Многие американцы удивились, узнав, что уголовные обвинения не помешают Дональду Трампу участвовать в президентских выборах. По этому поводу историки вспоминают кандидата, который вел кампанию из-за тюремной решетки, отбывая срок по тяжкой статье, и собрал внушительное число голосов. Но на этом сходство заканчивается. Тогда это действительно была откровенная политическая репрессия, гораздо больше напоминающая нынешнюю российскую действительность.
6 апреля 1917 года Соединенные Штаты объявили войну Германии. Европейские союзники давно ждали от Америки этого шага. Но для президента Вудро Вильсона это было трудное решение. Слоганом его кампании 1916 года за переизбрание на второй срок была фраза "Он уберег нас от войны". Но в начале 1917 года вступление в войну оказалось неизбежным. Выступая перед Конгрессом, президент сказал, что исполняет "горький и тягостный долг".
Сегодня, когда речь идет о мире во всем мире и свободе его народов, нейтралитет уже невозможен и нежелателен. Угроза миру и свободе заключается в существовании деспотических государств, поддерживаемых силой, которая всецело подконтрольна их воле, а не воле народов этих государств. При таких обстоятельствах наступил конец нейтралитета.
Целью участия США в войне он объявил восстановление мира и справедливости на основе демократии. И привел в пример Россию, революция в которой его восхищала:
Разве не чувствует каждый американец, что замечательные, радующие сердце события, происходящие в последние несколько недель в России, укрепили наши надежды на будущий мир во всем мире?.. Автократия, находившаяся на вершине ее политической структуры, при всем том, что она существовала там с давних пор, обладала ужасающей властью, но ни по своему характеру, ни по целям самодержавие не было русским по происхождению. И сегодня оно свергнуто, и великий, щедрый русский народ во всем своем величии и мощи стал составной частью сил, которые сражаются за свободу в мире, за справедливость и мир. Это достойный партнер в лиге чести.
Но большевистский переворот полностью изменил ситуацию. Подписав Брестский мир, Россия вышла из войны. Америке пришлось спасать положение и воевать всерьез.
Вступление в войну раскололо американское общество. В стране проживало восемь миллионов немцев и четыре с половиной миллиона ирландцев, отнюдь не питавших симпатий к Великобритании. Американцы в целом были настроены изоляционистски, особенно аграрный Средний Запад. В 1915 году лидером хит-парадов стала песня Эла Пьянтадоси и Альфреда Брайана "Я растила моего сына не для того, чтобы он стал солдатом". Пластинка, записанная вокальной группой Peerless Quartet, была продана в количестве 650 тысяч экземпляров.
Кампания по набору в армию добровольцев провалилась: на призывные участки явилось всего 73 тысячи человек.
Тогда Конгресс принял, а президент подписал закон об ограниченной воинской повинности. Все мужчины в возрасте от 21 до 30 лет (с августа 1918 года – от 18 до 45) обязаны были зарегистрироваться. Кто из них будет призван, определяла лотерея.
Дабы не допустить вражеской пропаганды и создания "пятой колонны", правительство и Конгресс пошли на серьезное ограничение гражданских свобод. Были приняты законы о шпионаже и о подстрекательстве к мятежу. То, что в мирное время считалось лишь мнением, теперь стало преступлением. Оно каралось тюремным сроком до 20 лет.
Для того чтобы склонить общественное мнение в пользу войны, администрация Вильсона развернула масштабную пропагандистскую кампанию. Уже 14 апреля 1917 года был создан Комитет общественной информации во главе с журналистом-расследователем и политическим активистом Джорджем Крилом. Комитет Крила, действуя в тесной координации с Госдепартаментом и военным министерством и располагая огромным по тем временам бюджетом в 4,5 миллиона долларов, выпускал ежедневный информационный бюллетень и еженедельный киножурнал, создал и распространил около полутора тысяч плакатов, разработал цензурную инструкцию для прессы, с тем чтобы не допускать, как выражался Крил, "махровых нарушений патриотического кодекса" по рекламе и маркетингу.
Комитет Крила сыграл ключевую роль в разжигании антинемецких настроений. Американская печать забыла об объективности. Германия изображалась на ее страницах исключительно в негативном свете. На плакате художника Гарри Хоппса немецкий солдат был представлен в виде звероподобного существа с окровавленной дубиной с надписью "культура" в одной руке и с беззащитной полуобнаженной женщиной в другой. Газеты писали о зверствах германской военщины. Широкое распространение получил доклад виконта Брайса о бесчинствах агрессоров в Бельгии. Доклад был составлен на основании показаний бельгийских беженцев, однако Брайс лично ни с кем из них не общался, а оригиналы показаний утеряны. Сегодня историки признают доклад порождением пропаганды и фальсификацией. Но тогда даже респектабельные американские газеты публиковали сообщения о том, как немецкие солдаты насилуют женщин, убивают штыками детей и отрубают им руки, а New York Times, например, отличилась рассказом о том, как немецкие солдаты угощают бельгийских и французских детей отравленными конфетами.
Свою, и весьма существенную, лепту в эту кампанию внес Голливуд, производивший в том числе пропагандистские мультфильмы для юных американцев. Но самой эффективной формой агитации тогда была устная. Комитет Крила направил в провинцию 75 тысяч лекторов, выступивших в пяти тысячах американских городов. Ораторы комитета выступали на площадях и в парках, в церквях и школах. К концу войны их было уже 400 тысяч, а их общая аудитория составила более 315 миллионов человек. Получается, что каждый американец за годы войны по меньшей мере трижды слышал эти выступления.
Мультфильм "Кайзер Билл", изображающий Вильгельма II и его агрессивные планы. Художник Ланселот Спид. Производство студии Neptune Films, 1914
Рядовой гражданин Америки оказался в информационном пузыре. Он слушал, смотрел и читал только то, что соответствовало целям правительства. Результаты промывания мозгов вылились в антинемецкую истерию. Людей с немецкими фамилиями не брали на работу, библиотеки сжигали немецкие книги, города с немецкими названиями переименовывались. Американцы немецкого происхождения интернировались по малейшему подозрению в нелояльности.
Чикагчский симфонический оркестр уволил своего главного дирижера Фредерика Штока и заменил Вагнера Берлиозом. Бостонский симфонический ложно обвинил своего дирижера Карла Мука в том, что он отказался исполнять американский национальный гимн, и Мука отправили в лагерь для интернированных.
В том же лагере (Форт Оглторп, Джорджия) содержались дирижер симфонического оркестра Цинциннати Эрнст Кунвальд, генетик Рихард Бенедикт Голдшмидт, биолог Исаак Штраус... Патриоты свирепствовали повсюду: шукрут они переименовали в "капусту свободы", гамбургер – в "сэндвич свободы", таксу – в "питомца свободы", а немецкую овчарку – в эльзасскую. По меньшей мере один человек стал жертвой неистовства толпы. В Коллинсвилле, штат Иллинойс, озверевшие патриоты линчевали шахтера Роберта Пауля Прагера за то, что он осмелился протестовать, когда его отказались принять в профсоюз.
Эти порождения гнева, предательства и анархии необходимо подавить
Особенно усердствовала в поисках врагов отечества Американская лига защиты. Эта организация возникла с благословения и поддержки администрации Вильсона. Задачей ее активистов было выявлять симпатизантов Германии, нелояльных граждан и уклонистов от военного призыва. На пике своей деятельности Лига насчитывала четверть миллиона членов. Эти добровольные осведомители были вездесущи. Они не афишировали своей принадлежности к Лиге. Своим главным врагом они считали социалистов и внедрили в их ряды более тысячи агентов. Доносы, порой абсурдные, наводнили Бюро расследований, еще не прибавившее к своему названию слово "федеральное".
Президент Вильсон морщился, но терпел Лигу. Он сам подлил масла в огонь еще в декабре 1915 года в своем ежегодном послании Конгрессу. Вот что он сказал тогда:
Стыдно признаться, но есть такие граждане Соединенных Штатов, рожденные под иными флагами, но получившие благодаря нашим великодушным законам о натурализации все свободы и возможности Америки, которые вливают в жизненно важные артерии нашей национальной жизни яд предательства, бесчестят авторитет и доброе имя нашего правительства, стремятся разрушить нашу промышленность, нанести по ней удар там, где, как он считают, это будет в наибольшей степени соответствовать их мстительным целям и унизить достоинство нашей политики в пользу иностранной интриге... Америка никогда прежде не видела ничего подобного... Эти порождения гнева, предательства и анархии необходимо подавить.
Юджин Дебс родился в бедной семье иммигрантов из Эльзаса, с 14 лет работал на железной дороге. В 1893 году он организовал Американский профсоюз железнодорожников, впоследствии стал одним из основателей Социал-демократической партии Америки, а после того как на ее основе появилась Социалистическая партия, она выставила его кандидатуру на президентских выборах 1900 года. Дебс участвовал в общей сложности в пяти избирательных кампаниях. Вот отрывок из его предвыборной речи 1904 года, записанный на пластинку компанией Томаса Эдисона. Долгое время считалось, что это голос самого Дебса, но теперь выяснилось, что речь записал артист Леонард Спенсер, что было тогда в порядке вещей.
Братья рабочие и товарищи! Социалистическое движение распространилось по всему миру, и его миссия – завоевать мир, весь мир, вывести его из животного существования и привести к человеческому. Это великая задача, и нам выпала честь решить ее. Это цель, достойная богов, и, добиваясь ее, люди приобретут свойства богов, ибо все люди сродни богам.
Каким безумным вертепом представляется нам капитализм сегодня, когда его озарил свет социалистической философии!
Какие альпийские высоты богатства и рядом с ними – какая пустыня бедности, отчаяния и смерти.
Какое сердце, если только оно не из камня, останется безразличным к этой чудовищной картине?
Какой человек, если только он не слабоумный и не слепой, не почувствует приближающийся кризис?
Юджин Дебс не делал тайны из своего отрицательного отношения к войне. Его антивоенная позиция была замечена Лениным. 8 февраля 1916 года на митинге в Берне большевистский лидер сочувственно цитировал высказывания Дебса.
Прочитаю вам, что пишет товарищ Евгений Дебс, популярнейший вождь американских социалистов, кандидат американской социалистической партии на пост президента республики. В американской газете Appeal to Reason ("Призыв к Разуму") от 11 сентября 1915 года он говорит: "Я не капиталистический солдат, я пролетарский революционер, я принадлежу не к регулярной армии плутократии, а к иррегулярной армии народа. Я отказываюсь идти на войну за интересы капиталистического класса. Я против всякой войны, кроме одной, за одну эту войну я высказываюсь от всей души: за мировую войну во имя социальной революции".
Такой текст действительно был опубликован в этом издании, и перевел его Ленин вполне корректно.
Дебс в полной мере отдавал себе отчет в возможных последствиях своей публичной позиции и считал свой арест лишь вопросом времени. Когда-то он был приговорен к полугоду тюрьмы за роль в организации Пульмановской забастовки и полагал это профессиональным риском политика.
Я отказываюсь идти на войну за интересы капиталистического класса. Я против всякой войны, кроме одной, за одну эту войну я высказываюсь от всей души: за мировую войну во имя социальной революции
В июле 1918 года он приехал в город Кантон, штат Огайо, чтобы выступить перед местными социалистами. Накануне к нему в гостиницу пришел корреспондент газеты Cleveland Plain Dealer Клайд Миллер. Он придерживался ровно противоположного взгляда на войну и был активистом Лиги защиты. Он четырежды пытался вступить в армию добровольцем, но ему всякий раз отказывали из-за слабого зрения. Дебс говорил с ним с полной откровенностью. Миллера эти откровения привели в ужас. На следующий день, 16 июня, он пошел в парк на встречу социалистов и прослушал речь Дебса. В толпе присутствовали агенты правительства, в том числе фотограф и стенографист, записавший речь. Вот что Дебс тогда сказал, обличая правящий класс Америки, ее "дворянство", которое он называл также "юнкерами" по аналогии с сословием землевладельцев Германии:
Эти дворяне, которые сегодня завернулись в американский флаг и орут на всех перекрестках, что они единственные патриоты, и которые в микроскоп разглядывают страну в поисках признаков нелояльности, жаждут нацепить ярлык измены на тех, кто имеет дерзость хотя бы прошептать о своем несогласии с властью юнкеров в Соединенных Штатах. Недаром Сэм Джонсон говорил, что "патриотизм — последнее прибежище негодяя". Он, должно быть, имел в виду этих дворян с Уолл-стрит или, по крайней мере, их прототипы, ибо во все времена именно тиран, угнетатель и эксплуататор рядился в ризу патриотизма, или религии, или и того и другого, чтобы морочить народ и держать его в благоговейном страхе.
Затем оратор обратился к действиям большевистской России.
Самым первым актом триумфальной русской революции было провозглашение мира со всем человечеством, сопровождавшееся страстным нравственным призывом не к царям, не к императорам, правителям или дипломатам, а к народам всех стран. В этом было само дыхание демократии, квинтэссенция рассвета свободы... Получил ли этот благородный призыв, который когда-нибудь будет вписан золотыми буквами в скрижали мировой истории, какой бы то ни было отклик?.. Нет, христианские страны, участвующие в ужасной бойне, не уделили ему ни толики внимания.
Не уклонился он и от обсуждения сепаратного Брестского мира.
К моменту революции Россия уже три года находилась в состоянии войны. При царе она потеряла более четырех миллионов своих плохо одетых, скверно экипированных, полуголодных солдат павшими или искалеченными на поле боя... Вот что унаследовала революция от царя и его режима. И за это не несут ответственности ни Ленин, ни Троцкий, ни большевики. За это ужасающее положение дел ответственны исключительно царь и его гнилая бюрократия.
Размышляя над услышанным, Клайд Миллер пришел к выводу, что речь Дебса подпадает под закон о шпионаже. Журналист поделился подозрениями со своим знакомым, федеральным окружным прокурором Эдвином Вертцем, и тот решил дать ход делу. Министерству юстиции США ужасно не хотелось связываться с Дебсом – он был популярен. Но Вертц проявил настойчивость. Он собрал в Кливленде Большое жюри (в американской судебной системе эта коллегия присяжных решает вопрос о наличии в действиях обвиняемого состава преступления), которое решило, что у властей имеются достаточные основания для ареста Дебса. 30 июня, когда Дебс проездом остановился в Кливленде по дороге на новое мероприятие, его арестовали и препроводили в тюрьму.
Дебсу вменялось то, что он "незаконно, преднамеренно и преступно" подстрекал сограждан "к неподчинению, нелояльности, мятежу и отказу от службы в сухопутных и военно-морских силах Соединенных Штатов". Обвиняемый ни в коей мере этого не отрицал. Он был освобожден из-под стражи под залог, внесенный одним из соратников, и уехал домой дожидаться суда. Обвинение представляло свои доказательства в течение трех дней, после чего адвокат заявил, что у защиты нет свидетелей, кроме самого обвиняемого. Дебс произнес пространную речь, записанную лишь частично, поскольку стенограф оказался на этот раз неопытным. Среди прочего он заявил:
Ваша честь, как я уже заявлял в этом суде, я выступаю против формы нашего нынешнего правления, против общественного строя, в котором мы живем, и верю в перемену и того, и другого, но исключительно мирными, не нарушающими общественного порядка средствами... В моей речи не было ни единого ложного утверждения. И если то, что я сказал, правда, а я верю, что это так, то, что бы ни уготовила мне судьба, я сохраню в неприкосновенности целостность своей души и буду стоять за нее до конца.
Жюри присяжных признало Дебса виновным по трем пунктам из шести. Суд приговорил его к штрафу в 1000 долларов и 10 годам лишения свободы. После закрытия судебного заседания Дебс подошел к Клайду Миллеру и поблагодарил его за то, что он как настоящий джентльмен передал суду его слова совершенно верно и точно. Дебс обжаловал приговор в Верховном Суде США и оставался на свободе, пока этот ареопаг не рассмотрел дело.
У высшей судебной инстанции уже были прецеденты рассмотрения апелляций осужденных по закону о шпионаже. Незадолго до дела Дебса Верховный Суд вынес решение по делу "Шенк против Соединенных Штатов". Чарльз Шенк был генеральным секретарем отделения Социалистической партии в Филадельфии, а его жена Элизабет Байер – членом его исполнительного комитета. Во исполнение решения исполкома Шенк и Байер на выделенные им 125 долларов напечатали и разослали призывникам 15 тысяч листовок, в которых утверждали, что воинская повинность незаконна, поскольку противоречит 13-й поправке к Конституции, запрещающей подневольные работы. "Отстаивайте свои права!" – гласила листовка. Шенк был приговорен к шести месяцам тюрьмы. Верховный Суд отклонил апелляцию Шенка. Решение было единогласным. Мнение суда сформулировал судья Оливер Уэндел Холмс. Именно в этом документе впервые появилась ставшая знаменитой формула:
Когда нация находится в состоянии войны, многое, что могло бы быть сказано в мирное время, до такой степени препятствует ее усилиям, что подобные высказывания не будут терпимы, пока войско сражается, и никакой суд не сочтет их защищенными Конституцией. Самая жесткая защита свободы слова не в состоянии защитить человека, закричавшего в театре :"Пожар!" и устроившего панику.
Позднее к этой формуле добавились слова о ложной тревоге и о переполненном театре. Судья Холмс установил также критерий, который отличал просто высказывание от преступного деяния:
В каждом случае вопрос состоит в том, были ли слова сказаны в таких обстоятельствах и были ли они таковыми по своей сути, что создавали явную и непосредственную опасность, способную навлечь настоящие бедствия, которые Конгресс имеет право предотвратить.
Это словосочетание в русском языке приняло форму "прямая и явная угроза" после проката фильма с таким названием по роману Тома Клэнси.
Подобные высказывания не будут терпимы, пока войско сражается, и никакой суд не сочтет их защищенными Конституцией
Пока дело Дебса ждало своей очереди в Верховном Суде, война закончилась. Но в его судьбе это ничего не изменило. В решении по делу Дебса судья Холмс просто сослался на решение по делу Шенка. 13 апреля 1919 года 64-летний Дебс отправился отбывать срок сначала в Западную Вирджинию, а затем в Джорджию.
Его наказание дорого обошлось властям. 1 мая соратники Дебса устроили в Кливленде масштабную акцию протеста. Помимо социалистов в ней участвовали анархисты, коммунисты и активисты профсоюзов – всего около пяти тысяч человек. Демонстрантам преградили путь "патриоты". Конфликт стремительно перерос в массовое побоище, охватившее весь город. В события вмешалась конная полиция, вооруженная дубинками. Но этого оказалось недостаточно, и в дело вступили броневики и танки. Толпа разгромила штаб-квартиру социалистов. В ходе беспорядков погибли два человека, полицейский и 17-летний подросток. Около 200 человек получили ранения разной степени тяжести, 120 были арестованы, в том числе организатор акции Чарльз Рутенберг, в том же году избранный на учредительном съезде компартии США ее генсеком. (После его смерти в 1927 году его прах по настоянию советского руководства был привезен в Москву и захоронен в кремлевской стене). В стране началась Красная Паника.
Тем временем Юджин Дебс в пятый раз стал кандидатом Социалистической партии на президентских выборах 1920 года. Никаких ограничений пассивного избирательного права осужденных преступников Конституция США не предусматривает. У властей не было оснований отказать ему в регистрации. Он получил 913693 голоса – это его лучший результат и вдвое больший, чем результат кандидата социалистов на выборах 1916 года, в которых Дебс не участвовал.
Министр юстиции Митчелл Палмер дважды предлагал президенту Вильсону помиловать Дебса, но Вильсон остался непреклонен. В ответ на второе обращение Палмера он написал:
Покуда цвет американской молодежи истекал кровью, отстаивая ценности цивилизации, человек по имени Дебс обретался в тылу, издеваясь и глумясь над ними... Этот человек был предателем своей страны, и он не будет прощен при моей администрации.
Дебса помиловал новоизбранный президент Гардинг, победивший под слоганом "Назад к нормальности". Он сократил ему срок наказания до уже отбытого. Дебс вышел на свободу в канун Рождества 1921 года.
Юджин Дебс покидает тюрьму в Атланте, штат Джорджия
По пути домой он сделал остановку в Вашингтоне и нанес визит президенту по его приглашению. Уоррен Гардинг приветствовал его словами: "Я чертовски много слышал о вас, мистер Дебс, и рад встретиться с вами лично". "Я стремился сюда четыре или пять раз, – сказал Дебс журналистам, покидая Белый Дом. – И наконец мне это удалось".
В 1924 году Юджин Дебс был номинирован на Нобелевскую премию мира, однако Норвежский нобелевский комитет решил тогда премию не присуждать. Здоровье Дебса было подорвано тяжкими условиями тюремного заключения. Дебс отошел от активной политической деятельности и умер в 1926 году в возрасте 70 лет от сердечного приступа.
В исторической памяти Америки Юджин Дебс остался светлой личностью и неустрашимым борцом. В его честь назван город в Миннесоте и по меньшей мере два сорта пива – Debs' Red Ale и Eugene Porter.
Я стремился в Белый дом четыре или пять раз. И наконец мне это удалось
Журналист Клайд Миллер, по вине которого Дебс угодил за решетку, впоследствии осознал, что пропаганда – общественное зло, какими бы благими целями она ни прикрывалась. В 1937 году он создал Институт анализа пропаганды (IPA), описал ее основные методы и способы выработать иммунитет к ней. Его труды в этой области признаны классическими.
Метаморфозу претерпели и взгляды судьи Холмса. После дела Дебса он дважды выступал против обвинительных приговоров по аналогичным делам, подчеркивая, что речь идет не о реальных преступлениях, а лишь о выражении мнений. В конце концов он сформулировал постулат о свободном обращении идей. В 1953 году член Верховного Суда Уильям Дуглас выразился еще короче: marketplace of ideas – "рынок идей" или "торговая площадка идей", и это словосочетание стало краеугольным камнем американской судебной практики по делам о свободе слова. В 1969 году Верховный Суд принял решение, отменяющее решение по делу Шенка. Обвиняемым в этом новом деле был куклуксклановец, осужденный за публичные призывы к насилию. Суд решил, что "абстрактные призывы" к нарушению закона не должны наказываться.
Остался невыясненным вопрос: что произойдет, если осужденный преступник выиграет президентские выборы? Будет ли он руководить страной из-за решетки или, может, помилует сам себя? Отцы-основатели явно не предусмотрели такой сценарий.
