Верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель заявил, что Москва должна выплатить репарации на восстановление Украины. На сегодняшний день страны Евросоюза заморозили около 19 миллиардов евро активов, которые принадлежат как российским бизнесменам, так и другим лицам, поддерживающим Кремль. Запад намерен передать замороженные российские активы и прибыль с них Украине. Можно ли заставить Москву платить репарации Киеву?
Мумин Шакиров обсуждает эту и другие темы и подводит итоги недели с военным экспертом Романом Свитаном, публицистом, в прошлом вице-премьером российского правительства Альфредом Кохом, журналистом, автором телеграм-канала "Гей и динамит" Ренатом Давлетгильдеевым и экономистом Сергеем Хестановым.
Видеоверсия программы
Почему Бахмут стал самой "горячей точкой"?
Мумин Шакиров: Несмотря на постоянные обстрелы по всей линии фронта, украинские чиновники и военные утверждают: Россия подготавливает почву для отступления в Запорожской области. Согласно данным Генштаба ВСУ, из поселка Михайловка (это примерно в 60 километрах от Мелитополя) выехали подразделения, которые базировались в местном отделении полиции и учебном заведении. В городе Пологи и селе Инженерное российские военные выезжают из домов, где были расквартированы, и вывозят имущество, а в селе Бурчак назначенные Москвой оккупационные власти проводят перепись для "добровольной эвакуации населения", утверждает Генштаб. Сообщения из города Бахмута в центральной части Донбасса об ожесточенных боях и тяжелых потерях обеих сторон поступают ежедневно, что особенно заметно на фоне относительного затишья на других участках, которое установилось после отступления российских войск на левый берег Днепра. Почему Россия так стремится захватить Бахмут?
С нами на связи – Роман Свитан. "Если ад существует, то он под Бахмутом". Почему этот небольшой город стал самой "горячей точкой" на линии фронта?
Бахмут – это ключ к дальнейшему движению вглубь Донецкой области, в сторону Славянска, Краматорска и дальше на запад
Роман Свитан: Российские войска с пафосом разрисовали свое победоносное движение от Северодонецка, Лисичанска, Попасной, презентовали взятие Бахмута, не рассчитав свои силы и не рассчитав то, что Бахмут – это очень мощная линия обороны, укрепрайон, который строился еще с 14-го года. Это вторая линия обороны, имеющая особое значение, если будет первая прорвана. Бахмут – город-крепость определенного уровня. Там есть река, которая его делит, есть промзона, которую очень легко удерживать. И именно в этот укрепрайон уперлась частная военная компания "Вагнер". А дальше они уже не могут ничего сделать. Отойти не могут, не могут обойти, так как любая группировка, которая выходит с юга либо с севера Бахмута, встречает наши фланговые удары. Поэтому они уперлись и будут за него сражаться. Бахмут – это ключ к дальнейшему движению вглубь Донецкой области, в сторону Славянска, Краматорска и дальше на запад. Без его взятия российские войска не могут продвигаться, так как общая линия обороны (особенно это вторая, которая проходит Угледар, Авдеевку, Бахмут и Северск) – это практически ровный участок фронта чуть больше 100 километров, который удерживается украинскими войсками. Причем гарнизоны этих городов друг друга поддерживают. То есть их практически невозможно обойти. Еще одна причина, почему россияне пытаются выйти за Бахмут, – это водовод, который идет из Славинска в Донецк. Они пытаются его взять.
Мумин Шакиров: Наблюдатели, в том числе и ваш коллега Олег Жданов, пишут, что силы артиллерии в районе Бахмута один к восьми в пользу российской армии. Как так получилось, что именно там перевес в пользу противника ВСУ? Ошибки командования?
Роман Свитан: У россиян общий перевес в количестве арты. Нам не хватает до общего паритета несколько сотен стволов. Но именно в районе Бахмута россияне сосредоточили все, что можно было сосредоточить, собрав с тысячекилометровой линии фронта шириной 15–20 километров. Это и артиллерия, и техника (но она пока не идет, так как грязь), и авиация, средства радиоэлектронной борьбы. Они так сделали потому, что есть приоритеты по обеспечению войск ЧВК "Вагнер". И я бы даже больше сказал, бывало преимущество и один к 10. Преимущество в поставках боеприпасов, так как до российской границы по прямой пару часов, чуть больше 100 километров, логистические цепочки могут работать без складов, и они сразу с колес работают по наведению огневого поражения украинских войск.
Мумин Шакиров: Почему из Бахмута и окрестностей не хотят эвакуироваться гражданские лица? Там же идут мощные обстрелы.
Роман Свитан: В любом месте остается сколько-то людей, которые категорически отказываются уезжать. Это около 10-15% вдоль всей линии фронта.
Мумин Шакиров: По данным Генштаба Украины, Россия отводит отдельные подразделения из населенных пунктов Запорожской области. Одни говорят, что это ротация войск, другие – что тактический ход, чтобы укрепить следующие рубежи. Вы понимаете, что на самом деле происходит на южном направлении?
Роман Свитан: На Запорожский фронт подошли наши резервы, с правого берега подошла артиллерия и начала работать на глубину до 40 километров. Это армейская арта, высокоточная, с активно-реактивными снарядами Excalibur. Я не говорю о том, что там работают и HIMARS в том числе. Поэтому российские войска, не прогнозируя увеличения огневого поражения нашей арты, уходят из мест базирования и рассредотачиваются в близлежащих лесах и посадках. Поэтому это не отступление в прямом смысле слова, это тактический прием – уход из центральных мест базирования, так как туда уже начала доставать наша артиллерия, причем армейского плана.
Мумин Шакиров: Может ли это наступление ВСУ начаться зимой? И на чьей стороне будет "генерал Мороз"?
Роман Свитан: Уже мороз подошел. Два-три дня стоят морозы минус два-пять градусов ночью. Подошел арктический антициклон, который холодным, сухим ветром уже высушил и проморозил почву на несколько десятков километров. Наступление может начаться уже в ближайшие дни, так как есть информация о том, что на Луганском, и на Запорожском фронтах уже подстилающая поверхность располагает к этому. Зима сама по себе даст много положительных моментов, связанных с отсутствием "зеленки", с очень дальними расстояниями по обнаружению противника и очень проблематичными механизмами по закапыванию и удерживанию обороны.
Мумин Шакиров: Советник главы Офиса президента Украины Михаил Подоляк заявил, что боевые потери украинской армии составляют около 13 тысяч убитых. Почему именно сейчас решили обнародовать эти цифры? Не создают ли эти показатели упаднические настроения в Украине?
Роман Свитан: Никогда до победы цифры потерь не засвечиваются. Скорее всего, для этого была очень серьезная причина. Наверное, эта причина – слова Урсулы фон дер Ляйен, назвавшей общее число потерь – 100 тысяч погибших украинских военнослужащих. Это вынудило все-таки наше командование и наше военно-политическое руководство засветить четкую цифру потерь именно Вооруженных сил Украины. 100 тысяч – это с учетом и гражданского населения, которое погибло от военных действий.
Мумин Шакиров: Постоянный вопрос в последнее время: почему украинские Вооруженные силы в ответ на ракетные удары армии Шойгу по мирным городам Украины не бьют в ответ по критической инфраструктуре России? Какова ваша версия?
Роман Свитан: Нам это не нужно. Мы – не россияне. Мы не уничтожаем мирное население, у нас нет в этом никакой необходимости. Первая задача любой армии, какая бы ни была в этом мире, – это уничтожение армии противника, а не его мирного населения. Именно на это направлены наши усилия.
Заставить Москву платить репарации Киеву
Мумин Шакиров: Евросоюз ищет способ передать замороженные российские активы Киеву, а это ни много ни мало – около 300 миллиардов евро резервов Центрального банка России. Ранее ООН подготовила резолюцию о выплате Россией репараций Украине за нанесенный ущерб в ходе войны. Документ, конечно же, носит рекомендательный характер, но все же давление на Москву идет со всех сторон. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен оценила потери Украины более чем в 600 миллиардов евро. Президент Владимир Зеленский назвал астрономическую сумму в один триллион долларов, которую Москва должна выплатить Киеву за ущерб, нанесенный войной и оккупацией страны. История знает примеры, когда одна страна возмещает убытки другой – за интервенцию. К примеру, Ирак выплатил Кувейту за военное вторжение 1990 года, осуществленное режимом иракского диктатора Саддама Хусейна. Затраты Багдада на репарацию Эль-Кувейту составили чуть больше 50 миллиардов долларов в качестве компенсации за войну и оккупацию.
Можно ли заставить Москву платить по счетам Киеву? Об этом я побеседовал с Альфредом Кохом. На ваш взгляд, в какую сумму может обойтись война в Украине для России? Владимир Зеленский назвал сумму – триллион долларов.
Война обходится минимум в 50 миллиардов в год
Альфред Кох: Я не готов сказать, сколько стоит война, сколько стоит ущерб. Это все надо считать, смотреть. Это все пальцем в небо. Это все-таки непонятные цифры. Я могу вам примерно сказать, сколько стоила чеченская война, когда я был в правительстве. Это вообще очень сложно оценивать, потому что значительную часть ресурсов армия черпает со своих складов, которые были сделаны еще черт знает когда. И запасы, которые накоплены на армейских складах, трудно поддаются оценке, особенно в нынешних ценах. Сколько у них танков, сколько у них ракет заложено еще в советские времена – никто не знает. Например, войну в Чечне вели практически всю из запасов Министерства обороны. Деньги выдавались только на ГСМ, на зарплату, на транспортные расходы. Тогда война обходилась примерно в пять-шесть миллиардов в год. Сейчас, я думаю, запасы подистощились, требуется какое-то новое производство. В войне участвует примерно в пять раз больше народа, чем в чеченской. А может быть, даже в 10. Тогда 20 тысяч солдат было, а сейчас, я думаю, 200 тысяч. Соответственно, эта война обходится минимум в 50 миллиардов в год. А с учетом того, что склады не такие полные, как, например, в 90-е, я думаю, что все 100 и 150 миллиардов.
Мумин Шакиров: Мир не знает опыта, чтобы 300 или 320 миллиардов замороженных денег передавали банковские системы Запада Украине. Как будет решаться эта процедура? Не нанесет ли она ущерб банковской репутации, если эти деньги отдадут на восстановление Украины?
Альфред Кох: Нанесет, конечно. Поэтому до сих пор и не передали. Конечно, Западу с точки зрения банальной логики выгоднее финансировать поддержку Украины из русских денег, но он делает это из своих денег, а русские лежат мертвым грузом на счетах. И именно потому, что не существует легального механизма их конфискации.
Мумин Шакиров: У вас есть какой-то рецепт, как это можно сделать?
Альфред Кох: А почему я должен придумывать этот рецепт?
Мумин Шакиров: Вы же все-таки финансист, экономист, государственник.
Альфред Кох: Я, как финансист и государственник, сторонник священного права собственности. Я думаю, что нужно придумать очень сложную юридическую конструкцию, которая легитимизирует эту конфискацию. В противном случае, конечно, это будет просто бессудная конфискация. Доверие к западной банковской системе у третьих стран, которые хранят сейчас свои золотовалютные резервы в западных банках, будет подорвано окончательно. И как это скажется на репутации западной финансовой системы, включая мировую роль доллара, я не берусь предсказать. Я думаю, что это главное, что останавливает западные страны, потому что они не хотят потерять эту роль своей финансовой системы, и прежде всего доллара.
Мумин Шакиров: Надежного хранителя денег, чьи бы это деньги ни были.
Альфред Кох: Совершенно верно.
Мумин Шакиров: Правда, история знает пример, когда деньги шаха Ирана были заморожены и их не отдали правительству Хомейни.
Альфред Кох: Потому что правительство Хомейни не смогло доказать, что оно правопреемник. Как и большевистскому правительству не достались царские деньги.
Мумин Шакиров: Все-таки исторические примеры есть?
Альфред Кох: Конечно. Именно потому, что большевики отказались платить по царским долгам и объявили, что они не правопреемники царского режима. И им сказали: "Все, что есть у царского режима, у царской семьи за рубежом, не ваше".
Мумин Шакиров: Понятно, что механизм передачи денег сложный. А должны ли россияне, которые прекрасно понимают, что происходит в Украине, принимать участие в репарациях? Сделать какой-то пункт в оплате налогов и включить его в общий перечень коммунальных налогов, есть, например в Москве, 700-800 рублей на капитальный ремонт. Сделать два-три процента в графу "Украина"...
Альфред Кох: В Германии это называется "налог солидарности", когда мы платили за восточные земли. Кстати, он до сих пор есть.
Мумин Шакиров: Это заставит людей думать о том, что произошло, и за эту трагедию должен нести ответственность персонально каждый своими деньгами? Можно так делать? Или это несправедливо по отношению к тем, кто не поддерживает войну и выступает категорически против?
Альфред Кох: В Германии было огромное число людей, которые были против Холокоста, однако они все несут историческую... без разбора. Неважно, какая моя точка зрения. Важно, что будет так сделано. И это будет правильно, конечно.
Мумин Шакиров: В Германии это называется "налог солидарности"?
Альфред Кох: "Налог солидарности" – это налог, который западные немцы платят для восстановления восточной Германии. А Холокост – это другая история. Это государство от лица немцев платит Израилю деньги... вернее, платило раньше, сейчас уже, по-моему, не платит.
Мумин Шакиров: Будет ли носить этот налог воспитательный, гуманистический характер? Или это всего лишь деньги, ничего больше?
Альфред Кох: Я думаю, что это всего лишь деньги. Воспитание делается по-другому. Они же радовались, что Крым присоединили. Они, видимо, видели в этом какой-то, в том числе, и материальный себе прибыток. Значит, здесь вы должны увидеть свой материальный убыток от поддержки Путина. Вы поддерживали Путина, а Путин вас загнал в расходы. Правда, он их еще раньше загнал в расходы, но это уже 25-е дело.
По кому ударит закон о ЛГБТ-пропаганде?
Мумин Шакиров: На этой неделе Совет Федерации одобрил закон о полном запрете так называемой ЛГБТ-пропаганды. До выхода в свет новому закону осталось только получить подпись Путина. С нами на связи – Ренат Давлетгильдеев.
Как будет действовать ЛГБТ-сообщество в России, когда один неверный, по версии властей, шаг – и ты можешь оказаться за решеткой?
ЛГБТ-сообщество не сможет никаким образом возвышать голос и будет уведено целиком в "серую" зону
Ренат Давлетгильдеев: ЛГБТ-сообщество в России в последние годы, в принципе, ровно так и действует. Я не могу сказать, что что-то принципиально поменяется в действиях ЛГБТ-сообщества. Условно говоря, кинофестиваль "Бок о бок", который в России проходил много лет (в прошлом году я там был членом жюри), – единственный квир… Он как срывался соратниками господина Милонова и прочими группировками а-ля "Сорок сороков", так и будет срываться. К сожалению, сейчас ЛГБТ-сообщество не сможет никаким образом возвышать голос и будет уведено целиком в "серую" зону. Но меня очень расстроило то, что в рамках борьбы с этим законом ЛГБТК-сообщество не объединилось. Мы не видели какого-то единого движения борьбы. Я очень хорошо помню, как принимался первый закон. Вы помните приписочку "18+" – запрет ЛГБТК-пропаганды среди несовершеннолетних? В 2013 году ЛГБТК-сообщество было единым, мощным. Мы привлекали звезд шоу-бизнеса. Вы все прекрасно помните, например, журнал "Афиша" с радужной обложкой и с более 30 каминг-аутами публичных и не очень персон. Сейчас ЛГБТК-сообщество уже никак с этим законом не боролось, в частности потому, что никаких легальных и возможных рычагов этой борьбы нет. Единственная борьба, которая сейчас была, – мы призывали всех геев, которые живут в России, писать официальные запросы в Госдуму с требованием не принимать этот закон, и депутаты Госдумы обязаны были на них отвечать. Мы завалили десятками тысяч таких требований и сообщений Госдуму, но это никаким образом не помогло. Голос ЛГБТК-сообщества слышен не будет. Как заниматься любой правозащитной деятельностью ЛГБТК, сейчас мы пока не понимаем, но нужно искать какие-то новые зоны и новые сферы. Так же журналистика принципиально поменялась сейчас с началом войны. Многие говорят, что журналистики больше в России нет, но она, наоборот, расцветает. И мы видим десятки любопытнейших ютьюб-каналов и так далее. Мы должны искать новые формы донесения информации и новые формы коммуникации с теми геями, лесбиянками, трансгендерными персонами, которые в России будут жить.
Мумин Шакиров: Что делать молодым людям, особенно в небольших городах, которые чувствуют себя гомосексуалами? Куда им идти?
Ренат Давлетгильдеев: Прежде всего, им не нужно бояться. Мы прекрасно помним, что гомосексуальность – это не болезнь. Болезнь – это гомофобия. К сожалению, сейчас нет никаких Центров психологической поддержки, благотворительных фондов, которые раньше занимались помощью таким людям, особенно подросткам. Все эти центры закрылись еще год-два назад. Их радостно пачками попризнавали "иностранными агентами". Но есть телеграм-каналы, есть активисты, которые ведут в том числе какие-то группы поддержки. Мы сейчас будем инициировать еженедельные сеансы связи Zoom, мы будем собираться. Мы будем обсуждать главные какие-то вопросы: как мы будем доносить информацию, общаться с теми ребятами, которым очень нужно наше слово. Нужно понимать, что если ты хочешь, чтобы у тебя были соратники, если ты хочешь слышать слова поддержки, ты должен найти способ эти слова получить. Наша задача в первую очередь – это достучаться и придумать, как достучаться до этих ребят.
Мумин Шакиров: Какова будет реакция книгоиздателей и кинематографистов? Ожидаете ли вы от них какой-то поддержки? Или они возьмут под козырек и будут заниматься самоцензурой и изъятием книг из библиотек, из книжных магазинов?
Ренат Давлетгильдеев: Они уже сейчас занимаются изъятием книг, уже взяли под козырек. Наверное, их можно понять, потому что у нас в России чаще всего люди заранее пытаются соломки подстелить. Я не думаю, что будет какая-то поддержка от издательств, потому что все запуганы. И мы прекрасно понимаем, что на самом деле независимых издательств в России почти не осталось. Мы видим травлю издательства Popcorn Books, которое выпустило книгу "Лето в пионерском галстуке". Руководители этого издательства сейчас признаны "иностранными агентами", что само по себе уже чудовищно. Сейчас и киноиндустрия, в том числе, в основном так или иначе аффилирована с государством. Никаких частных денег в киноиндустрии нет. Мы помним рассвет сериальной индустрии, индустрии онлайн-кинотеатров. Более того, даже на российских онлайн-платформах мы могли видеть сериалы, где была выведена аккуратно, может быть, без акцентов линия гей-отношений. Сейчас, конечно, такого ничего не будет. Я недавно разговаривал с очень близкой приятельницей, которая руководит одной из таких онлайн-платформ. К сожалению, ничего хорошего она сказать мне не может, потому что деньги дают только на патриотическую клюкву. Государство дает деньги только на то, чтобы снимать фильмы а-ля опус Тиграна Кеосаяна про Крым, который провалился в прокате, но стоил, по-моему, 300 миллионов рублей. Ни на что другое, уж тем более ни на что спорное деньги, конечно, не дадут. Из России Netflix ушел еще в самом начале войны, поэтому, конечно, никаких сериалов, где квир-линия, где подростковая любовь выведена, мы не увидим, что, конечно, очень грустно.
Мумин Шакиров: Кремль только что принял новый расширительный закон об "иноагентах". Кто теперь оказывается в зоне риска?
Ренат Давлетгильдеев: Все! "Иностранным агентом", в принципе, может быть любой человек. Например, если я беру уроки французского языка у Французова по скайпу, я подвержен его влиянию? Наверняка подвержен. Могу ли я быть "иностранным агентом"? Конечно, могу. В этом ключевая проблема, в том числе, и закона о ЛГБТК-пропаганде, потому что мы не знаем, что такое "пропаганда", потому что в законе этой формулировки нет. Что такое "иностранное влияние", закон тоже не описывает, нам не объясняет. И меня возмущает формулировка "аффилированные". Аффилированным "иностранным агентом" может стать любой человек, который хотя бы раз в жизни общался с иностранцем. Как было в Советском Союзе.
Из чиновников в бизнесмены
Мумин Шакиров: Совет Федерации 30 ноября освободил Алексея Кудрина от должности главы Счетной палаты. Накануне об этом попросил Владимир Путин. Безработным, по всей видимости, Кудрин останется ненадолго: с лета ему пророчат ключевую должность в "Яндексе", что косвенно подтвердила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. В самом "Яндексе" рассказали о грядущем разделе: часть проектов останется за сооснователем корпорации Аркадием Воложем и уедет за рубеж.
Мумин Шакиров: С нами на связи – Сергей Хестанов. Глава Счетной палаты Алексей Кудрин переходит в компанию "Яндекс". В чем интрига этого перемещения? Усиление контроля государства над частной компанией, как говорил один из наших экспертов? Или Кудрин – эффективный менеджер-спаситель?
Назначение Алексея Кудрина на должность Яндексе", скорее всего, не спасет компанию от возможных западных санкций
Сергей Хестанов: Мне кажется, что это ближе ко второму варианту. До сих пор Алексей Леонидович зарекомендовал себя как очень грамотный технократ. Во второй половине 2000-х годов ему удалось решить грандиозную по масштабам задачу, которая была направлена на увеличение устойчивости финансовой системы, прежде всего за счет создания Стабилизационного фонда. Причем тогда, когда фонд создавался, отстоять саму эту идею, близкую к идеям монетаристов, было очень нелегко. Сейчас это уже ни у кого не вызывает возражений, но в самом начале очень многие выступали против. Он добился своего – и система доказала свою работоспособность во время прохождения кризисов 2008 года, 2015 года, пандемии. И, наверное, можно сказать, что даже в нынешних крайне непростых условиях его система показала свою эффективность. И его назначение в "Яндекс", возможно (так думают многие люди из IT-индустрии), связано с желанием, чтобы он выстроил нечто, отдаленно напоминающее конгломерат IT-сервисов, который хорошо развит в Китае.
Мумин Шакиров: Спасет ли назначение Кудрина, друга Путина, соратника Путина, "Яндекс" от возможных западных санкций?
Сергей Хестанов: Мне кажется, назначение Алексея Кудрина на должность Яндексе", скорее всего, не спасет компанию от возможных западных санкций. Но разделение компании, судя по всему, направлено на то, чтобы часть сервисов, которые имеют большой потенциал развития, в том числе международный, отделить от той части, которая будет заниматься практическим бизнесом с сильной ориентацией на Россию. Естественно, для второй части наличие или отсутствие этих санкций вторично.
Мумин Шакиров: "Кудрину полагается пакет акций "Яндекса" стоимостью в 300 миллионов долларов", – пишут эксперты. Как можно при вступлении в должность подарить такие деньги человеку, который пока ничего не сделал? Это такой входной "золотой парашют"?
Сергей Хестанов: Наверное, правильнее задать этот вопрос другим людям. Но предыдущая история тех проектов, которые регулировал Алексей Леонидович, внушает уважение. Поэтому карт-бланш доверия такого размера, в общем-то, особенно не удивляет.
Мумин Шакиров: Наверное, можно провести параллель с Роналду, известным футболистом, который если будет играть за Саудовскую Аравию (точнее говоря, одну из команд), получит чуть ли не полмиллиарда долларов. Но мы знаем за что. Останется ли "Яндекс" ведущей российской IT-компанией в случае окончательного раздела и вывода части активов за рубеж?
Сергей Хестанов: Как минимум на некоторое время, очевидно, останется. Вообще перспективы развития IT-отрасли в России выглядят, по крайней мере, сейчас неопределенно. Не секрет, что довольно много людей уехало. Причем, по кулуарным разговорам, уехали одни из лучших сотрудников. Поэтому, естественно, сейчас в большей части IT-компаний России идет болезненная перестройка команд, адаптация к новым условиям. На некоторое время ситуация просто сохранит статус-кво. Что будет в дальней перспективе? Наверное, сейчас строить прогнозы на эту тему банально рано.
Мумин Шакиров: Как будет разруливаться ситуация с репарациями Украине? Сумеет ли Россия выстоять?
Сергей Хестанов: Очень сложный вопрос, частично не по адресу, поскольку я экономист и далек от нюансов международного права, тем более в таком крайне специфическом вопросе. Но пока можно констатировать, что все прогнозы динамики российской экономики, которые делались где-то в марте-апреле этого года, почти все не оправдались. Не оправдались, кстати, в одно и то же количество раз – почти ровно вдвое. То есть российская экономика оказалась более стойкой. Любопытно, что одинаково ошиблись все – и российские экономисты (причем из бизнес-сектора, из государственных структур), и западные экономисты, которые тоже анализируют российскую экономику. Это говорит о том, что, судя по всему, была допущена какая-то системная ошибка. Мне кажется, она заключается в том, что вначале ввели санкции против импорта и только сейчас (буквально вчера-сегодня) начинают вводить санкции против экспорта. Это привело к тому, что у России сформировался очень сильный платежный баланс. В последние месяцы Россия зарабатывает больше валюты, чем тратит, причем эта величина больше, чем в "тучные" годы. Парадокс. И это способствовало укреплению рубля, это сильно сбило инфляцию. Инфляционные ожидания марта-апреля сильно не оправдались – инфляция снизилась. Посмотрим. Возможно, по мере того как начнут действовать санкции против экспорта, ситуация изменится. Но пока Россия проходит это испытание гораздо лучше, чем ожидали все.
Мумин Шакиров: Запад вводит беспрецедентные санкции, нацеленные на российские нефтедоллары. В один день заработают эмбарго Евросоюза и потолок цен G7 на нефть из Российской Федерации до 60 долларов за баррель. Выдержит ли российская экономика такой удар?
Сергей Хестанов: Предельная цена выбрана таким образом, что именно это пока почти не почувствуется, поскольку реальная цена российской нефти с учетом дисконтов примерно и составляет величину, близкую к этой. Поэтому это громко звучит, но пока это не проблема. А вот необходимость перенаправления прежде всего нефтяного экспорта на другие рынки – вот это очень сложный вызов. Потому что исторически, буквально с 60-х годов ХХ века, вся инфраструктура российского экспорта углеводородов – и по нефти, и по газу – выстраивалась для экспорта на Запад. И даже месторождения находятся все-таки в западной части страны, даже те, которые в Сибири, в основном Сибирь и запад. Соответственно, отсутствует логистическая инфраструктура для экспорта на Восток, сложная ситуация с танкерным флотом, поэтому это действительно очень большой вызов. Но даже люди изнутри нефтяной индустрии пока не могут ценить возможные последствия. Я думаю, что это будет понятно не раньше, чем, наверное, конец первого квартала следующего года.
