Когда речь заходит о Республике Судан, многим приходит на память база материально-технического снабжения ВМФ России, разговоры о создании которой продолжаются уже довольно долго. Или Омар аль-Башир, единственный в мире действовавший президент, в отношении которого Международный уголовный суд дважды выдавал ордер на арест в связи с обвинениями в совершении военных преступлений. Эта бедная африканская страна (в своё время – самая большая на континенте) вызывает интерес и особым политическим курсом, позволяющим ей вполне успешно лавировать в международном сообществе. Курс этот наиболее показательно характеризуется песенкой азербайджанского бека из старого фильма Юлия Гусмана "Не бойся, я с тобой": "Чтобы с этих пор по-новому оставалось всё по-старому".
Судан – эталонный пример страны, возникшей на обломках колониальной системы. Искусственно проведенные границы, объединение "под одной государственной крышей" исторически, культурно, конфессионально и социально различных племён и народностей, застарелые территориальные и экономические споры, неработающие институты власти вкупе с крайне низкими экономическими показателями, нехваткой земель и дефицитом воды стали на долгие годы основой многочисленных и продолжительных конфликтов. Страна пережила две кровавые гражданские войны длительностью 17 лет и 22 года. Рождение детей солдат ознаменовало появление "поколения войны". Результатом войн стало образование в 2011 году нового государства – Южного Судана. Параллельно с гражданской войной 19 лет протекал конфликт в области Дарфур, необычайно жестокий и бесчеловечный.
Сентенция о том, что "демократия, которая не может прокормить свой народ, недостойна того, чтобы продолжать существование", актуальности не теряет
Судан принимал активное участие в большинстве региональных конфликтов. Причём не только с соседями – суданские воинские контингенты принимали участие в войнах с Израилем, в интервенции в Йемен. Все эти конфликты создали новую реальность, бывшие руководители проправительственных военизированных формирований пришли во власть, их группировки легализовались. Яркий представитель такого процесса легализации – Мохамед Хамдан "Хамети" Дагало, возглавивший отряды дарфурской арабской милиции ("джанджавиды"), реорганизованные впоследствии в Силы быстрой поддержки — специальное подразделение службы национальной безопасности. Именно этот полевой командир от имени правительства Судана подписал соглашение о прекращении дарфурского конфликта.
Политическую линию Судана определила гражданская война. Смещение в 1969 году первого президента страны Исмаила-аль-Азхари в результате путча привело к власти военное руководство, взявшее курс на исламизацию. Непоследовательный внешнеполитический курс Судана, периодические военные перевороты эту тенденцию сохранили. В 1983 году очередной генерал провозгласил Судан исламской республикой, на всей территории страны было веедено шариатское право.
В 1989 году после нового переворота пришёл к власти (тогда полковник) Омар аль-Башир: правительство было распущено, политические партии, профсоюзы, свободная пресса, а также прочие "неисламские" институты были запрещены. Стало ещё круче: государственный аппарат военизировали, исламизация страны превратилась в тотальную. В 1991 году вступил в действие Уголовный кодекс на основе шариата, подразумевавший в качестве наказания за уголовные преступления в том числе ампутацию рук. Была создана шариатская полиция. На президентских выборах Омар аль-Башир постоянно переизбирался, на выборах в парламент всегда брала верх его партия. Страна пребывала практически в международной изоляции, тем не менее поддерживая контакты с Россией и Китаем.
Последствия вооружённых конфликтов вкупе с дефицитом топлива, продовольствия и медикаментов, упадком промышленности и сельского хозяйства, эпидемиями привели к тяжелой экономической ситуации. Эти проблемы "наложились" на высокий уровень коррупции, монополизацию власти бессменным президентом, постепенную деградацию государственных институтов, нетерпимость к любым формам инакомыслия – и всё обернулось протестными выступлениями. Массовый характер протеста был вызван главным образом резким обнищанием населения. Правительство не смогло правильно отреагировать на эту угрозу: демонстрантов разогнали, ввели в стране чрезвычайное положение, силам безопасности предоставили широчайшие полномочия. Но это не остановило протест, он распространялся на все сферы политической и социальной жизни. И вот в апреле 2019 года было объявлено об отстранении Омара аль-Башира от власти. Первый шаг на пути к переменам?
Протесты набирали обороты, протестующие требовали от военной хунты передачи власти переходному гражданскому правительству. Наконец было подписано соглашение о создании военно-гражданского Суверенного совета. Первая победа демократии?
Именно так это и было воспринято коллективным Западом. Судан перестал быть страной-изгоем, США вычеркнули её из санкционных списков, замаячила перспектива международного "открытия" и признания, начались переговоры о кредитах, займах, инвестициях. Но в октябре этого года после очередного всплеска уличной активности введено чрезвычайное положение, Суверенный совет распустили, чтобы ещё через месяц договориться о переходе власти к гражданскому правительству. Уверенная победа демократии?
На самом деле всё происходит как раз по принципу "всё менять, основ не трогая". Омар аль-Башир в качестве президента уже не устраивал никого. Генералы и полевые командиры убрали ослабевшего соперника и "зачистили" его сторонников. Смещение ненавистного диктатора дало шанс купировать протестное движение, а Суверенный совет оказался не более чем демократической декорацией прочной власти военных. Ситуацию контролирует армия (столица и крупные города) и вооруженные формирования (провинция). Октябрьские события следует рассматривать как репетицию "сворачивания" демократических преобразований: тлеющие конфликты в любой момент дадут повод для ограничения гражданских свобод и приостановления действия Конституции.
Неизменным останется и курс на исламизацию страны, он связывает Судан с арабским миром, прежде всего с основными партнерами – ОАЭ, Саудовской Аравией, Египтом. Для большинства населения Судана исламские ценности понятнее и ближе либерально-демократических. Аль-Башира нет, но его сентенция о том, что "демократия, которая не может прокормить свой народ, недостойна того, чтобы продолжать существование", актуальности не теряет. Действительно, здесь умеют сделать так, "чтобы с этих пор по-новому оставалось всё по-старому".
Сергей Елединов – блогер, специалист по управлению, живёт в Сенегале
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
