Моя задача как семиотика, исследователя трендов и новой этики – рассмотреть войну с Украиной как антитренд, наглядный символ умирающего архаичного мира, причиной гибели которого станет катастрофический разлом между реальностью наступающего будущего и иллюзией возможности законсервироваться в прошлом. Я назвала этот текст "Первая этическая война", но надеюсь, что она будет первой и последней, в которой новая этика и ценности будут отвоёвываться при помощи оружия и человеческих жертв, и последней, в которой погибают люди.
В официальной риторике и действиях Кремля нет ни одной идеи, которая перекликалась бы с глобальными трендами мирового сообщества, которые играют важную роль в формировании образа настоящего и будущего, мышлении и ценностных ориентирах человека XXI века. Эти тенденции – не мода или либеральные веяния, а естественный результат развития социальных институтов и трансформации общества.
Мы, люди XXI века, похожи, у нас близкие ценности и схожие желания: жить сыто, долго, интересно, свободно и заниматься тем, что доставляет удовольствие и приносит доход. Разумеется, отличий всё ещё достаточно, но тренд на глобализацию как единение в рамках одной, принимаемой всеми гуманистической общности, основанной на ценности сохранения человеческой жизни, обеспечении максимального благополучия и стремлении к повышению качества жизни человека, сформировавшийся после Второй мировой войны, достаточно очевиден и никем не оспаривается.
В России, однако, пропагандируются иные ценности – имперство, "особая" духовность и "Русский мир", с 24 февраля ассоциирующийся у людей, не привыкших решать проблемы с помощью грубой силы и оружия, с кровью и миллионами беженцев по всему миру. Общественно-социальных моделей в мире – десятки тысяч, и ни одна из них не описывает реальность во всём её многообразии, потому что человеческий вид как единая структура множества непохожих, всё ещё учащихся договариваться между собой, постоянно развивается, трансформируется и мутирует, и это единственное, что можно назвать стабильным. Мутация и трансформация неизбежны, развитие неизбежно, но именно его боится российская власть.
Первый и самый главный тренд – гуманизм и субъектность. Война, агрессия, насилие – максимальная противоположность гуманизма, но именно на него тех, кто не согласен с действиями путинского режима, "ловят" вопросом "Где мы были последние 8 лет?", ведь быть эгоистом в XXI веке недопустимо и неприлично. Это подмена понятий и манипуляция.
Второй большой тренд, играющий важную роль в истории и развитии этой войны, – метавселенная, единое пространство, состоящее из множества самостоятельных и самодостаточных элементов, объединённых общей системой. Компания Марка Цукерберга Meta, признанная в РФ экстремистской организацией, не имеет прямого отношения к этому тренду, однако в самом её названии он выражен максимально точно. Метавселенная – это единство сложных компонентов, связь всех сфер, вопросов и аспектов жизни. Главная особенность этого тренда – сложность и многосоставность, усложнение – тенденция, развивающаяся на протяжении столетий (время от времени система даёт сбой и в некоторых регионах мира усложнение останавливается, но это всегда временное явление).
С каждым новым витком истории и эволюции картина мира усложняется, на смену понятным и простым моделям управления "вождь – фараон – монарх" приходит сложная демократия с огромным количеством институций, каждая из которых в определённых пределах автономна, но включена в единую систему. Общества, которые не соответствуют указанной тенденции на усложнение, пытаются не расширить права и возможности человека на самовыражение и индивидуальные проявления, а упростить его, поместить в рамки "нормы". Именно к такому, архаичному обществу, к огромному сожалению, относится российское, отказывающееся принимать право личности на сложность, многосоставность и отсутствие одного единственно правильного образа внешности, одежды, стрижки, модели семейных отношений.
Усложнение и гуманизация – не особенность западного или либерального мышления, а естественный процесс развития сообщества, показатель его взросления. Человечество постепенно удовлетворяет свои первичные потребности и начинает задумываться о нематериальных ценностях, о свободе слова и самовыражения. "Сытый голодного не разумеет" – сначала человек наедается и начинает чувствовать себя в безопасности и только потом задаётся вопросами: кто я, зачем я, какие у меня моральные и нравственные ценности, какую черту я никогда не перейду...
Через 50 лет люди сытого и, будем надеяться, пацифистского будущего покрутят у виска, узнав, что в 20-е годы XXI века имело значение, кто к какому гендеру испытывает сексуальное влечение, какой у человека цвет кожи, раса или национальность. Единство, но разнообразие – именно таким мне видится общество будущего, так как этот тренд существует на протяжении длительного времени и нет никаких предпосылок к его отмене.
Количество агрессии и насильственных преступлений по всему миру снижается, тренд на уменьшение насилия мы видим в цифрах и графиках, каким бы неправдоподобным он прямо сейчас ни казался. И тот факт, что события, начавшиеся 24 февраля, стали глубоко травмирующим опытом для всего мира, а не только для непосредственных их участников, лишь подтверждает тренд на гуманистический фокус восприятия, это свидетельство того, что подобные события не норма, а отклонение от неё.
80 лет назад, когда фактически была стёрта с лица земли Герника, в подавляющей части мира об этом даже не узнали, и не только потому, что не было социальных сетей и прессы, способной распространять новости молниеносно, но и потому, что даже для соседних с Испанией стран политика невмешательства казалась правильной. Сегодня выходящие на демонстрации в поддержку Украины миллионы человек в разных частях света демонстрируют, что ничто не может стать причиной для молчания, когда на кону человеческая жизнь, когда погибают дети, где бы это ни происходило.
Систему глобального интернета сложно назвать простой – пожалуй, это самое сложное, что было создано человечеством, однако это сложное объединено в единое, в сеть, которая соединяет разные фрагменты в одну картину. Интернет и соцсети – не упрощение, а максимальное усложнение, пространство, в котором сосуществуют десятки миллионов разных, непохожих, часто противоречащих друг другу вариантов, но именно эта сложность и возможность выбора нам нравится. Подобное многообразие гораздо сложнее для мозга, нервной системы и психики, чем одна или даже десять газет, которые по утрам кладут в почтовый ящик, но люди XXI века осознанно идут на усложнение своей жизни и пространства именно потому, что усложнение естественно и свойственно прогрессу и развитию. Развитие одноклеточного организма ведёт к появлению многоклеточных систем, гораздо более сложных, но и гораздо более функциональных.
Печально известный пропагандистский аргумент "всё сложно, а всей правды мы не узнаем" – семиотически высвечивает тот же тренд на сложность, только используется в целях оправдания российской агрессии против Украины, используется, чтобы достичь архаической и оттого заведомо проигрышной цели – объединения через упрощение. Но право на сложность рано или поздно победит, сокрушив сторону, недооценившую силу и единение разнообразных, сложных систем, в которых существуют и националистические движения, и экологическая повестка, и громогласные популисты, и информационные войны, и ультралевые, и ультраправые политики и избиратели, но все они объединяются во имя общей цели, для повышения качества жизни и всеобщего процветания.
Империя – это всегда упрощение, насильственное объединение, а общемировой тренд усложняет, объединяя
Для объединения в рамках одного государства стольких непохожих нужны сложные системы, взаимодействующие друг с другом на разных уровнях, не связанных напрямую. Существование таких систем и подуровней позволяет развитым странам подстраиваться под меняющиеся обстоятельства, сохраняя общий вектор развития.
Существующий в России режим мыслит иначе – просто, прямолинейно, отметая все "но". Те, кто поддерживает "спецоперацию", – патриоты, те, кто против войны, – предатели и "пятая колонна". Существование простой системы во время тренда на усложнение возможно, но уязвимо, так как построено не на взаимодействии разных систем друг с другом, а на попытке сделать все составляющие системы одинаковыми. Империя – это всегда упрощение, насильственное объединение, а общемировой тренд усложняет, объединяя. Похоже, но разница принципиальна!
Пример правильного, хотя и далеко неидеального объединения сложных систем, даёт Европейский союз. Страны остаются суверенными, в каждой действует собственное правительство и множество институтов, обеспечивающих демократические свободы на разных уровнях, но это не мешает ЕС быть эффективной метасистемой. Именно эту силу сложности недооценила партия войны, не ожидавшая способности ЕС единовременно применить жесточайшие санкции, которые были объявлены против Российской Федерации. Надежда на решение "украинского вопроса" из-за наличия индивидуальных, личных интересов стран Европы и их народов не сработала. ЕС как метаинститут продемонстрировал приверженность новой этике и применил культуру отмены.
Новая этика и культура отмены как будто противоречат капитализму, чьё господство как главенствующей модели жизни и экономики было практически неоспоримым на протяжении последних 60–65 лет. Однако канонический капитализм уходит в прошлое, трансформируясь в нечто иное, где деньги благо, но не любые, а только те, что заработаны честно. "Белые" зарплаты, "прозрачность" капиталов, отмена людей и компаний, нарушающих принцип принесения пользы и формулы Win/Win, – всё это символы перемен в капитализме, который, вероятно, уже не может так называться и должен быть переименован в "этикаизм".
24 февраля 2022 года были нарушены все тренды и каноны новой этики, и Россия была "отменена" на уровне правительств и компаний – не потому, что эти компании "собезьянничали" или "послушались", но потому что подобный ответ представляет обой естественную реакцию сложных систем, благополучие которых основано на капитализме нового типа, на "этикаизации". Здесь институт репутации важнее сиюминутной прибыли, а дохода и уважения аудитории можно лишиться не из-за изменения цены (деньги больше не главное), а из-за несоответствия этической "норме".
Империя – насильственное объединение через упрощение, а не через создание союза на добровольных основаниях – истощает ресурсы, так как желание находиться в системе возникает не естественно, вместе с потребностью встроиться и взаимообогатиться, а из искусственной попытки уравнять и отменить сложность и разнообразие составляющих. Разговоры о том, что Украины не существует как страны, а украинского народа как нации – упрощение, отмена права на самоопределение и индивидуальность, отрицание права на сложность и инаковость.
Ещё одно искусственное упрощение – фразы "Мы люди маленькие", "Наверху знают лучше" и оправдание "спецоперации" без попытки разобраться самостоятельно. Поиск врагов народа, предателей и инагентов – простое действие, делящее мир на "белое" и "чёрное", на "хороших" и "плохих", "наших" и "не наших". Именно потому так смешно наблюдать за арестами активистов, бесплатно раздающих книгу Джорджа Оруэлла "1984" и другими подобными "правонарушениями" – устаревшими методами из прошлого во время заведомо проигранной войны с будущим.
Арестовать за книгу просто, понять митинги в Австралии или в Канаде в защиту Украины сложно. Сама идея, что кто-то бескорыстно, бесплатно, из искренних побуждений может выходить в поддержку людей, находящихся на другом конце света, кажется в Кремле нереальной. Власть в России по-прежнему мыслит категориями прошлого, в котором мир был поделён на зоны влияния и разделён Берлинской стеной: всё, что на Запад, – зона ответственности США и союзников; всё, что на Восток, – советское. С тех пор многое изменилось, но стало слишком сложным для тех, кому годами внушали, что мир делится на простое и очень простое.
Значит ли это, что устаревшая модель неэффективна? Увы, нет, она как дубина против компьютера – эффективна, когда нужно разрушить и сломать, но неспособна позволить человеку общаться с другим концом света в режиме единого времени или проанализировать мегабайты сложнейшей информации, чтобы найти закономерность. Компьютер гораздо эффективнее для сложной задачи, ведь цель его создания и применения другая.
Общемировой тренд на усложнение формирует государства-компьютеры, сложные системы внутри общих метаидей – чаще всего, идеи процветания и лидерства за счёт технологий, создаваемых людьми, а не агрессивного величия и мечтаний о своей исключительности и "особом" пути.
Третий тренд – это защита "меньшинств", которая по понятным причинам в текущей версии России не особо возможна, но ею тоже оправдывают "спецоперацию" в Украине: российская армия защищает жителей Донбасса, которых в течение 8 последних лет якобы угнетают националисты. С точки зрения тренда на защиту угнетаемой группы ставка сделана верно, в последние годы по всему миру прокатываются волны защиты меньшинств разного рода, от масштабных акций протеста BLM до "отмены" Джоан Роулинг за мнение о трансгендерных людях. Но инструменты "защиты" выбраны неадекватные, режим поднял на флаг лозунг защиты угнетенных, но защищать их решил военными, максимально неактуальными, неодобряемыми, архаичными способами. Прикрываться защитой можно было в рамках правового поля и новой этики, но не на поле боя.
Ещё один несостоявшийся в России тренд – рефлексия и переоценка прошлого опыта. Мы отказались рефлексировать по поводу прошлого, не проработали травмы, сделали вид, что советское "детство" было прекрасным, как будто в нём не было тоталитарного режима и преступлений против человечности, – репрессии не осудили, виновных не наказали, судов над преступниками не провели. Сделали вид, что смена флага и названия при сохранении-возвращении гимна и признания РФ наследницей СССР автоматически смоют кровь миллионов людей, которые были отправлены в лагеря или расстреляны. До сих пор российский режим пытается отречься от необходимости рефлексии, не признавать советскую травму. Но без этого нормальное развитие – невозможно, как невозможна и искренняя, здоровая любовь к стране. Главенствующим чувством в непроработанном ребёнке является не любовь, а страх – физического наказания, истеричного крика, моральных унижений или бойкота. Любовь Z-патриотов больная, созависимая, это любовь многократно битого ребёнка, который больше боится, чем любит, вернее, думает, что любит, потому что боится. Мать-страна большая, сильная и очень злая. Типичный пример домашнего насилия и созависимого поведения.
Путинский режим – это кривое зеркало новой этики, глобальных трендов, которые наступают просто потому, что так развивается общество. Никто этим процессом не управляет, никто его не навязывает, никто не платит выходящим на улицы с плакатами "Нет войне!", хотя российская власть в это и не верит. Конечно, всё это долго не продлится – и не потому, что кто-то конкретный желает России зла, а потому, что старое и ветхое всегда разваливается и исчезает, а новое приходит и прорастает. По-другому не бывает ни в природе, ни в жизни, ни в человеческом обществе.
Полина Уханова – семиотик искусства и моды, специалист по новой этике
Высказанные в рубрике "Блоги" точки зрения могут не совпадать с точкой зрения редакции
