На тот случай, если России всё-таки суждено политическое будущее, заинтересованные в нём люди раздумывают, какими могут, а особенно должны быть заглавные лица этого будущего. Подразумеваются такие порядки, при которых будут существовать и мирно бороться за власть разные партии с их вожаками.
Этих раздумий немало в сети, ещё больше – в повседневных разговорах политизированных людей. Бывает, что забредают даже в философские дебри. Это когда речь заходит о таком качестве политика, как искренность или, что близко, убеждённость, страсть по Веберу. Нужна ли она в общении с теми слоями населения, чьей поддержкой он хочет заручиться? Имеет ли значение, насколько он сам верит в то, что предлагает и обещает людям? Наконец, самый, может быть, "скользкий" вопрос: такая вера помогает или вредит его делу? И можно ли вообще представить себе такого чудака в политике, особенно большой, который бы от души излагал свою программу пункт за пунктом и в любой обстановке?
В целом, надо признать, среди политизированных россиян спрос на искренность особей, рвущихся к власти, кажется, не очень большой, а у самых подкованных почти нулевой. Преобладает мнение, что этот товар давно покрылся плесенью повсюду в мире. Да и где, мол, взять прибор для измерения такого мудрёного свойства, как искренность, она же убеждённость? И какая, дескать, разница избирателям, от души или не от души говорит политик то, что им нравится или не нравится?
Такой подход называется циничным. Цинизм – это трезвость без мечты, определение не моё. Циник до такой степени трезво смотрит на людей, что видит только самые простые и грубые побуждения. Для него не существует даже собственных более-менее возвышенных чувств, поэтому он и не признаёт их за другими.
"Думаю, – пишет один слушатель/читатель об одном из программных писем Навального, – у него нет недостатка в сильных чувствах, но это тот случай, когда искренность – дело десятое. Искренних высказываний вокруг полно, а вот таких, которые имеют шанс попасть в резонанс с перспективным избирателем, почти нет. Быть интеллектуально точным куда важнее, чем быть искренним».
Для этого человека, как видим, само собою разумеется, что искренность отнюдь не обязательна в борьбе за власть, и настолько не обязательна, что может быть даже "делом десятым". Намного выше он ставит, противопоставляя их, способность политика угадывать, что надо предлагать людям, и предлагать не вообще, а в обстоятельствах, которые складываются на политическом "рынке".
Признаемся каждый себе: это соображение выглядит так убедительно и так успокаивающе, что на этом месте можно ставить точку, сочтя исчерпанным весь разговор. Ну, а если всё-таки не торопиться и ещё чуток подумать, обратившись к примерам разных деятелей в разных странах и в разное время?
Установлена и уже достаточно осмыслена важность такой черты любого охотника до власти, как харизма – обаяние по-простому. В обаяние входит не только искренность, но сейчас речь о ней. Смею думать, большинству людей хорошо, хотя и подспудно, известно то, как установить её наличие или отсутствие. Мы смотрим, чем политик готов заплатить за свои убеждения, за всё, с чем он обращается к людям.
Вспомним самые большие перемены в России за последние 200 лет. Таких перемен было две. Первая – освобождение крестьян в 1861 году. Был ли искренен царь Александр Второй и сознавал ли все опасности, грозившие ему лично, когда сказал русскому барству: "Или мы освободим их сверху, или они освободят себя снизу"? Сознавал – и ещё как! Через два десятилетия он собрался дать России первую в её истории почти европейскую конституцию, но ребятам уже хотелось чего-то большего, чего – сами толком не знали, но царя убили.
Вторая перемена – это начало строительства социализма в 1917 году. Был ли искренен Ленин и понимал ли все опасности для себя, когда провозглашал свои гениальные и губительные лозунги? "Фабрики – рабочим! Земля – крестьянам! Вся власть – советам!" Безусловно, сознавал – и нисколько не удивился вскоре последовавшему покушению на свою жизнь, пусть и не с враждебной стороны, а соперничающей.
Самое большое событие в истории США – гражданская война. Был ли искренен и сознавал ли все опасности для себя лично президент Линкольн, когда призвал к объединению враждебно расколовшейся страны – объединению, главным условием и целью которого должно было стать упразднение рабства? Представить этого человека другим труднее, чем кого-либо. Его дело победило, но он тоже был убит.
Крупно везёт чаще тому участнику политической борьбы, который не считает искренность "делом десятым"
Самое большое событие в истории Украины со времени объединения с Россией – попытка гетмана Мазепы уйти из-под власти Москвы. Призвав народ поднять на Петра "знамя вольности кровавой", был ли он искренен и сознавал ли все опасности для себя? Несомненно – борьба ведь предстояла вооружённая. Он потерпел полное поражение и умер, проклятый церковью и с присвоенным ему на века званием изменника. Правда, его пример в нашем случае не совсем подходящий: гетман то ли не уловил, то ли не учёл преобладающее народное настроение. Оно было угодно не ему, а Москве. Но тем более убедительно его состояние, не так ли? Да и совсем безуспешным этот подвиг искренности считать нельзя. Мазепинцы, как стали называть поборников украинской независимости, продолжают его дело до сих пор.
А де Голль? Право алжирцев на свободу он признал в сентябре 1959 года, когда дело шло к победе французов над ними. В ответ он получил ОАС – Секретную вооружённую организацию соотечественников, которая устроила больше десятка покушений на его жизнь.
А Черчилль, который в своей первой же премьерской речи 13 мая 1940 года сказал родному народу, что не обещает ему ничего, кроме blood, toil, tears, and sweat – "крови, тяжёлого труда, слёз и пота"? А Голда Меир, которая, со своей стороны, тоже ничего, кроме того же, не обещала израильтянам за все годы своего правления?
"Попасть в резонанс с перспективным избирателем" или, скажем по-русски, увлечь людей, которые не станут сидеть по домам, когда потребуется выйти на улицы или явиться на избирательные участки, есть то, ради чего идёт в политику любой. Верно и то, что для успеха важно быть "интеллектуально точным", или, опять же говоря по-русски, не быть дураком – знать, что, как и для чего говорить людям. Но крупно везёт чаще тому участнику политической борьбы, который при этом не считает искренность "делом десятым", как бы ни складывались обстоятельства.
Конечно, с умом, волей, управленческим даром искренность сочетается не так часто, как нам хотелось бы, но если уж сочетается, то Англия получает (одним в награду, другим в наказание) Маргарет Тэтчер, Штаты (тоже не всем на радость) – Рональда Рейгана, а государство Ватикан – Кароля Войтылу, ставшего папой Павлом II.
Российский цинизм в шибко солидных рассуждениях о том, каким должен быть настоящий политик, – это один из продуктов общей гражданской неопытности. Так умничают подростки.
Анатолий Стреляный – писатель и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
