Чуть больше года назад, когда факультет гуманитарных наук Высшей школы экономики готовился воплотить в жизнь новую концепцию проектного университета, состоялась очередная встреча преподавателей с руководством. В зуме насчитывалось около сотни окошек, и в каждом находилось не очень воодушевленное лицо. Вернее, почти в каждом, так как несколько окошек с лицами руководства излучали привычную уверенность в завтрашнем дне. Увеличивая и без того значительный отрыв от вялого и смущенного большинства, одно из руководящих окошек произнесло буквально следующее: "Коллеги, давайте будем отталкиваться не от людей, а от проблем, которые нам предстоит решить".
Такова логика развития современного российского университета. Людей много, и среди них по определению преобладает плохо работающий контингент. Его бесполезно мотивировать. Немногие, кто чего-то стоит и не перекуплен западными университетами, доказывают свою необходимость лучшим российским учебным заведениям, которые кочуют из одной программы государственной поддержки в другую. Самые эффективные, широко цитируемые специалисты с постоянными публикациями в авторитетных журналах премируются внушительными надбавками, нередко превышающими гарантированную контрактом зарплату. Перспектива потери этой надбавки заставляет бросать все силы на поддержание своего исследовательского тонуса. В самом уязвимом положении находятся, как нетрудно догадаться, гуманитарии, чьи самые престижные журналы имеют показатели цитируемости в разы ниже изданий по естественным и точным наукам. Если выбрал человек не самое выгодное направление деятельности, то теперь пусть пожинает скудные плоды своей недальновидности.
Преподавание – отдельный, как сейчас говорят, карьерный "трек" и тоже часть гонки за надбавки. Лучшие преподаватели по результатам ежегодной студенческой оценки получают больше "обычных", а те, кто систематически признаются лучшими, – намного больше. При этом надбавки за преподавание совокупно ниже надбавок за научную работу. Вполне гласно считается, что преподавание, если оно не конвертируется в какой-нибудь экспертный или хотя бы просветительский капитал и не является публичной деятельностью, повышающей узнаваемость корпорации, уступает в эффективности исследованиям. Эффективность здесь измеряется рейтингами, в конечном счете ролью конкретных людей в международном признании нанявшего их работодателя. Сотрясать воздух в аудитории – последний способ достичь такого признания. Преподавание, таким образом, превратилось в непрофильный актив университета, от которого вовсе отказаться всё ещё странно, но и чересчур им увлекаться, отдавать ему себя тоже неразумно.
В современном сырьевом государстве, оберегающем себя любыми средствами, университет призван обучать технологиям достижения максимальной эффективности, которой излишняя свобода и тем более критицизм могут лишь помешать
Сложившееся положение нельзя назвать катастрофическим. Результаты год от года всё лучше, избранные университеты постоянно повышают свои отчетные показатели, входят во всевозможные рейтинги и делают из этого громкие медийные события. Но ещё до всяких пандемий большой редкостью стали презентации книг и студенческие клубы. С 2019 года, когда государство показало, как теперь будет восприниматься любое им не санкционированное собрание больше трех человек, публичное измерение сообщества начало сходить на нет. Пандемия лишь подстегнула процесс разрушения сообщества как фундамента университетской жизни в её прежнем виде. Смысл Гумбольдтовского университета, получившего это название по фамилии реформатора немецкой высшей школы в начале XIX века, покинул стены государственных учебных заведений.
У французского социолога Пьера Бурдьё, который давно умер, есть, безусловно, глубоко устаревшее понятие "габитуса", заимствованное из эволюционной биологии. В двух словах габитус означает систему практических представлений, определяющих действия людей. Скажем, габитус преподавателя в том университете, который существовал с XIX века, состоял в совмещении исследовательской работы с процессом обучения и культивацией в себе, коллегах и студентах принципов свободного критического мышления. Для этого все перечисленные субъекты и формировали сообщество, которое в самых разных формах от лабораторий до кафедр и от семинаров до посиделок в кафе воспроизводилось до самого недавнего времени. Но дух эффективности перенаправил энергию университета в какое-то другое русло.
В новом, как его принято называть, проектном университете, сообщества не успевают возникнуть, поскольку всё определяется степенью конкретной полезности участников проекта. Есть дедлайны, есть задачи, есть технологии решения, при необходимости проводятся брифинги, тренинги и хакатоны. Эти заимствованные слова могут вызывать раздражение, но современный русский язык действительно не очень расположен к переводу новой терминологии: надо короче. Дополнительное преимущество проектной работы это nothing personal, just business. В ситуации предельно жесткого отношения государства к любым посягательствам на его монопольные права такой принцип очень эффективен.
Интеллектуалы как наиболее самостоятельная часть общества не объединяются, но лишь конкурируют друг с другом. Их субъектность крайне ослаблена, будучи подчинена корпоративному распорядку, этическому кодексу и другим инструментам ручного манипулирования. Идя от проблем и конкретных задач, нынешний университет переживает судьбоносную реформу, которая способна решительно пересмотреть классические ассоциации с этим словом. В эссе "Об идее университета" (1809) датско-немецкий естествоиспытатель и писатель-романтик Хенрик Стеффенс отмечал, что государство поддерживает существование университета, чтобы терпеть его свободу. В современном сырьевом государстве, оберегающем себя любыми средствами, университет призван обеспечивать этим средствам цивилизованную форму и обучать технологиям достижения максимальной эффективности, которой излишняя свобода и тем более критицизм могут лишь помешать.
Ян Левченко – PhD, до сентября 2021 года профессор Научно-исследовательского университета "Высшая школа экономики"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
