В России вообще много того, что делать нежелательно. Нежелательно ходить на митинги, нежелательно задавать острые вопросы Владимиру Путину во время прямой линии, нежелательно защищать в судах тех, кого власть считает преступниками (тем более политическими), нежелательно заниматься расследованиями, нежелательно быть честным журналистом, оппозиционным политиком, активистом, добросовестным полицейским. Настолько нежелательно, что за большую часть из перечисленного можно получить уголовное обвинение. Но это не сразу.
Сначала будут административные дела по абсурдным обвинениям, штрафы или аресты – это в лучшем случае. Так преследуют, например, участниц Pussy Riot. Одна из них, Вероника Никульшина, в июле 2021 года, отсидев в спецприемнике 15 суток, покинула Россию. Это было ее третье задержание с начала лета: первое за якобы курение в неположенном месте, второй раз Веронику задержали за то, что, по словам сотрудников полиции, она отказалась поехать в ОВД для проверки информации о том, что планирует "сорвать чемпионат Европы по футболу".
В моду у власти вошли и другие методы давления – признание организаций и физических лиц "иностранными агентами". По странному стечению обстоятельств в последние месяцы в реестр иностранных агентов попадают в основном редакции СМИ и журналисты. Началось все в декабре 2020-го, тогда в реестр иностранных агентов впервые внесли физические лица, а не организации. Тогда в список СМИ – "иностранных агентов" попали пять человек: глава правозащитного движения "За права человека" Лев Пономарев, журналисты Людмила Савицкая, Сергей Маркелов и Денис Камалягин и гражданская активистка Дарья Апахончич.
Закон о физлицах – "иностранных агентах", относящихся к СМИ, Путин подписал годом ранее, в декабре 2019-го. С этого момента в России иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента, могут признаваться не только сами медиа, но и физические лица, если распространяют какие-либо сообщения или материалы политического характера и получают финансирование из-за рубежа. Лица, которых признают СМИ – "иностранными агентами", обязаны, под угрозой уголовного преследования, создать в России юрлицо, а все без исключения свои публикации или посты маркировать громоздкой подписью перед каждым текстом, видео или фотографией, извещающей о том, что автор сообщения – "иностранный агент".
В профессиональной среде статус "иноагента" уже давно называют "жёлтой звездой"
Это, кстати, ещё не все. Есть и другой закон – об "иностранных агентах", которые не выполняют функцию СМИ. Им также может стать любой гражданин России, для этого ему достаточно распространять или участвовать в создании материалов СМИ-"иноагентов" и получить при этом какие-либо "иностранные" деньги. Кроме того, "иноагентом" могут признать и того человека, который получил деньги от "иноагента", неважно, шла ли речь о возврате долга или плате за занятия по английскому. Другое дело, что подобное едва ли случится скоро, потому что, с одной стороны, повальное включение в реестр "иноагентов" всех подряд неминуемо спровоцирует народное возмущение: "Этих понятно почему признали. А нас-то за что?!" С другой стороны, такие меры "обесценят" статус "иноагента" как таковой, в профессиональной среде его уже давно называют "жёлтой звездой". А если "жёлтых звезд" станет слишком много, то на них перестанут даже недоверчиво коситься, привыкнут. Так что сегодня цель – правозащитники, активисты, независимые издания и журналисты.
Радио Свобода попала в список "иностранных агентов" ещё в 2017 году. С 15 июля этого года реестр Минюста пополняется в конце едва ли не каждой недели. С апреля 2021 года СМИ-"иноагентами" стали, например, "Медуза", VTimes, The Insider, а также 13 журналистов, большая часть из них теперь уже бывшие сотрудники издания "Проект", 16 июля признанного в России нежелательной организацией. Это первое медиа, которому в России присвоили такой статус. Никаких объяснений о том, почему такое решение было принято, журналисты не получили. Но объяснения власти – формальность, потому что правду все и так знают, а те, кто эту правду говорит, – нежелательные, "иностранные" или вовсе экстремисты. Как, например, ФБК ("признан в России экстремистской организацией", именно такие пометки, кстати, требуется ставить рядом с названиями всех организаций и именами людей, признанных в России чем-то "нежелательным").
Статус нежелательной или экстремистской организации страшнее "иноагентского". В отличие от первых двух категорий, закон официально не запрещает "иностранным агентам" деятельность в России, но усложняет их работу и жизнь. "Иностранных агентов", и юридических, и физических лиц, обязывают подавать подробную ежеквартальную отчетность о своих доходах и расходах. Любой комментарий в соцсетях тоже должен сопровождаться маркировкой.
Ошибиться в отчетности или забыть поставить маркировку можно дважды. Ну как можно: придется заплатить штраф, сначала маленький, а если нарушение повторное, то побольше. После второго нарушения могут возбудить уголовное дело. Учитывая, что точных инструкций по заполнению отчетности и о том, как именно физлицам надо отчитываться о доходах и расходах, нет, штрафы "иноагенты" будут получать или не получать, видимо, по усмотрению специально обученных людей.
Формально, кстати, если "иностранный агент" переведёт деньги одному из проправительственных фондов или СМИ, то их по закону также можно признать "иностранными агентами". Но этого не случится. Потому что законотворчество в России подчинено не праву, а неясным порой, кажется, даже бандитам понятиям. Поведение законодателей и "исполнителей" в России сравнимо с импульсивностью перепуганного террориста, захватившего супермаркет, площадь которого больше той, которую он способен держать под контролем. От безысходности он беспорядочно стреляет во всё, что подает хоть какой-то голос. В таких условиях не то что всех к "иностранным" и "нежелательным" не припишешь, за всеми даже одним глазом не уследишь.
Светлана Осипова – московский журналист
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
