Бывший координатор движения Fridays for future Аршак Макичян рассказал, что выдвинул свою кандидатуру на выборы депутатов Госдумы. Активиста поддержал региональный совет московского отделения “Яблока”, но окончательное решение будет принято на съезде партии 4 июля. 27-летний скрипач и экоактивист объявил о своей избирательной кампании после репрессий, которым были подвергнуты независимые активисты и политики. “Невозможно продолжать говорить только про климат и экологию, когда травят людей боевыми ядами, а жертв домашнего насилия похищают и отправляют туда, где их могут просто убить. Политических активистов и структуры объявили вне закона. И если ничего не делать, то на очереди феминистки и экоактивисты. Идти в политику опасно, но продолжать заниматься активизмом – тоже”, – считает он. Аршака Макичяна несколько раз задерживали за участие в пикетах. В 2019 году его арестовали на 6 суток по части 2 статьи 20.2 КоАП.

В интервью Радио Свобода Аршак Макичян рассказал, почему ради участия в выборах ему пришлось покинуть международное движение Fridays for future, что он будет делать, если станет депутатом, и как преодолеть кризис доверия.

– В коротком видеоанонсе избирательной кампании вы произнесли несколько раз слово “страх” и сказали, что собираетесь бороться за прекрасную Россию будущего, свободную от страха и мусора. Почему именно об этом вы говорите?

– Мы видим, что происходит с людьми, которые пытаются участвовать в политике. Власть устроила зачистку политического поля и репрессии, которые коснулись в том числе моих друзей-активистов, для того чтобы мы опустили руки. С этим страхом надо бороться, чтобы не впасть в депрессию и увидеть свет в конце туннеля. Я решил, что надо действовать, а не ждать, когда все станет еще хуже. После того, как запретили структуры Навального, а очереди на пикеты признали митингами, которые нужно согласовывать, я решил идти в политику. Мне, экоактивисту, пришлось это сделать, потому что адекватных политиков сейчас мало. Я рисковал, когда выходил на одиночные пикеты за климат, приняв решение идти на выборы в Госдуму, я повысил риски. Но я, как и все наше поколение, устал бояться. Сейчас многие люди не могут больше жить в России и уезжают в другие страны. Я не хочу эмигрировать, поэтому я пытаюсь исправить атмосферу в стране и создать что-то адекватное.

– То есть вы не пошли бы в политику, если бы не недавние преследования оппозиционеров?

– Я бы не сделал переход от активизма к политической деятельности так резко, я бы еще подготовился, возможно, пошел бы волонтером к какому-нибудь политику. Я два месяца вел переговоры с партией "Яблоко”, перестал выходить на пикеты за климат, чтобы идти в политику без административок. Сейчас я набираю команду и организовываю работу волонтеров для своей избирательной кампании.

– 110 недель вы выходили на пикеты за климат. Почему вам пришлось уйти из движения Fridays for future?

– Мне не пришлось, я сам решил уйти из движения, чтобы у него было меньше рисков. Я хочу защитить движение от того, плохого что, возможно, со мной как с независимым политиком произойдет в будущем. Как показывают последние события, участие в выборах – это опасно. Кроме того, я оставил активизм, чтобы избежать конфликта интересов. Движение “Пятницы за будущее” старается объединять людей разных политических взглядов, и я хочу, чтобы оно таким осталось.

– Что будет дальше с российской частью движения “Пятницы за будущее”?

– Активисты будут по-прежнему выходить на пикеты и привлекать внимание общества к экологическим проблемам в России. “Пятницы за будущее” – это низовое движение. Я не был его лидером, я координировал действия активистов и выступал как медийное лицо. Эти функции на себя возьмут другие активисты.

– Сколько сейчас участников движения Fridays for future в России?

– После начала пандемии все размылось, на глобальных забастовках это сотни людей, а обычно меньше. Офлайн-пикетов сейчас нет из-за ситуации с пандемией.

– Вы рассказали Грете Тунберг о своих планах избираться в Госдуму?

– Я ей рассказал, но выборы в Госдуму – это локальная российская тема, и мне сейчас важна поддержка жителей моей страны, а не Греты или движения Fridays for future за рубежом. Активисты “Пятницы за будущее” всех стран стараются объединять людей вокруг научных фактов, а не политических партий или идей. Тем более экоактивистам в Европе сложно понять, как политическая система работает в России.

– Почему вы думаете, что у вас, 27-летнего экоактивиста без опыта какой-либо политической деятельности, есть шанс быть избранным в Госдуму? Что питает ваш оптимизм?

– Это не оптимизм, а реализм. Мы видим, что многие массовые протесты в разных регионах России связаны с экологическими проблемами. Люди выходили за спасение шихана Куштау в Башкирии, против добычи урана в Курганской области и строительства мусорного полигона вблизи железнодорожной станции Шиес в Архангельской области. Я перечислил далеко не все экологические протесты последних лет. Люди нуждаются в политиках, готовых продвигать зеленый курс и защищать экологию на законодательном уровне. Кроме того, людям хочется перемен, которые могут инициировать новые молодые политики. Я планирую выдвигаться по Люблинскому округу – это один из самых сложных с точки зрения экологии округов. Мы будем продвигать зеленую повестку не только в округе, где я баллотируюсь, но и по всей России. Нам нужен зеленый поворот, как это произошло в Европе. Свои действия я собираюсь основывать на программе зеленого курса, которую подготовили эксперты. Она включает в себя комплексные меры: постепенный отказ от одноразового пластика, переход на чистые возобновляемые источники энергии, создание велодорожек по всей России, а не только в центре Москвы. На мой взгляд, экологические проблемы тесно связаны с социальными проблемами и нарушением прав людей. Я выступаю за принятие закона о домашнем насилии. Забота об экологии – это, в первую очередь, забота о безопасности людей и всех живых существ. Но о какой безопасности можно говорить, если жертвы домашнего насилия боятся жить у себя в квартирах?! Экологическая повестка не существует в отрыве от других тем. Все кризисы: климатический, экономический, правовой – надо преодолевать одновременно. Я думаю, многие жители России пришли к подобным выводам и им нужен такой честный политик, как я. Я за два года активизма доказал свою честность и адекватность. Участники Fridays for future в России пережили многое: нас пытались захватывать разные политические движения, нас арестовывали и нам угрожали. Но мы продолжили работать и добились результата. До нас тему изменения климата в России почти не обсуждали. Сейчас в обществе появилось понимание, что, во-первых, климат в самом деле меняется, а во-вторых, экономика развитых стран становится более зеленой и мир не будет вечно покупать у нас уголь, нефть и газ. Мир изменился, а Россия – нет, и нам тоже надо меняться, иначе мы очень сильно отстанем. Мы участвовали в формировании климатического языка и поддерживали многие региональные кампании в защиту экологии. Ролик о моем выдвижении на выборы в Госдуму набрал 29 тысяч лайков в Тиктоке, люди готовы работать на мою избирательную кампанию волонтерами. У меня есть поддержка и доверие граждан, которые я заработал конкретными действиями.

– Забастовка за климат – это свободное низовое движение молодежи против изменения климата. Политика – это ограничения, компромиссы и риски. Вы готовы к такой жизни?

– Активизм – это очень сложно, особенно в России. Опыт активизма поможет мне ориентироваться в политике. Да я понимаю, в политике много странных игр и конфликтов. Жизнь независимого политика – это непросто и даже страшно, но пришло время создавать иную политику, честную открытую политику. Потому что сейчас все – это политика. Политики должны вдохновлять людей на изменения. Нам нужна надежда и вдохновение, чтобы выбраться из ямы. По поводу рисков: если мы откажемся бояться, то с нами ничего не смогут сделать. Они всех не посадят, потому что сажать оппозицию – это не решение проблем, и люди такие методы не поддерживают. Когда я стоял в пикете и ко мне подходили полицейские, прохожие часто вступались за меня, задавали силовикам неудобные вопросы. 37-го года не будет, у людей поменялось мироощущение, они хотят чувствовать себя частью свободного мира. Я хочу стать политиком нового формата во всех отношениях. Если меня изберут в Госдуму, я буду продолжать пользоваться общественным транспортом. Потому что я буду честным политиком и мне нечего скрывать от людей. Я буду продолжать работать для них, как делаю это уже два года.

– После окончания консерватории вы собирались продолжить музыкальное образование в Германии, но остались в России? Нет ли у вас желания вернуться к прежним планам?

– Я не уехал в Европу, потому что от глобальных экологических проблем сбежать очень сложно. Россия занимает четвертое место по выбросам углекислого газа, и она нуждается в экоактивистах. Тем более у меня тут семья и друзья, я не могу их бросить. Я стал заниматься активизмом, взял на себя эту ответственность, увидел результат своих действий. За это время у меня возникло понимание, что я в самом деле нужен моей стране. В России все больше экологических катастроф, ухудшается экономическая ситуация. Пандемия показала уровни социального кризиса и кризиса доверия. Мы видим, что происходит в России с вакцинацией, это ужас.

– Вы называете ужасом низкое количество вакцинированных жителей России или попытки власти заставить людей вакцинироваться ?

– Ужас – это происходящее у людей в головах. Много лет телевизор врал, врал и врал. Теперь чиновники говорят правду, мол, надо вакцинироваться, потому что от коронавируса умирают люди, а вакцинирование способствует формированию коллективного иммунитета, но властям больше не верят. Кризис пандемии похож на климатический кризис. Многие жители России не обладают достаточным количеством знаний и прислушиваются к теориям мирового заговора, а не к рекомендациям ученых. Недоверие к научным институтам в России отчасти заслуженное. Мы видим, как представители научных институтов говорят то, что им велят сказать, а не правду. Мне кажется важным возрождать доверие людей по отношению к государству и формировать в обществе научный взгляд. Здесь большую роль могут сыграть независимые политики и активисты. Я сам вакцинировался еще в феврале, но я не поддерживаю вакцинацию силой и грубые решения, к которым привыкло правительство России, потому что они не работают. Наступило время переходить от силовых методов к действиям, способным завоевать доверие и уважение населения.

– Почему вы будете баллотироваться в депутаты Госдумы от партии "Яблоко"?

– Самовыдвиженцем я бы не смог баллотироваться – невозможно собрать 15 тысяч подписей за такие короткие сроки. Мне близки взгляды “Яблока” почти по всем вопросам, и с манифестом этой партии я согласен. Лидер "Яблока" Николай Рыбаков не раз поднимал тему изменения климата, что мне показалось удивительным. “Яблоко” готово развивать тему зеленого курса на политическом уровне. Я думаю, у меня в этой партии есть перспективы. Независимых зеленых партий в России сейчас нет, а “Яблоко”, как я понял, собирается громче говорить о проблемах окружающей среды и инициировать законы, защищающие экологию. Нам сейчас очень нужны политики, продвигающие зеленый курс. В идеале, конечно, все политики должны стать зелеными.