Федеральная служба безопасности России обвинила в "разведывательно-подрывной деятельности" и выслала из страны директора по внешним связям интернет-регистратора RIPE NCC в Восточной Европе и Средней Азии Алексея Семеняку. 7 июня федеральные телеканалы показали кадры задержания и опроса Семеняки, который является гражданином Украины, но уже несколько десятилетий постоянно живет в России. На видео были продемонстрированы визитки сотрудников СБУ – именно им, по версии ФСБ, Семеняка оказывал "консультационную помощь". В результате Семеняку не только выслали из страны, но и запретили ему возвращаться в Россию в ближайшие 25 лет.
Пресс-секретарь Службы безопасности Украины Артем Дехтяренко сказал журналистам "Украинской правды", что заявления ФСБ о "разоблачении агента СБУ" следует рассматривать "исключительно через призму ведения гибридной войны, составной частью которой является распространение фейков и проведения информационных спецопераций". Дехтяренко призвал СМИ "скептически относиться к любой информации такого типа".
Задержание Семеняки произошло 3 июня, хотя из опубликованного ФСБ видео следует, что решение о "нежелательности" его пребывания на территории РФ было принято еще 18 мая.
Семеняка, который является одним из самых авторитетных интернет-экспертов на постсоветском пространстве и одним из людей, стоявших у истоков развития интернета в России в 90-е годы, не отрицает факта своего общения с сотрудниками украинской спецслужбы, но говорит, что оно происходило во время международных IT-конференций и являлось обычной практикой – как и общение с представителями спецслужб и силовых структур других стран (например, Европола, полицейской службы ЕС, визитки сотрудников которой также были продемонстрированы в видео с задержанием Семеняки).
Высылка из России Алексея Семеняки была воспринята многими его знакомыми не только с негодованием, но и с некоторым облегчением: на фоне репрессий, осуществляемых в последнее время российскими властями против неугодных им людей, выдворение вместо уголовного дела за шпионаж кажется не самым плохим вариантом. При этом в ФСБ, словно оправдывая такую собственную "мягкость", заявили, что Алексей Семеняка "не успел нанести ущерб внешней безопасности России".
Семеняка, за плечами которого, помимо RIPE NCC, работа в "Яндексе", "Мегафоне" и других крупных российских и международных компаниях, неоднократно выступал экспертом в СМИ – в том числе и на Радио Свобода, где он год назад комментировал скандал с якобы имевшим место "хищением" выделенных России IP-адресов Алексеем Солдатовым – бывшим заместителем министра связи России и одним из основоположников Рунета. С тех пор конфликт был улажен, а Солдатов, который из-за него оказался под домашним арестом, отпущен под подписку о невыезде.
Во вторник в интервью Радио Свобода Алексей Семеняка впервые подробно рассказал о своем задержании и поделился мыслями о том, кому и зачем могла понадобиться операция по выдворению его из России.
"У меня нет и не было доступа к подобного рода данным"
– Как происходило ваше задержание, обыск и выдворение из страны? Насколько все это было внезапно? Было ли страшно?
– Это было совершенно внезапно, ничего подобного я, разумеется, не ожидал. Это было долго: "оперативно-разыскные мероприятия" продолжались 12 часов. У меня не было статуса обвиняемого или подозреваемого, поэтому это был не обыск, а обследование помещения с моим добровольным участием. Сначала были вопросы, на которые я отвечал, попутно вспоминая вещи, о которых они спрашивали. Того, что их интересовало, я особо никогда и не скрывал.
– О чем были эти вопросы?
– В чем заключается моя работа, как все устроено. То, что им и так было прекрасно известно. Им нужен был информационный повод, они взяли первый попавшийся объект и использовали с помощью намеков и экивоков для создания картинки того, что я совершал какие-то враждебные действия.
– Вы говорите о показанных по ТВ визитках сотрудников СБУ?
– Да. Люди обмениваются визитками. Происходит конференция, общение продолжается в холле. Это стандартная процедура. У меня есть и визитки сотрудников ФСБ, и визитки МВД Беларуси. У меня огромная пачка визиток, потому что накопление контактов – это часть любой работы, связанной с публичностью. Когда человек является публичным лицом организации, он всегда заботится, чтобы у него была максимальная сеть контактов.
– Одной визитки там явно не хватало, "визитки Яроша".
– (Смеется) Ярош не ходит на телекомовские конференции. Я выяснил из публикаций в СМИ, что они показали визитки сотрудников СБУ из подразделения контрразведки, которые якобы меня заслали и курируют мою работу. Но контрразведка не курирует работу шпионов, у них противоположные задачи. Люди, которые меня задерживали, тоже были контрразведчиками, они действуют в России, а не в Украине.
– Российские СМИ утверждают, что вы не только хранили визитки этих сотрудников украинской спецслужбы, но и обменивались с ними сообщениями в мессенджерах.
– Я не хочу комментировать то, что написали российские СМИ. Все это комментировать у меня просто слов не хватит.
– Они также утверждают, что у вас был "доступ к данным, которые могли быть использованы в ущерб российскому государству". Откуда могут "расти ноги" у такой формулировки?
– Я абсолютно не представляю, у меня нет и не было доступа к подобного рода данным, и я не пытался его получить. Я так понимаю, что идет попытка "накачать" информационную волну хоть чем-нибудь, отсюда и берутся такие вещи. Нет, это совершенно не так.
– На видео еще показали некое помещение, складскую ячейку с коробками. У вас что-то изъяли во время этого "добровольного осмотра", как вы его называете?
– У меня изъяли всю технику, у которой были носители информации. А помещение – у меня несколько лет назад был "хобби-бизнес", фотостудия. Мне нравится фотография, но несколько лет назад, когда в России начались проблемы с экономикой, мне пришлось свернуть это дело. Остатки оборудования – подвесная система, крепежи – я отправил на хранение в это помещение. Его осматривали без меня, я только вечером подписал протокол его обследования.
"После изъятия техники были сессии в мессенджерах, не с моих устройств"
– Как вели себя сотрудники ФСБ? Оказывалось ли на вас давление?
– Психологически, конечно, они пытались такое давление оказать. Но, повторю, поскольку я с самого начала не считал себя каким-то правонарушителем, то чувствовал себя относительно спокойно. Я понимал, что какой-то криминал мне предъявить невозможно, потому что его не существует в природе. В остальном со стороны сотрудников ФСБ все было корректно.
– Вы, помимо прочего, – специалист по кибербезопасности. Фиксировали ли вы какие-то попытки взлома или проникновения в ваши сети до задержания и после того, как у вас изъяли технику?
После изъятия техники были какие-то сессии в мессенджерах, не с моих устройств
– После изъятия техники были какие-то сессии в мессенджерах, не с моих устройств. До задержания попыток взлома я не видел. А если говорить о какой-то слежке – то мне даже в голову не приходило на это обращать внимание.
– Решение о "нежелательности" вашего нахождения в России было принято еще 18 мая. Понятно ли, почему ФСБ так тянуло с задержанием?
– Нет, совершенно непонятно.
– Также вам было предписано покинуть РФ до 18 июня. Почему вы сделали это раньше? Это было добровольное решение или вас заставили?
– Добровольное. Я думал побыть подольше, получить обратно технику, которую у меня изъяли, потому что мне раз пять повторили, что она будет возвращена. Потом я проконсультировался с людьми из юридической сферы, которые сказали: "Если тебя не хотят видеть, лучше не раздражать их и уехать, а всю эту технику кто-то может получить за тебя и потом прислать". Я посчитал этот довод разумным. Сообщения о том, что меня посадили в самолет, не соответствуют истине. Я не знал, что меня снимают на видео в аэропорту (в ролике ЦОС ФСБ есть кадры Семеняки на стойке регистрации и на гейте. – Прим. РС). Очевидно, это была негласная съемка. Но билет в Кишинев я купил себе сам, такси вызвал себе сам, прошел все контроли сам, сдал багаж сам. О том, что меня сопровождали, я не догадывался.
– На въезде в Украину с вами беседовали сотрудники СБУ?
– Нет, я въехал абсолютно как обычный человек, и до Кишинева долетел как обычный человек, и до Одессы доехал также. Никакого интереса ко мне ни с чьей стороны не было. После прибытия в Одессу украинские спецслужбы тоже со мной никак не контактировали, что и неудивительно, потому что я к ним не имею никакого отношения.
"Лучше быть высланным, чем сосланным"
– Самый часто встречаемый вопрос в связи с вашей высылкой из России – почему выслали, а не арестовали. Сейчас в России новая волна репрессий, а тут украинский шпион, который годами шпионил на СБУ.
– Ну да, столько лет работал, а "вреда не нанес", как они сами говорят. А во-вторых – вот они пришли, все забрали, обследовали, нашли, что криминала нет. Что они должны были делать? Моя гипотеза, что они решили использовать это дело "для картинки", чтобы не признавать своей ошибки.
– "Смотрите, вот у нас уже десятки лет живет такой украинец, давайте шпиона СБУ из него сделаем?"
– Да, или наоборот: есть информационное противостояние, им понадобился очередной эпизод, надо было по плану что-то выпустить. Стали смотреть, кого можно под это дело подтянуть. "А вот давайте этого!" Как-то так.
– Ваш знакомый, российский писатель и одна из самых известных фигур зари Рунета Леонид Каганов рассказывает, что однажды, когда вы в очередной раз продлевали вид на жительство в России, вас спросили, почему вы не хотите принять российское гражданство. На что вы якобы ответили: "Лучше быть высланным, чем сосланным". Это анекдот или реальная история?
– Анекдот, такого диалога не было, хотя эту фразу я действительно когда-то в шутку придумал.
– То есть вы подозревали, что однажды ваш украинский паспорт может вас спасти?
– Это было давно, когда оформление российского гражданства было довольно сложной историей. Тогда были совершенно "вегетарианские" времена, ничто, как говорится, не предвещало. Меня все спрашивали – почему ты не оформляешь российское гражданство? Я, чтобы отвечать друзьям, придумал такую шутку. Шутка оказалась пророческой, но я совершенно не думал, что украинский паспорт может меня как-то защитить. Наоборот, тогда казалось, что россиянину было бы проще как-то бороться с системой, чем человеку с паспортом гражданина Украины.
– Вы занимаете должность директора по внешним связям и технического советника RIPE NCC – европейского регистратора, занимающегося распределением IP-адресов. Может ли ваше выдворение быть связано с работой в этой организации, или, напортив, могла ли ваша должность в ней спасти вас от ареста и дела о шпионаже?
– Должность никак не могла спасти, я вообще не думаю, что эта история как-то связана с моей работой.
"Не думаю, что RIPE NCC мог мешать "суверенизации" Рунета"
– Российские СМИ пишут, что в RIPE NCC вас временно отстранили от работы до получения "разъяснений" по поводу вашего задержания. Это стандартная процедура для организации?
– Да, конечно. Надо сначала внутри определиться со всеми вещами и понять, как работать дальше.
Что такое RIPE NCC?
У каждой машины есть номерной знак, а у каждого устройства в интернете – IP-адрес. Чем теснее работа какой-либо организации связана с информационной сферой, тем больше ей нужно IP. Адреса выделяются из общего глобального набора, который изначально ограничен по математическим причинам – в нем около 4,22 миллиарда адресов. Адресом нельзя владеть, но можно получить право его использования. За распределением этих прав на глобальном уровне отвечают несколько региональных некоммерческих ассоциаций: российские организации и частные лица работают с европейским регистратором RIPE NCC. Раньше, когда дефицита адресов не было, получить блок на десятки и даже сотни тысяч адресов было просто и относительно дешево: достаточно было стать членом ассоциации RIPE NCC, получить статус LIR (локального интернет-регистратора), заплатить вступительный взнос (сегодня он составляет 2000 евро) и ежегодно оплачивать членский взнос (сейчас – 1400 евро), причем размер взноса не зависит от количества адресов, находящихся под управлением LIR. В последние годы интернет настолько вырос, что свободные адреса фактически закончились, новым членам RIPE NCC приходится вставать в очередь, и каждому выделяют всего лишь 256 адресов. Если нужно больше – придется регистрировать несколько аккаунтов, стоять в очереди несколько раз и потом за каждый аккаунт по отдельности платить вступительные и членские взносы.
Право на использование IP-адреса можно приобрести и на открытом рынке. Как рассказывал Алексей Семеняка Радио Свобода в марте 2020 года, один адрес стоит 15–20 долларов США. Еще один вариант – обратиться к провайдеру, который возьмет обеспечение IP-адресами на себя. Последний способ – самый распространенный, у абсолютного большинства компаний и частных лиц нет необходимости быть независимым игроком и управлять собственным пулом адресов напрямую. "Получение адресов напрямую – вопрос того, что называется непрерывностью бизнеса. Зависеть от одного оператора опасно, иметь двух взаимозаменяемых операторов для большой организации может быть хлопотно, и тогда иметь независимый доступ к маршрутизации удобнее", – объясняет Семеняка. C развитием нового интернет-протокола IpV6 адресное пространство вырастет на десятки порядков и проблема недостатка IP-адресов автоматически исчезнет. Пока, впрочем, Россия в переходе на новый протокол заметно отстает.
– Повлияет ли на вашу работу ваше базирование в Украине, а не в России? В чем вообще были плюсы вашего проживания в РФ с профессиональной точки зрения?
– Я бы в принципе не хотел переходить на разговор о моей работе, потому что это моя личная история. Моей задачей было доносить месседжи организации, рассказывать о новых возможностях, которые мы предоставляем, о новых инструментах, которые у нас появляются, о новых технологиях, которые могут быть полезны сейчас или в будущем для участников RIPE NCC – а этих участников в России довольно много. Они могли рассказать о каких-то возникающих у них сложностях, а я – донести до организации, что нам надо об этом подумать, может быть, как-то адаптироваться под локальную специфику. Кроме того, я занимался базовой коммуникацией, если возникали какие-то вопросы, старался быть всегда под рукой, на виду, чтобы эти вопросы мне можно было быстро задать и получить ответ. Я работаю в организации не один и надеюсь, что мое перемещение не сильно скажется на ее деятельности в России. Надо еще понимать, что я не занимаюсь операционной деятельностью, то есть не распределяю IP-адреса сам. У меня нет доступа к системе, которая этим занимается. Но я понимаю правила распределения, процедуры, практику, поэтому могу что-то посоветовать. Всё это можно найти и у нас на сайте, хотя пока основная часть – на английском, мы начали проект перевода на другие языки относительно недавно. На базовые функции RIPE NCC мой переезд никак не повлияет, а консультации можно оказывать и удаленно.
– Год назад мы беседовали с вами о новом главе Роскомнадзора Андрее Липове, которому было поручено решать задачу по "суверенизации" Рунета. Липов, впрочем, известен еще и тем, что стоял за попыткой вернуть под контроль российских властей доменную зону .su, в результате которой был арестован один из основателей сетевой инфраструктуры Рунета Алексей Солдатов. В сентябре прошлого года права на домен перешли к государству, а Солдатова отпустили под подписку о невыезде. Как вы оцениваете такой финал этого конфликта?
– Я не очень за ним следил, но я рад, что организационно-технические моменты выходят из уголовной плоскости. Очевидно, что в России государство довольно сильно озабочено "суверенизацией". Такой тренд есть, и в ближайшее время он никуда не исчезнет, но к чему это приведет – мне сложно сказать.
– Может ли RIPE NCC стоять на пути каких-то планов по продолжению этой "суверенизации"?
– Повторюсь: я искренне уверен, что эта организация не имеет к моей истории никакого отношения. По поводу "стоять на пути" – тоже не думаю и не могу представить себе, как она могла бы это делать. RIPE NCC – это организация, которая старается быть максимально независимой и нейтральной. Это членская организация, она состоит только из своих членов, локальных регистраторов, и управляется только ими. Всякие контакты с властями там только приветствуются. Когда власти обращаются с просьбой о консультации или выражают свою озабоченность чем-то, это все воспринимается в организации очень внимательно.
"Друзей можно повидать где-то еще, навестить могилу мамы – нет"
– Вас поддерживают коллеги? Приехав в Украину, вы сразу окунулись в работу. То есть проблемы, чем заняться, перед вами не стоит?
– Работы в любом случае очень много, и Российская Федерация – не единственная страна в регионе, в котором мы работаем. Конечно, мне нужно какое-то время, чтобы освоиться в новой реальности. Что касается коллег, то я получил безумное количество слов поддержки. Многие из них сами обратили внимание на те нестыковки, которые есть в сюжетах российских каналов. Большое спасибо всем, я очень растроган этой поддержкой, она была из всех стран, где мы работаем.
– Будете ли вы скучать по России или, может быть, вы чувствуете какое-то облегчение из-за того, что над вами больше не нависает угроза в лице российских властей?
– Если бы я чувствовал, что надо мной нависает какая-то угроза, я бы не находился в этом государстве, это было бы странно. Я буду, конечно, скучать по друзьям. У меня в России остались могилы моих родственников, включая мою маму. Конечно, это обидно. Если друзей можно встретить где-то еще, то с этим уже ничего не сделаешь. Конечно, я буду скучать.
