, вести колониальные по сути войны, принимать колониальные по факту доктрины. Кстати, американские политики и политологи достаточно сдержанны в высказываниях в этой области.
Неверен тезис о постоянном разграблении колоний метрополиями. Французские колонии в Африке уже на рубеже конца XIX–XX веков начали терять экономическую рентабельность вследствие возросших расходов на содержание государственного аппарата, создание новой институциальной среды и решение социальных вопросов. В период между мировыми войнами во Франции была открыта государственная программа по выводу колоний на уровень рентабельности. Когда США вступили в антигитлеровскую коалицию, то одним из условий этого участия стало открытие колониальных рынков для американских компаний. Так что экономически дни многих колоний к тому времени уже были сочтены. Большинство политиков, поддерживавших деколонизацию (как, например, генерал Шарль Де Голль), руководствовались исключительно экономическим аспектом проблемы, ставя его выше национального, имперского престижа. Истощённым после войны колониальным империям содержать колонии часто было не по силам.
Не совсем верны и стереотипы относительно роли СССР в деколонизации. В 1920-е – начале 1930-х годов в Советской России проводилась кампания коренизации, составной частью которой стала и украинизация. По сути, это была отчасти программа внутренней деколонизации при сохранении господствующей идеологической составляющей. Создание национальных советских республик и автономных округов должно было явить миру возможность построения равноправного союза в отсутствие постколониального ресентимента. Эта политика оказала значительное влияние на формирование идеологии будущих лидеров новых независимых государств: вьетнамца Хо Ши Мина, гвинейца Секу Туре, ганца Кваме Нкрума. Никоим образом не идеализируя коренизацию, необходимо отметить: в ту пору, пожалуй, во всём мире ничего лучшего сделано не было, французская, британская, португальская колониальные империи доживали последние беспокойные десятилетия.
В послевоенный период СССР, руководствуясь своими интересами, оказывал значительную помощь молодым независимым государствам во многих областях, прежде всего в подготовке национальных кадров и в структурных технически сложных проектах. Чрезвычайно важной была советская поддержка Движения неприсоединения, основные принципы деятельности которого отчасти совпадали с принципами деколонизации. СССР сработал в этом случае на опережение, поскольку коллективный Запад как идеологический противник Москвы был вынужден в борьбе за влияние в бывших колониях использовать откровенно колониальную политику. Но действия СССР отличались в то же время амбивалентностью и непоследовательностью. Поздний СССР постепенно сам перешел на применение колониальных методов, вроде участия в гражданской войне в Анголе и вооружённого вторжения в Афганистане. И, конечно, советская помощь не была совсем уж бескорыстной. Помимо экспорта ресурсов с СССР, молодые независимые страны производили и прямые выплаты, как, например, Ангола.
Вклад СССР в деколонизацию оказался заметным, но не решающим. Национально-освободительное движение давно назрело в колониях, отчасти оно было следствием роста левацких настроений во всем мире. Основная заслуга в достижении независимости принадлежит самим народам освободившихся стран. Процесс деколонизации в бывших колониях продолжается; сложно, не без проблем, но продолжается, между прочим, и во взаимодействии с уполномоченными организациями бывших метрополий.
В корне неверен тезис о том, что у самой России никогда не было колоний. В Африке действительно не было (хотя попытки закрепиться там имели место), но, например, присоединение Кавказа и среднеазиатских территорий происходило по колониальным лекалам, колониальной была и форма управления этими территориями. Многим знакомы словосочетания "тюрьма народов" и "великорусский шовинизм". Декларация прав народов России формально положила конец дискуссиям о колониальном прошлом, а деколонизация стала рассматриваться в СССР как исключительно "зарубежный" процесс. Но так же, на мой взгляд, ошибочно и представление о Советской России как о классической империи.
Постсоветская Россия сознательно дистанцировалась от дискуссий по этому вопросу. Постсоветский интеллектуал либерального, национального или патриотического толка либо находится на позициях стихийного государственного империализма, либо не вышел за рамки устаревшего понимания деколонизации. Как может страна, не изжившая колониализм внутри себя, использующая колониальные методы проведения внутренней и внешней политики, претендовать не только на участие в международном процессе деколонизации, но и на лидирующие роли в этом процессе? Символично в этой связи недавнее замечание президента Таджикистана Рахмона, своего рода ответ на "деколонизационный нарратив" Владимира Путина. Рахмон, находящийся у власти уже 30 лет и большого уважения к демократическим процедурам не питающий, в сжатой и понятной всем форме охарактеризовал своё понимание термина: "Мы – малые народы, нас не 100, не 200 миллионов, но у нас есть своя история, культура, и мы хотим, чтобы нас уважали…"
Сергей Елединов – блогер, специалист по управлению, знаток Африки
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
