Виталий Портников: 21–22 июня в Лондоне состоялась Третья международная конференция по послевоенному восстановлению Украины. В минувшем году такие форумы прошли в швейцарском Лугано и Берлине. Участники лондонской конференции пообещали направить Киеву дополнительные 60 миллиардов долларов на реконструкцию страны. Сумму ущерба, нанесенного Украине только за год развязанной Россией полномасштабной войны, Всемирный банк сейчас оценивает минимум в 411 миллиардов долларов. При этом не учитываются потери инфраструктуры, жилья и бизнеса на оккупированных украинских территориях.
Какой может быть реальная сумма, необходимая для восстановления разрушенной Украины? Каковы условия инвестирования, выгодные западному бизнесу? В нашей студии Даниил Гетманцев, депутат Верховной Рады Украины, председатель парламентского комитета по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики.
Корреспондент: В лондонском форуме участвовали руководители нескольких европейских правительств, председатель Еврокомиссии, дипломаты и бизнесмены из более чем 60 стран. Почти 500 мировых компаний уже пообещали поддержать восстановление разрушенной украинской экономики. В начале 2023 года Всемирный банк оценивал ущерб, нанесенный стране за год полномасштабной войны, в сумму, превышающую 400 миллиардов долларов. Учитывая последствия недавнего разрушения Каховской ГЭС и то, что боевые действия в Украине продолжаются, общая сумма ущерба, по оценкам экспертов, может превысить один триллион.
Общая сумма ущерба Украине может превысить один триллион долларов
Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен сообщила в британской столице, что восстановление Украины будет финансироваться за счет выделения грантов ЕС, а также кредитов, но в конечном итоге – за счет поступлений от замороженных российских активов. Западные союзники Украины намерены конфисковывать активы, принадлежащие не только российскому государству, но и его крупным бизнесменам. Одной из главных преград в решении этого вопроса, как отмечает украинское издание "Зеркало недели", являются суверенный иммунитет и невозможность ограничить право частной собственности.
Виталий Портников: Когда обсуждают украинское восстановление, возникает вопрос: а не рано ли об этом говорить? Через несколько часов или минут зазвучат сирены воздушной тревоги, и мы не знаем, что еще будет разрушено.
Даниил Гетманцев: Нет. Первый этап плана по восстановлению – это как раз стойкость Украины, ее возможность победить и обеспечить победу всей цивилизации над антицивилизацией в этом серьезном бою. Для того чтобы восстанавливаться, необходимо выстоять, а для того чтобы выстоять, необходимо сейчас делать шаги, направленные на восстановление экономики Украины. Это касается и энергетики, и стратегических отраслей экономики. Оборонно-промышленный комплекс – это та отрасль экономики, которая должна стать ключевой в структуре нашей экономики на ближайшие десятилетия, если не дольше. Ее необходимо развивать прямо сейчас.
Виталий Портников: Если говорить о тех деньгах, которые запрашивает украинское правительство на восстановление, такие деньги есть в мире, чтобы дать их Украине?
Даниил Гетманцев: Конечно. Это же все цифры, обоснованные расчетами. В прошлом году мы озвучивали 750 миллиардов на восстановление на 10 лет из разных источников: и частные, и государственные источники, и международные финансовые организации. У правительства звучат цифры от 700 до 900 миллиардов долларов. Эти цифры абсолютно соизмеримы с валовым внутренним продуктом цивилизованных стран и соответствуют менее 1% от валового внутреннего продукта, вырабатываемого этими странами.
Мы не восстанавливаем советское наследие, мы стимулируем развитие экономики будущего
Виталий Портников: А вообще, что такое восстановление экономики? Можно ли восстановить все те советские предприятия, которые работали в украинской экономике на протяжении последних десятилетий, были системообразующими? Мы слышим: не может получать воду то или иное предприятие в Никополе, или в Покрове, или в Марганце, а это ведь все советские заводы.
Даниил Гетманцев: Основной принцип, который мы закладываем в план восстановления: мы фактически не восстанавливаем советское наследие, мы делаем лучшие, современные вещи, стимулируем развитие экономики будущего. Поэтому в наших приоритетах, например, IT, а также сельскохозяйственная переработка. На протяжении последних десяти лет мы меняли структуру нашего экспорта в сторону экспорта сырья – это плохо, в мире нет ни одной успешной сырьевой экономики. Поэтому мы хотим стимулировать именно сельскохозяйственную переработку и переработку как таковую любого сырья, которое добывается и производится на территории Украины. Мы хотим развивать инфраструктуру, развивать энергетику. Мы хотим, чтобы наша энергетика была энергетикой будущего, мы хотим производить и экспортировать "зеленую" энергию, развивать современную ядерную энергетику.
Все это мы должны не воссоздать в том объеме и качестве, которое было до войны, мы должны сделать лучше, сделать так, чтобы украинское общество было обеспечено, а на базе этого и наши партнеры были обеспечены теми товарами и услугами, которые мы предоставляем.
Мы не ставим цели стать номер один в каком-то секторе (скажем, в металлургии, как мы когда-то хотели, или в экспорте зерновых). Нет, мы хотим, чтобы наша экономика заняла свое место в производственных цепочках Евросоюза и на базе этого мы увеличили свой экспортный потенциал, увеличили ВВП, создали рабочие места, соответственно, увеличили налоги.
Виталий Портников: Сейчас идут бои на Донбассе, по большому счету того индустриального бассейна, который был до 2014 года, просто нет, они либо разрушен, либо огромное количество предприятий вывезено в Россию.
Мы хотим, чтобы наша экономика заняла свое место в производственных цепочках Евросоюза
Даниил Гетманцев: Мы утратили два самых больших металлургических комбината, которые не подлежат восстановлению даже после освобождения. В металлургии мы утратили более 60% объема. Но сейчас не стоит задача восстановить эти предприятия, стоит задача сделать "зеленую" металлургию, воссоздать те наши производственные мощности, которые были, но на качественном уровне, занять место в производстве мирового ВВП, в мировой экономике.
Виталий Портников: А у этих новых предприятий будут другие владельцы? Ведь старые владельцы могут сказать: тут стоял мой завод.
Даниил Гетманцев: Мы проводим достаточно эффективную деолигархизацию. Да, где-то здесь помогает война, где-то – наши решения, принятые еще до войны. Сама по себе принадлежность предприятий не является преступлением, если иное не доказано в суде. Мы должны принимать принцип нерушимости права собственности таким, каков он Евросоюзе. Частная собственность – это то, что движет западную цивилизацию. Я думаю, мы должны обращать меньше внимания на фамилию собственников, а больше – на то, платят ли они налоги в Украине, реинвестируют ли они прибыль в Украине, создают ли они рабочие места в Украине, работают ли они в целом на Украину или занимаются тем, что, к сожалению, было принято здесь у олигархов на протяжении многих десятилетий.
Виталий Портников: Я представляю, что я частный инвестор: я вкладываю деньги, а война продолжается, и где гарантия, что все мои деньги не пойдут прахом?
Без страхования военных рисков, не удастся привлечь инвестиции
Даниил Гетманцев: Страхование военных рисков – основная гарантия для инвесторов. Это проблема номер один для правительства и для международных организаций, принимающих участие в решении этих проблем. Уже есть совместные с правительством Украины пилотные проекты, которые предполагают страхование инвестиций в Украину. Например, Германия страхует своих инвесторов, своих резидентов, которые вкладывают деньги в Украину. Со своей стороны, Украина сейчас готовит базу для страхования уже украинских инвесторов, резидентов Украины, которые вкладывают деньги в Украину через экспортно-кредитные агентства. Соответствующий законопроект лежит у нас в комитете ко второму чтению: я думаю, мы его достаточно быстро проголосуем.
Это целая инфраструктура, достаточно сложная. Нужно, чтобы это страхование было доступным, чтобы процент страховки составлял не пять годовых, а хотя бы полтора годовых, тогда это было бы вполне доступно для инвесторов. Мы четко понимаем, что без страховки военных рисков не обойтись: даже после прекращения активной фазы военных действий у нас все равно есть сосед, который может напасть в любую минуту. Без решения этого вопроса инвестиции не удастся привлечь в больших объемах. Хотя уже сейчас есть успешные инвестиционные проекты.
Виталий Портников: Многие проекты сейчас дислоцируются в западных областях страны, меньше – в центральных. А что будет с востоком и югом?
Даниил Гетманцев: Те области, которые приближены к агрессору территориально, будут получать дополнительные скидки и льготы, чтобы привлечь инвестиции. Пока рано об этом говорить, но мы готовим этот проект.
Виталий Портников: Ведь то же самое происходит и с внутренними инвестициями: релокация предприятий в западные и центральные области с востока и юга.
Бизнес адаптировался к вызовам
Даниил Гетманцев: Те предприятия, которые находятся на линии столкновения или были на оккупированных территориях, кто смог, перевезли в западную Украину. Нам удалось спасти около тысячи предприятий. После этого процесс прекратился, и сейчас мы видим обратный процесс: предприятия возвращаются на те территории, где они были. Люди возобновляют производства, работают, дают рабочие места. Да, не все просто, однако мы видим, что бизнес адаптировался к вызовам.
Виталий Портников: Люди возвращаются – им есть где работать?
Даниил Гетманцев: Смотря где. В Изюме или Краматорске, в зоне, приближенной к военным действиям, конечно, грустно. Даже отчисления в бюджет дают коммунальные предприятия или учреждения образования и медицины, финансируемые из бюджета, а не бизнес.
На территории, где есть регулярные прилеты, все сейчас финансируется за счет бюджета
Поэтому мы ставим мораторий на проверки, на штрафы, на добровольную уплату налогов для малых предприятий, до конца военных действий не меняем эти льготы, введенные в начале войны, хотя для всей остальной территории Украины мы восстанавливаем обычный режим. Сложно сейчас заставить человека, не говоря уже о бизнесе, вернуться на ту территорию, где есть регулярные прилеты. Там сейчас все финансируется за счет бюджета. Я, честно скажу, не знаю, каким образом вернуть бизнес в те регионы, пока идут активные боевые действия. Наверное, в полном объеме это невозможно. Мы точно будем к этому готовы, когда победим.
Виталий Портников: У одних регионов есть налоговые льготы, у других – нет, но и там люди не ощущают себя в безопасности. Как разделить это на зоны безопасности, когда сирены воздушной тревоги звучат по всей стране?
Даниил Гетманцев: У нас есть список территорий активных боевых действий, список территорий возможных боевых действий, они все формализованы и утверждены приказом Министерства реинтеграции. Принцип, по которому работает министерство, – это угроза в большей или меньшей степени для тех, кто проживает или работает на этих территориях. Да, никто не в безопасности и во Львове, и там может прилететь, но с намного меньшей долей вероятности, чем в Краматорске.
Виталий Портников: Если говорить о внутреннем инвесторе, был льготный режим для мелких предпринимателей на протяжении 14 месяцев. Насколько своевременно повышать сейчас налоговые ставки для людей, возвращать их к довоенному времени, пока война не завершилась?
Даниил Гетманцев: Украина, я думаю, единственная в мире страна за всю историю экономики, которая в войну не повышала, а понизила налоги. Мы ввели так называемый двухпроцентный налог с оборота не только для малого, но для всего бизнеса. Однако ситуация в публичных финансах меняется, к сожалению, не в лучшую сторону, потому что война – очень дорогое дело. Затраты на войну растут. Мы формируем новые бригады, у нас наступление, мы вынуждены пополнять арсенал тех бригад, которые уже воюют, уничтожается техника. Мы более чем в десять раз больше тратим на оборону и безопасность, чем в мирное время, и эта цифра растет.
Украина единственная в мире страна, которая в войну не повышала, а понизила налоги
Мы помогли бизнесу, однако сегодня такой возможности у государства нет. Мы не повышаем налоги, мы возвращаем их на довоенный уровень, и это правильно, потому что государство считает каждую копейку. Бойцы на передовой рискуют своей жизнью и здоровьем для победы; точно так же должен поступать и бизнес: те налоговые поступления, которые он может заплатить, он должен платить. Я, кстати, благодарен большей части бизнеса за то, что он патриотично относится к выполнению своей единственной, наверное, в войну обязанности – платить налоги. Мы имеем сейчас перевыполнение бюджета, ненамного – на 5%, это 10 миллиардов по 5 месяцам, но это тоже очень существенно. И это именно потому, что бизнес отказался от многих практик, которые были характерны для мирного времени; налоговая отказалась от этих практик, мы фактически перешли в достаточно законную конструктивную плоскость взаимодействия.
Но одна часть бизнеса действительно такая, а другая часть, наоборот, использует войну для того, чтобы не платить. Сейчас нам приходится неимоверными усилиями, буквально огнем и мечом, возвращать в законное русло подакцизные товары. Да, сейчас у нас уже не 22% рынка табака, как это было в 2022 году, а 16, но это тоже огромная цифра. Очень сложно призывать их к порядку, привлекать к ответственности. У нас два-три раза в месяц вырезается очередная нелегальная линия по производству табака. В Днепре три недели назад закрылся подземный подпольный завод по производству спирта, производивший 30 тонн в день. Война показывает, кто есть кто.
Виталий Портников: Сколько лет нужно Украине по окончании активной фазы военных действий, чтобы выйти хотя бы на довоенный уровень экономического развития?
Даниил Гетманцев: Если мы считаем ВВП в абсолютных цифрах или на душу населения, то, мне кажется, это может быть семь-восемь лет. Причем очень важно, в каком состоянии мы выйдем. У нас сейчас есть более-менее оптимистичные цифры по 2023 году, показатель улучшился. Сначала был прогноз Национального банка плюс 0,3%, сейчас он уже больше двух, но мы, к сожалению, на 29% упали в прошлом году.
Без помощи партнеров нам было бы значительно сложнее
Для того чтобы это наверстать, нам понадобится достаточно много времени. Чем дольше будет длиться конфликт, тем хуже будут эти показатели. Многое будет зависеть от помощи, от консолидации, от того, на какой стадии закончится конфликт, насколько будет безопасно, от состояния агрессора тоже зависит многое. Ведь пока, если не считать их внутриполитических разборок, экономически они себя чувствуют достаточно уверенно, несмотря на санкции. Это серьезная война, это путь вдолгую, и здесь победит тот, у кого хватит сил, нервов, здоровья и денег.
Виталий Портников: Насколько я понимаю, в украинском случае это зависит еще от помощи.
Даниил Гетманцев: Без помощи партнеров нам было бы значительно сложнее. Мы благодарны им за эту помощь, она беспрецедентная. Мы получили 52 миллиарда долларов с начала войны. Обязательства, взятые на себя партнерами, – это 115 миллиардов на четыре года.
