"Сколько же принц Чарльз, а ныне король Карл III, заплатил создателям пятого сезона сериала "Корона"? Эта абсурдная мысль в разных вариантах повторяется во многих британских соцсетях.
Впрочем, кажется мне, пишущие такое и сами понимают, что это полная ерунда и что никаких взяток, ни прямых, ни косвенных, монарх создателям "Короны" не давал и давать не мог. Но вот что, думаю, критики сериала хотят сказать в столь заостренной форме: сезон выглядит так, будто главная цель его создателей – добиться, чтобы принц Чарльз, ставший теперь в реальной жизни королем, был изображен на экране максимально позитивно.
Высочайшая популярность королевы косвенным образом отразилась и на престиже нового короля
Начать с того, что в пятом сезоне его играет другой актер – киногеничный и обаятельный красавец Доминик Уэст, на своего прототипа совершенно не похожий. Игравший принца в предыдущем сезоне Джош О’Коннор тоже не был копией Чарльза, но все же он был намного ближе к оригиналу и, увидев его на экране в первый раз, зрители могли сразу догадаться, кого он изображает. Появление же Веста вызвало у многих шок: погодите, погодите, а это кто такой? Нет, не может быть, это никак не принц Уэльский! Ничего общего – ни в чертах, ни в выражении лица, ни в голосе. Но важнее другое: в пятом сезоне Чарльз оказывается самым положительным персонажем, умницей и провидцем, принципиальным борцом за реформирование королевской семьи, против опасной для выживания монархии замшелости. В одной из сцен он даже отважно вступает из-за этого в конфликт со своей матерью – королевой Елизаветой Второй, резко выговаривая ей за ее предполагаемую косность, отсутствие гибкости и непонимание современности.
Действительно трудно отделаться от впечатления, что авторы сезона пятого задались целью "реабилитировать" будущего короля после того, как в предыдущем он выглядел черствым эгоцентриком, презирающим свою несчастную красавицу-жену за её юношескую наивность и только за то, что она – не его возлюбленная Камилла. Тогда очень многие обвиняли сценариста Питера Моргана и его команду в том, что они чуть ли не нанесли сокрушительный удар по репутации Чарльза, а заодно и монархии как таковой. И вот теперь, возможно, они решили "исправиться".
До последнего времени считалось, что Чарльз не пользуется популярностью среди соотечественников и что многие из них предпочли бы, чтобы наследование престола миновало одно поколение и корона перешла бы прямо к популярному, улыбчивому принцу Уильяму. "Все считают, что Уильям был бы лучшим королем, чем ты", – говорит в сериале Диана Чарльзу в сильнейшей сцене всего сезона, откровенного и крайне эмоционально напряженного объяснения между бывшими супругами после развода. Сцена эта, скорее всего, выдумана: Чарльз с его замкнутостью и социальной неловкостью, вряд ли бы в действительности решился на такое. Но авторы сериала вспомнили и то, что произошло на самом деле, – скандальное интервью Дианы программе Би-би-си Panorama, в котором она высказала мысль о том, что положение короля выдвигает к человеку "большие требования". "Я не уверена, что Чарльз с ними справится", – говорит Диана. И эта фраза, как признается в сериале принц, ранила его сильнее всех других разоблачений и обвинений. А вот это как раз выглядит вполне правдоподобным…
Ещё в мае этого года британское общественное мнение делилось пополам, отвечая на вопрос, стал ли бы тогдашний принц Уэльский хорошим королем или нет (32 процента "за" и столько же "против", а остальные не могли ответить определённо, а значит, тоже не были уверены в его королевских качествах). Но вот всего через несколько дней после провозглашения короля Карла III, опрос YouGov/Times показал, что отношение к новому монарху существенно изменилось. Теперь уже три четверти британцев считали, что он обеспечил хорошее лидерство после смерти королевы, а 63 процента респондентов надеются, что Карл успешно справится с королевской ролью. Судя по всему, Карлу помогла удачная, растрогавшая нацию речь по поводу кончины его матери. Британцы сочли, что эта речь была трогательной, даже пронзительной и, видимо, точно совпала по тональности с эмоциями большинства населения, оплакивавшего Елизавету. Так что можно сказать: высочайшая популярность королевы косвенным образом отразилась и на престиже нового короля.
Но, кажется, эффект оказался краткосрочным. И трех месяцев не прошло, и вот новый опрос, проведённый тем же YuoGov, дал уже иные результаты. Положительно оценивают деятельность Карла Третьего 44 процента, негативно – 27, и ещё 27 процентов респондентов, что называется, "пожимают плечами", они не знают, что отвечать. Но конституционный монарх – это не политический лидер. Он – элемент не только преемственности традиций, но и своего рода сказочного волшебства, нейтральное равнодушное отношение к таковому – это скорее негатив…
Впрочем, тут нельзя не вспомнить завязки пятого сезона сериала – опроса, результаты которого были опубликованы газетой The Sunday Times 11 августа 1991 года. Большинство опрошенных считали королеву "нерелевантной, старой, дорогостоящей и отставшей от жизни", и в то же время респонденты полагали, что Чарльз был бы хорошим королем, особенно с учетом благотворного тогда фактора Дианы. Опять Чарльз получал преимущество благодаря отражённому свету, на этот раз исходившему от его нелюбимой и презираемой им самим жены. В трактовке авторов сериала именно этот опрос становится толчком к попыткам Чарльза модернизировать монархию, которые в основном сводятся к возможности добиться отречения Елизаветы от трона. Чарльз даже встречается с премьер-министром Джоном Мейджором, чтобы добиться поддержки этой идеи с его стороны.
Действительно ли принц пытался подвигнуть свою мать к отречению? Ходят слухи, что его подталкивали к этому некоторые из помощников, но сам Чарльз не решался произносить такое вслух – разве что намекая, в общем виде рассуждая о необходимости идти в ногу со временем и модернизироваться. Мейджор категорически опроверг факт такой встречи и самой возможности даже на уровне намёков обсуждения столь чувствительной темы, назвав версию сериала "вредной чушью". Но, может быть, важнее другое: оказывается, что популярность королевы не была столь уж высока в начале 1990-х. Но ведь потом все переменилось, и Елизавета вновь обрела несравненную, почти культовую поддержку среди населения, став символом личного благородства, беззаветного служения стране и стальной выдержки.
Конечно, сравнения с ней Карл III не выдерживает… В соцсетях пишут: разве стала бы королева публично раздражаться, выходить из себя из-за шариковой ручки с текущими чернилами? Даже представить себе такого нельзя. Им отвечают: ну это же мелочь. Но ведь из таких мелочей складывается образ публичного, не принадлежащего себе человека.
Авторы сериала напомнили еще и о "тампонгейте", подслушанном и опубликованном прессой совершенно интимном телефонном разговоре Чарльза со своей любовницей Камиллой, полном эротических подробностей. Принц даже говорил, что мечтал бы "жить в трусах возлюбленной", например, в качестве вагинального тампона. "Как после такого этот человек может быть нашим королем?" – возмущаются в соцсетях. Многие не могут простить Чарльзу и трагедии принцессы Дианы, которую по-прежнему нередко называют "народной принцессой". Она обладала редким, почти гипнотическим обаянием. Кстати, исполняющая её роль в пятом сезоне сериала "Корона" Элизабет Дебики – талантливая актриса, точно имитирующая манеры, движения глаз, наклоны головы Дианы. Всё по отдельности правильно, но в общем оставляет ощущение раздражающей подделки. Такая Диана кажется красивой, но вздорной и неумной девчонкой, зациклившейся на мщении черствому, недоброму мужу, да и всей королевской семье.
На самом же деле это была куда более сложная, хотя и далеко не
идеальная личность. И взаимоотношения ее с королевой и королевичами тоже были куда многослойнее и сложнее. Волшебным магнетизмом и харизмой Дебики явно не обладает, да и высоченный рост – 190 сантиметров – не помогает глубинному сходству с персонажем… Между тем роль Дианы в истории королевской семьи велика. Она стала для Виндзоров одновременно и сильным раздражителем, и в то же время катализатором перемен. "Вот что мы делаем в нашей семье – уничтожаем любого, кто от нас отличается", – говорит в сериале принцесса Маргарет, обвиняя свою венценосную старшую сестру в том, что она и ее сделала глубоко несчастной, не дав возможности выйти замуж за любимого. Был ли такой разговор? Вполне мог бы быть.
Взломав устои ценой своей жизни, Диана освободила и Чарльза – и от нелюбимой жены, и от казавшихся неодолимыми вековых условностей. После такой трагедии старшее поколение уже не смогло возражать против его женитьбы на Камилле Паркер-Боулз. Так уже бывало не раз: время от времени монархия, этот великий символ стабильности и преемственности, а также и британской особости, проходит через кризисы. Отрывается от времени, от людских настроений, и начинается опасное, чреватое потрясениями отчуждение. До сих пор кризисы удавалось преодолеть, хоть и небезболезненно. И каждый раз возникает вопрос: а может быть, на этот раз не обойдется? От чего зависит судьба монархии как института? Наверное, все же не только от обаяния и популярности монархов, но и от умонастроений в стране, вызванных часто и экономическими проблемами, и падением уровня жизни, и ростом числа "забытых" людей, не видящих себе достойного места в обществе.
Нужна ли еще британцам эта красивая сказка? Вроде бы еще нужна. Республиканцы в меньшинстве, их надежды на то, что смерть королевы и приход некрасивого и антиобаятельного Чарльза помогут им резко приумножить ряды своих сторонников, не оправдываются. Вот данные свежего опроса: 62 процента британцев уверенно предпочитают монархическую форму правления республике, и только 22 хотели бы, чтобы главу государства выбирали. Так-то так, но настроения юного поколения дают республиканцам новые надежды: в возрастной группе от 18 до 24 лет монархию поддерживают лишь 33 процента граждан. 36 процентов, впрочем, не определились, и возможно, от эволюции взглядов этого молчаливого большинства и зависит в конечном итоге судьба королевской семьи. А значит, в большой степени, и Соединенного Королевства.
Андрей Остальский – лондонский журналист и политический комментатор
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
