20 октября Владимир Путин своим указом ликвидировал Федеральное агентство по туризму. Туризм от этого не прекратился, но его объем и география за последние несколько месяцев сильно изменились. Погранслужба России зафиксировала в третьем квартале этого года всего 37 тысяч выездов за границу с целью туризма, а главным направлением этих поездок стала Абхазия. Эта цифра сопоставима со статистикой самого начала выездного туризма. Владимир Абаринов представляет очередной эпизод своего подкаста "Обратный адрес".
Когда-то выездной туризм открыл гражданам СССР глаза на мир. Сегодня мы с моим собеседником доктором исторических наук, профессором Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" Игорем Орловым рассказываем, как это происходило и какие последствия имело для мировоззрения советских людей.
– Игорь Борисович, вы со своим соавтором Алексеем Поповым в книге "Руссо туристо" пишете, что советский выездной туризм начался в 1930 году. 257 ударников труда на теплоходе "Абхазия" совершили круиз вокруг Европы: Ленинград – Данциг – Гамбург – Неаполь – Константинополь – Одесса – Москва. В Неаполе они лицезрели живого Горького, который специально по этому случаю приехал с Капри. В следующем году состоялся ещё один круиз по тому же маршруту на теплоходе "Украина". Но это были разовые мероприятия. Просто требовалось перегнать теплоходы, построенные на балтийских верфях, в Чёрное море.
– На самом деле, раз нужно было перегнать эти суда, то решили их использовать как пропагандистские, сделать два рейса. Так как первый рейс на Абхазию в 1930 году прошел очень успешно, повторили в следующем году. Многие считают, что эти круизы проводил "Интурист", созданный в 1929 году, – нет, это проводили профсоюзы вместе с комсомольцами. То есть это была туристическая экспедиция, предусматривавшая пропагандистские задачи. "Интурист" не имел закреплённых в уставе возможностей осуществлять зарубежный туризм, выездной. Он мог принимать туристов, мог обслуживать проезжающих транзитом и мог оформлять выезд на ПМЖ. "Интурист" до 1955 года фактически не имел институциональных и правовых возможностей для осуществления выездного туризма. Хотя в конце 1940-х годов в одном из вариантов этого устава было написано, что он не запрещён.
– Но ведь еще в 1920-е годы существовала комиссия ЦК ВКП(б) по выездам за границу. В 1947 году её ликвидировали, но учредили Бюро по выездам и въездам – это уже была полностью структура госбезопасности. Значит, кто-то всё-таки ездил. За этой комиссией и этим бюро было решающее слово – отпустить или не отпустить.
– Не то что решающее слово, иногда удавалось каким-то образом обойти эти решения, когда напрямую шло на уровень Политбюро. Но в целом, наверное, процентов 90, может быть даже больше, шло через Лубянку. Были периоды, когда этой комиссией руководили генералы от МГБ. Потому что комиссия возникла ещё до войны. В 1924 году она занималась в большей степени проверкой выездов за границу по служебным делам. А так как выезжали мало, наверное, 99,9 процента дел шло через эту комиссию.
– Повторю: речь шла почти всегда о служебных командировках и только в исключительных случаях о поездках на лечение или отдых высокопоставленных партийных функционеров или выдающихся деятелей культуры – помните, в "Театральном романе" Герасим Николаевич лечиться за границу ездит. Что касается командировочных, то вот мне интересный документ попался, постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 мая 1937 года:
Народный комиссариат оборонной промышленности
Бадо К.Г., р. 1914 г. , гр-н СССР, еврей, член ВЛКСМ с 1931 г., образование среднее. Сборщик-механик на заводе "Авиаприбор". Временная командировка в США сроком на 4 месяца для изучения производства авиаприборов по договору о техпомощи с фирмами "Сперри" и "Броун".
Против фамилии Бадо стоит одно слово "заменить". Никаких причин замены не указано. В 1949 году Бюро упразднили и восстановили Комиссию... Вообще это учреждение то и дело реорганизовывали.
– Зато когда ситуация изменилась, когда пошли более-менее большие потоки после 1956 года, то комиссия по выездам за границу переложила проверку рядовых выездов в основном на областные комитеты партии, где существовали свои комиссии по выездам. Существовала так называемая тройка старых большевиков, общественная комиссия, которая определяла – ехать, не ехать. Как одна девушка писала в письме, что её пригласили для поездки в ГДР и спросили на этой комиссии, что Эрик Хонеккер говорил на последнем пленуме СЕПГ? Такие вопросы их интересовали, если едете в страну, вы должны в первую очередь это понимать. Поэтому эти комиссии периодически перетягивались между МГБ и партией, как и вся система, наверное, советского правления, где были две педали – партийная и госбезопасности. Периодически на разные педали нажимая, Сталин и его последователи управляли этим. Поэтому эта комиссия имела очень важное значение. Когда потоки пошли массовые, понятно, что она просто не могла физически это делать, поэтому в начале 1960-х годов всё это было передано на уровень областной.
– Советский выездной туризм начался через два года после смерти Сталина. Тогда было принято постановление о возобновлении иностранного туризма в СССР, в котором значился пункт о том, что и советским гражданам теперь можно ездить в турпоездки за границу. Для таких поездок вводился упрощенный порядок оформления. А Комиссия продолжала заниматься только поездками в капстраны. В первый же год, 1956-й, в страны народной демократии выехало чуть более 15 тысяч человек, в капстраны около 4 тысяч. Игорь Борисович, вот тогда, когда всё это начиналось, были случаи невозвращения или попытки невозвращения?
"Капстрана". "Кин-дза-дза!". Сценарий Резо Габриадзе, Георгия Данелия. Режиссер Георгий Данелия. В ролях Станислав Любшин, Евгений Леонов, Юрий Яковлев, Леван Габриадзе. "Мосфильм", 1986 год
– Когда смотришь документы по выездному туризму, понимаешь, что возможностей для побега было очень мало. Контролировали и представители органов, и представители комсомола, партии, профсоюзов, старались держать туристов группами. Человек отстал на 10 минут около картины или около скульптуры постоял – уже его начинают искать. Ситуация с тем же самым Юрием Никулиным, когда они с Мироновым вдвоем ходят по городу, она тоже не такая. В соцстранах, конечно, было помягче, но были и в соцстранах случаи, когда ставили около комнат ночной дозор. То есть всё-таки контроль был, потому что человек, который отвечал за этот выезд, руководитель группы, замруководителя группы, они отвечали за это головой и партийным билетом, что было в то время одно и то же. Поэтому следили, возможностей сбежать было не так уж много. Мы знаем эксклюзивные случаи, когда с корабля прыгали, несколько десятков километров плыли. Даже когда смотришь зарубежную печать, понимаешь, что никакой статистики нет. В СССР вели статистику, условно говоря, по тем, кто возвращался, то есть он соскочил, а потом вернулся назад. Эти случаи популяризировались, это было в печати – рассказы о том, как там плохо живут, что он совершил такой проступок. Всё остальное невозможно, к сожалению, на сегодняшний день измерить.
– Один случай возвращения описан в книге "Руссо туристо". Рабочий-ударник из Пермской области остался в Италии. Он получил политическое убежище, но жить на Западе не смог, через несколько месяцев сдался советским властям. Его судили, он получил большой срок, потому что невозвращение приравнивалось к измене родине. Объемы выездного туризма, как я понимаю, росли, но вместе с тем оставалась процедура оформления, знаменитая проверка благонадежности...
– Масштабы статистические тоже очень трудно здесь измерить. Потому что и командировочные, и туристы покупали билеты, "Интурист" давал единую статистику. Мы пробовали пересчитывать с коллегой Алексеем Поповым по некоторым годам, чтобы выяснить, какая там доля туризма, но в целом мы понимаем прекрасно, что масштабы в любом случае росли. По мере того как росли масштабы, процедура становилась очень формальной. В начале 1980-х годов выезжало более двух с половиной миллионов в год, считая не только туристов, но и различных командированных, в том числе и военных. Даже если их отбросить, то всё равно счет уже шёл на миллионы, а не на десятки и не на сотни тысяч. Поэтому процедура была вынуждена формализовываться, то есть становиться в достаточной степени формальной.
– И всё-таки? Сейчас это уже полулегендарная история, молодёжи надо всё рассказывать, даже то, что существовали выездные визы.
– Что собой представляла процедура? Во-первых, до 1977 года поехать за границу можно было только через профсоюзы, комсомол, в сельской местности – через сельские органы управления. Другого пути не было, купить путевку было нельзя самому, ею только награждали. Было прописано, что за границу едут лучшие, передовики производства, общественно активные и так далее. На практике было всё сложно, по ряду регионов это очень хорошо видно, когда постоянно указывают на то, что у вас мало рабочих выезжает, нужно больше рабочих. У вас много выезжает бюрократии, много выезжает творческих работников. Нет, нужно, чтобы больше выезжали представители рабочего класса. И каждый год это снова возвращается – нужно, нужно. В любом случае вы должны были пройти определённую систему сбора документов и отбора. Сбор документов, который представлял собой целый пакет, включая знаменитую характеристику за подписью треугольника – партком, комсомол, если вы по линии "Спутника" ехали, профсоюзы и дирекция соответствующего учреждения или предприятия. Вы проходили собеседования разного уровня.
– Перед этими собеседованиями граждане зубрили имена иностранных генсеков, названия правящих партий и что там было на последнем пленуме. Но иногда вопросы выглядели чистым издевательством. Я где-то читал, как шахматист Борис Спасский, международный гроссмейстер, ездивший по Москве на "Мерседесе", явился на выездную комиссию в алом шарфе через плечо, совершенно не трепетал и ни на какие вопросы просто не стал отвечать – он ехал в шахматы играть, заменить его было некем, и он это прекрасно знал.
– Вас не вызывали никуда в КГБ. Если вы получали заключение, что вы не едете, значит было понятно, что вы не едете, потому что вам без причины, никто объяснять не будет, отказала госбезопасность. Там где-то наверху идёт потом переписка между госбезопасностью, дирекцией института: почему вы не пускаете, он два раза уже перед этим ездил в США? Какая секретная работа может быть, ничего не изменилось? В любом случае в 90 процентах случаев отступали назад, дирекция отступала, хотя иногда пыталась ЦК партии прозванивать и так далее. После того, когда вы прошли отбор на то, что вы достойный человек для получения путевки, включались те механизмы, которые были не видны, как, допустим, проверка органами милиции, органами госбезопасности. Затем наступал период, когда вас инструктировали о том, помните, как у Высоцкого: "Съел холодного язя и инструкцию прослушал, что там можно, что нельзя".
Владимир Высоцкий. Инструкция перед поездкой за рубеж, или Полчаса в месткоме. 1975 год
Этим по большому счету должны были заниматься две структуры – профсоюзы, которые отправляли по своей линии, комсомольские органы, партийные органы и "Интурист". "Интурист" в надежде на то, что этим будут заниматься предыдущие структуры, старался халтурить, а эти структуры, думая, что этим будет заниматься "Интурист", тоже. По мере того как росли масштабы выездного потока, соответственно, зачастую выяснялось, что их нигде не инструктировали, ни там, ни там толком. Когда появилась специальная инструкция по выезду за границу (две было инструкции – по выезду в капстраны и страны третьего мира, отдельно по соцстранам), с ней знакомились под роспись, не разглашая эту инструкцию, она шли под грифом "для служебного пользования".
– Тут трудно не процитировать: "Находясь за границей, постоянно проявлять политическую бдительность, помнить о том, что разведывательные органы капиталистических стран и их агентура стремятся получить от советских граждан интересующие их сведения, скомпрометировать советского человека, когда это им выгодно, вплоть до склонения к измене Родине... В случае, если в спальном купе (каюте) окажется одно постороннее лицо другого пола, нужно требовать своего перевода в другое купе... Советским гражданам за границей категорически запрещается: посещать ночные клубы, кинотеатры, в которых демонстрируются антисоветские или порнографические фильмы, и другие места сомнительных увеселений, а также участвовать в азартных играх; продавать или обменивать личные вещи; приобретать и ввозить в Советский Союз литературу, фильмы, магнитофонные записи, открытки и другую печатную продукцию антисоветского и порнографического содержания".
– Кроме того, вы должны были пройти соответствующую медицинскую комиссию. Документы показывают, что зачастую попадали в эти туристические поездки инвалиды, которые не должны были туда попасть. Существовало негласное, в документах нередко подчеркиваемое обстоятельство, что в советском человеке всё должно быть прекрасно – и одежда, и душа, и тело. Поэтому людей с открытыми внешними дефектами было рекомендовано за границу не отправлять. Тем не менее, находились и больные, и хромые, и косые, периодически этот вопрос поднимался. И вот вы, пройдя все инструктажи, получали путёвку и ждали, когда вас уже вывезут. Потом вы уже попадали за границу, там начиналась совсем другая история, где контроль был не меньше.
"Инструктаж перед поездкой в США. Москва-на-Гудзоне". Автор сценария и режиссер – Пол Мазурски. В роли сотрудника КГБ – Савелий Крамаров. Columbia Pictures, 1984 год
В советское время не было идеократии. Вся советская история – это баланс между прагматикой и идеологией. На мой взгляд, многие вещи вполне объяснимы внутри этого баланса. Тогда, когда идеология важна, но не менее важно то, что советская держава станет великой, потому что победит тот же Борис Спасский на чемпионате мира. Периодически этот вопрос поднимался о том, выпускать человека или не выпускать. Тут было очень много критериев, которые чётко нигде не прописаны, но их видно по документам. Условно говоря, есть ли опасность, что этот человек там останется – первое. Второе: есть ли опасность, что он в контактах с иностранцами, с учеными, с музыкантами, с шахматистами, со спортсменами, может вести себя некорректно по отношению к стране, дать интервью или что-то другое. Третий уровень – есть ли у него родственники за рубежом. Мы сейчас говорим не о соцстранах, а прежде всего о капстранах. Есть ли у него там родственники, какие там возможны другие контакты. Кроме того, существовал запрет, допустим, на выезд семьями. Боялись, потому что раз с семьей поедет, то точно там останется. Мы знаем случаи, когда руководство какой-то газеты отстояло поездку в тур своего корреспондента с женой и ребёнком. Мы знаем случаи, когда выпускали семьи музыкантов, причем они специально женились для того, чтобы выехать за границу, и там в результате оба остались.
– Тут надо уточнить: речь, видимо, идет о скрипачке Виктории Мулловой и дирижере Вахтанге Жордания. Они остались в Швеции в 1983 году. Но они не состояли в браке, хотя и собирались сделать это. Вахтанг Жордания специально ради побега стал аккомпаниатором Мулловой. Кстати, свою скрипку работы Страдивари из Госфонда Муллова честно оставила в гостиничном номере. В итоге жениться они раздумали, но оба сделали успешную карьеру на Западе. Скрипка Страдивари для Мулловой нашлась.
– Наверное, сотрудники Госбезопасности, партийные номенклатурщики тоже понимали, что в голову человеку не влезешь. Соответственно, они просчитывали риски, которые могут возникнуть по каким-то внешним обстоятельствам. Мы понимаем, что столько сотрудников госбезопасности не набралось бы никогда, чтобы сопровождать все группы. Поэтому в соцстране, в страны третьего мира ездили внештатные сотрудники госбезопасности. Сотрудники штатные выезжали только в определённые страны с определёнными группами. Иначе у нас все работники КГБ были бы за границей, если бы они все выезжали. Это миф на самом деле про товарища в штатском, который сопровождал каждую группу. Этого просто не могло быть, потому что не могло быть арифметически.
Владимир Высоцкий. Перед выездом в загранку. 1965 год
– Но контроль за поведением всё-таки был?
– Старшие группы, которые каждый вечер проводили совещание, собирали всю группу, инструктировали, чтобы опять же контролировать от возможности уйти. Если вас, допустим, кто-то пригласил из иностранных коллег в ресторан, доходило до казусов, когда говорили: мы не можем вас одну отпустить в ресторан, давайте с вами пойдут ещё двое коллег по туристической группе. Она говорит: меня же пригласили в ресторан. Нет, если хотите, только с двумя коллегами на дружеский ужин.
– Могу себе представить этот дружеской ужин!
– Кроме того, смотрели ещё на знание иностранных языков. Значительная часть выезжала в страны, не зная иностранных языков, они не представляли в этом плане опасности с точки зрения советской власти, они толком-то и объяснить не могут, чего им надо. Те же, которые владели иностранными языками, – это была определенная группа риска. На мой взгляд, факторов было так много, решения принимались настолько субъективно в этой мозаике факторов, что иногда трудно в действительности понять, почему одному разрешают, другому при таких же условиях – нет. Почему один едет в составе туристической группы, а другой в этом же составе едет в качестве командировочного. Для меня, честно говоря, нет чёткого ответа, кроме ответа борьбы между идеологией и прагматикой, борьбы различных ведомственных интересов. Интерес их мог сложиться как угодно. Иногда дело доходило, когда касалось людей известных в стране, до уровня политбюро, иногда до самых генеральных секретарей, даже так иногда решалось. Но это эксклюзивные случаи были, конечно.
– Вот случай, который был хорошо известен всей театральной Москве. Малый театр собирается на гастроли в ГДР, на шиллеровский фестиваль, со спектаклем "Заговор Фиеско в Генуе". Перед поездкой посольство устраивает прием, к Наталье Вилькиной подходит познакомиться какой-то иностранец и спрашивает: "Вы, наверно, народная артистка СССР?", на что она отвечает: "Я – инородная артистка СССР". Эту реплику услышал "искусствовед в штатском", и Вилькина была вычеркнута из списка гастролеров. Но театр встал на дыбы, потому что она играла главную роль в спектакле. И Вилькиной милостиво разрешили поехать. Аналогичная история произошла в 1956 году с балериной Виолеттой Бовт. Она родилась в США, и на этом основании ей был запрещен выезд на гастроли во Францию – первые гастроли театра на Западе. В этом случае театр тоже сумел отстоять её – это был Музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко. В обоих случаях гастроли теряли смысл без главных исполнительниц. Так что обращение в высокие инстанции иногда помогало. Поскольку советский туризм не мог быть просто приятным времяпрепровождением, составлялась программа тура...
– На мой взгляд, советский выездной туризм во многом отталкивался от общих принципов советского туризма. Напомню, что советский туризм начинался с Общества пролетарского туризма и экскурсий, который с точки зрения современного человека представляет какой-то бред. Потому что пролетарские туристы помогали с посевной, ремонтировали трактора, облигации госзаймов распространяли, помогали в борьбе с религией, организовывали Общество друзей радио, искали каучуковые растения и так далее. То есть к туризму это вообще отношения не имело. Видимо, с этой точки зрения какой-то определённый перенос произошел: когда наш турист выезжал, исходили из того, чтобы ездить туда в том числе и с познавательными целями. Но главная, конечно, его задача – быть пропагандистом и агитатором. Поэтому в составе группы всегда были, кроме сувенирной группы – тех, которым доверяли вручать сувениры, – и люди, которые представляли собой так называемую идеологическую группу. Они были в большой степени подкованы, как правило, члены партии, кандидаты, комсомольцы, профсоюзные работники, которые должны были вести, собственно говоря, беседу, остальные выступали в этом плане статистами.
Как они к нам ездили, уточняли маршрут, так и мы, когда туда ездили, предлагали свой маршрут, они могли его уточнять. Допустим, немцы в своё время приняли решение вообще сократить посещения промышленных предприятий, боясь, может быть и обоснованно, промышленного шпионажа со стороны наших туристов. Тогда как Великобритания, даже Соединенные Штаты, наоборот, были вполне открыты, показывали ведущие предприятия, не было проблем. Когда советские люди туда ехали, они, соответственно, выполняли ряд задач. Они были полпредами Страны Советов, то есть по ним, как считали, судят о том, кто такие советские люди. И при этом они должны были по мере возможности перенимать какой-то опыт, будь это опыт в энергетике, в промышленной сфере. Рекомендовалось это всё запоминать, записывать, зарисовывать для того, чтобы дома эти сведения легли в копилку строительства социализма в СССР.
Никто никогда не скрывал, более того – в 1950-е годы, еще при Сталине, было постановление специальное партии, чтобы нагрузить наших ведущих ученых и техников задачами работы на внешнюю разведку, чтобы они выполняли ещё и эти функции. То есть они не только должны пропагандировать наши достижения, но и при этом ещё впитывать то, что там происходит. Если есть возможность, то работать с местным населением. Понятно, что отбирали категории населения, которые были предрасположены к советской пропаганде. Рекомендовалось не общаться с эмигрантами, хотя часто фирмы давали как раз в качестве гидов-переводчиков именно русских эмигрантов, возникали по этому поводу конфликты. Понятно, что это места памяти Второй мировой войны, это памятные места коммунистического движения, Маркс, Энгельс, Ленин – обязательное посещение, возложение цветов на мемориалы. Встреча с местными мэриями, особенно если во Франции, там "красный пояс" вокруг Парижа. Встреча с представителями Общества дружбы. Насколько это было эффективно – другой разговор.
– Поговорим о реакции советских туристов на иностранную реальность.
– Назовем это словом "открытие", открытие другого мира. Конечно, прежде всего поражала потребительская экономика, обилие товаров. Как бы там ни говорили о том, что не каждый может это купить, "здесь много всего, но это только для избранных", а у нас пускай немного не так, но всё равно каждый советский человек может это сделать. Второе – то, что нигде не скрывалась религиозность. Особенно это поражало в Польше. Кроме того, поражала открытость на улицах, которая подчеркивала некоторую сексуальность, особенно, когда речь шла о посещении определённых стран. В Югославии наши туристы сбегали, судя по документам, на стриптиз. Слово "стриптиз" правильно писать не умели, писали через "е" в отчетах: "ходили на стрептиз". Потом многие, кто ехали туда, они понимали прекрасно, что им вторая поездка уже в жизни не грозит, поэтому, по большому счету, останавливать себя, чтобы вести себя как паинька, смысла большого нет.
Когда ты сталкиваешься с чем-то для себя непонятным и необычным, нужно найти внутри себя ответ, чтобы себя примирить с этим
Наверное, на последнем месте, особенно для образованной публики, стояло столкновение с какими-то альтернативными концепциями исторической памяти. Допустим, в Испании – это Франсиско Франко. То есть когда мемориалы не нашим привычным деятелям революции, деятелям, допустим, коммунистического движения, а именно тем, кто у нас считался реакционерами. Когда ты сталкиваешься с чем-то для себя непонятным и необычным, нужно найти внутри себя ответ, чтобы себя примирить с этим. Здесь в большей степени не столько пропагандистские убеждения, сколько самоубеждение в том, что здесь по-другому, но у нас была война, особенно первые 20–30 лет после войны, понятно, что мы так сильно пострадали, мы догоним. И второе, что это не для всех, что это красивая картинка, что где-то есть безработные, есть нищие и так далее. Но в любом случае, конечно, это разрушало стереотипы сознания. В кругу семьи, друзей, знакомых, конечно, передавали совсем другие ощущения, транслируя внутрь страны этот разрушающий стереотипы о Западе контекст. Это другое, и необязательно плохое. Другое не всегда плохое, просто другое, потому что оно не такое, как у нас. Это самый главный стереотип, который рушился, что если это что-то другое – это необязательно враждебное.
– Вот любопытный документ на эту тему. Справка управления КГБ СССР по Пермской области о контрпропагандистской работе с трудящимися, выезжающими за границу. Август 1984 года.
В связи с усилением международной напряженности обстановка на каналах загранвыездов советских граждан характеризуется значительной активизацией подрывной деятельности спецслужб противника и зарубежных антисоветских центров. Спецслужбы активно используют канал туризма для проведения различного рода акций, получения интересующей их информации политического, экономического и иного характера, идеологической обработки советских
граждан, склонения отдельных из них к измене Родине.
Противник продолжает активно использовать гидов западных турфирм в разведывательно-подрывной работе. Практически все гиды турфирм Финляндии, а также СФРЮ доводят до туристов сведения о возможности "упрощённого" выезда соответственно в Швецию и в Италию, обращают внимание туристов на расположение посольств США, Англии, Франции, пропагандируют западный образ жизни.
Ежегодно из Пермской области по различным каналам выезжает за границу более 8 тыс. человек. По возвращении из-за границы отдельные из туристов под влиянием враждебной пропаганды начинают восхвалять западный образ жизни...
Несмотря на ряд мер... продолжает иметь место нарушение норм поведения за рубежом отдельными туристами. Так, например, [...], шофер автопредприятия треста "Сельхозавтотранс", беспартийный, в НРБ пытался совершить валютную операцию с одним из местных жителей. При совершении сделки был обманут, затеял скандал, вместе с женой преследовал убегающего иностранца. В результате все трое были задержаны милицией. Житель г. Лысьвы [...],выезжая в составе танцевального ансамбля "Юность" в НРБ, пытался незаконно провезти через границу 190 рублей сверх установленной нормы. В марте 1984 года в составе группы пермских туристов в НРБ и СФРЮ выезжала [...], заведующая магазином № 37 Кировского райпищеторга г. Перми. Как и [...], пыталась провезти за рубеж советские деньги в сумме 170 рублей.
Тут надо пояснить, что официально туристам меняли ничтожную сумму на карманные расходы, а вот на советские рубли в Болгарии, Румынии, Польше был спрос, и их можно было обменять на чёрном рынке по более выгодному курсу. Далее в том же документе:
Продолжают иметь место факты политической беспечности отдельных туристов. Так, турист [...], кандидат в члены КПСС, аккумуляторщик спецавтохозяйства Пермского управления дорожного строительства и благоустройства, в магазине "Академическая книга" (г. Хельсинки, Финляндия) проявил интерес к антисоветским изданиям и в этой связи вступил в контакт с продавцом магазина. Получив от него бесплатно книгу антисоветского содержания, изданную в США,
"Новая неподцензурная частушка", [...] с ухищрениями провез книгу в СССР, надеясь в последующем ее продать. Турист [...], шофер автопредприятия № 6, беспартийный, на пляже в г. Ровине (СФРЮ) подобрал брошенный иностранный журнал и попытался ввезти его в СССР.
"Итальянцы, они что? Макароны. Навалят полную миску. Они стоят у тебя внутри колом – страшное дело". "Из жизни отдыхающих". Автор сценарий и режиссер Николай Губенко. В ролях Лидия Федосеева, Виктор Филиппов, Жанна Болотова. "Мосфильм", 1980 год
– Советский человек, которого учили, начиная с пачки папирос, что советское самое лучшее, неожиданно попадал в ситуацию, когда у него возникали сомнения, когнитивный диссонанс. Поэтому он пытался адаптироваться к этому иному миру с помощью традиционных советских практик. Мы в книге своей взяли инструкцию о поездке за границу и положили ее, сравнили с Высоцким, с тем, что он говорит, сформировали 10 табу советского туриста за границей, где на первом месте, по документам видно, и у Высоцкого: "Нет, ребята-демократы, только чай". То есть основное проявление "несоветского" поведения – злоупотребление спиртными напитками, которое иногда приводило к казусным случаям, допустим, к дракам, к попытке похитить прямо с витрины торт или какие-то другие товары и так далее. Второе – это скромность, человек должен быть скромным, поэтому "живя в комфорте, экономь, но не дури". То есть, условно говоря, соблюдай какой-то баланс. Я знаю, что наши туристы ездили, когда появились пакетики супа, раковину затыкали пробочкой, высыпали суп, воду наливали и варили суп в раковине. И такое было, потому что денег было жалко.
Александр Галич. О том, как Клим Петрович восстал против экономической помощи слаборазвитым странам
– Денег же меняли мало...
– Денег было мало на самом деле, но самое главное другое – их не всегда давали. Происходили казусы, когда в первый день их не выдавали, советский турист сталкивался с ситуацией платных туалетов, а у него денег не было сходить в платный туалет. Даже если бы были, советский турист тысячу раз подумал о том, чтобы потратить деньги на туалет, – совершенно непривычная для него ситуация.
Потом, конечно, табуированы были различные связи внешние, "потусторонние связи", как говорил Высоцкий, особенно внебрачные. Этим отличались наши туристки в Болгарии. Приезжали наши дамы одинокие, отдыхали с местными болгарскими хлопцами. Ставили даже часовых на ночь. И шопинг. Наш человек шёл за границей на все уловки, которые только можно, натягивал на себя две-три пары джинсов, чтобы в них выехать, или вывозил золото, которое фиксировалось как бижутерия на границе, там золото сбрасывалось, на это можно было хоть что-то купить, а там покупалась дешёвая бижутерия – типа уехал с бижутерией и приехал с ней же. Или, допустим, та же самая мохеровая нить. Запрещалось ввозить её в клубках. Покупали мохер, вязали полотно какое-нибудь в виде небольшого платка, дома приезжали, распускали, держали над паром, чтобы нить распрямилась, и продавали мохер, который здесь был в большом дефиците. Это постоянные заявления о том, что уронил фотоаппарат в воду, а наши "Зениты" там были очень популярны.
"Костюмчик оттуда?" – "Нет, костюмчик отсюда. Наш костюмчик". "Ехали в трамвае Ильф и Петров". Автор сценария и режиссер Виктор Титов. В ролях Иннокентий Смоктуновский и Владимир Басов. "Мосфильм", 1972 год
Конечно, существовали определенные нормы по вывозу, просто прописывалось, что можно вывезти. Понятно, что стремились это обойти. Черная икра, спиртное, водка вывозились, часы наручные, фотоаппараты. Советский человек стремился вывезти это как бы в собственное пользование, а при этом он там это таинственным образом терял. Понятно, что всё это фиксировалось. Но опять же нужно понять старшего группы. Старший группы ехал бесплатно. Если вояж проходил спокойно, у него появлялся шанс на повторную поездку в качестве руководителя группы. Я уже не говорю про внештатных сотрудников, о которых не всегда было известно. Я разговаривал с одним покойным, к сожалению, академиком, который рассказывал, как они вычисляли в своих поездках внештатных сотрудников. Чаще всего они почему-то выдавали себя за часовщиков. Мы, говорит, предлагали им отремонтировать наши часы, что вводило их в ступор. Второе, говорит, когда мы уходили на какие-то экскурсии, эти люди чаще всего болели, они не могли пойти на экскурсию и заболевали. Мы обнаружили, что в наших вещах в наше отсутствие кто-то рылся. Эта система табуирования существовала не только на внешнем уровне, но и внутри каждого человека. Есть надежда поехать еще раз – буду себя хорошо вести. А те, кто понимал, что шансов нет, вели себя более-менее свободно.
– Приведу примеры неадекватного или, как выражались советские чиновники, "недостойного" поведения советских туристов из вашей книги. В Китае одна туристка вымыла ноги в священном пруду. Другая где-то в Европе отказалась гулять по городу в группе и ушла из гостиницы одна, сказав старшему: "Мы не репрессированные". Третья "ходила в брюках". Но самым распространенным видом нарушения правил было неумеренное употребление алкоголя. Игорь Борисович, как обстояло дело с поездками в США? Был шанс у рядового гражданина поехать туда?
– С Соединенными Штатами всё зависело от периода. Когда был период потепления, поездки были более частыми. Были технические туры, были и туры работников культуры, спорта. Даже спортивные команды выезжали на соревнования через "Интурист", туристами считались фактически. Командировки. Америка стала одной из самых первых стран, когда мы начали ездить, еще в 1920-е годы, когда наши ученые начали выезжать, американские сюда приезжать, ещё до того, когда у нас были заключены дипломатические отношения. Особенно это касалось специалистов в области математики, физики, естественных наук. На конгрессы выезжали. Но здесь была другая специфика – очень дорогие путёвки. Пробовали совмещать – допустим, Америка и Мексика, какие-то искать варианты, чтобы две страны, чтобы хоть как-то сэкономить. Основная масса населения, конечно, позволить себе такое не могла. Несколько тысяч рублей мало кто мог себе позволить даже при том, что половина путевки оплачивалась профсоюзами. Цифры, конечно, невелики по нашему выезду. По въезду, понятно, больше въезжали американцы.
– Но вот лица творческих профессий, по-моему, ездили в Америку довольно часто. В Союзе писателей была иностранная комиссия, которая занималась организацией таких поездок. Например, Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский впервые съездили в США в составе группы советских писателей в 1961 году, будучи еще молодыми по советским меркам поэтами, первому было 29, второму 28 лет.
– Они не туристами ездили, это была творческая командировка. Понятно, что через "Интурист" оформлялось, создавалось впечатление, что они туристы. В "Интуристе" даже отложился документ о недостойном поведении группы советских писателей, упоминается в том числе Евтушенко, во время поездки в Америку, что они нарушали тот предписанный регламент, который был задан этой поездкой.
– Тема эта бесконечная, но нам пора заканчивать. Как вы считаете, какую роль сыграл выездной туризм в советской истории? Ведь это был как-никак прорыв за железный занавес.
На самом деле там живут тоже нормальные люди, которые точно так же дружат, любят, отдыхают
– Мне кажется, что это недооцененный в современной литературе фактор. Во-первых, когда я со студентами сталкиваюсь где-то на первом курсе, когда говорю о стереотипах, которые сложились в нашей истории, когда их спрашиваю, сколько выезжало за границу, они мне называют цифры от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Когда я говорю о том, что, допустим, в 1982 году выехало 2 миллиона 700 тысяч, их это вводит в ступор. Я могу сказать одну простую вещь: открытие мира само по себе – это уже было разрушение "железного занавеса". Я не считаю, что этот занавес был железным, особенно после 1975 года. Скорее это был бумажный занавес, который создавался иногда искусственно и другой стороной. В Америку почему стали больше ездить и посылать? Потому что американцы отменили снятие отпечатков пальцев с въезжающих в США. Даже такие мелочи влияли на контакты.
Но в любом случае важно разрушение стереотипов, понимание того, что иное – это необязательно враждебное, оно просто другое и имеет право на существование. Второй стереотип, который был разрушен, – о том, что советский человек есть самый человечный человек. На самом деле там живут тоже нормальные люди, которые точно так же дружат, любят, отдыхают, значительная часть из них открыта. Более того, эти люди имеют большую свободу выбора, большую свободу поведения и так далее, в том числе религиозное, коммерческое поведение, никаких ограничений нет. Они с ними сталкиваются здесь, когда пленку вывезти с фотографиями нельзя, нужно здесь обязательно проявить эту пленку, потом вам ее пришлют, если вы заранее это не сделали. Маршруты строго предписаны, вы не можете никуда отклониться. То есть сталкивались иностранцы с непонятной ситуацией ограничений. Наши же, наоборот, из ситуации ограничений, когда им четко все предписывали, они приезжали за границу и сразу попадали в посольство или консульство, где с ними проводили беседу. Они даже иногда в гостиницу не успевали заселиться, как их сразу уже с корабля на бал везли, инструктировали по поводу поведения и так далее. Когда они сталкивались с тем, что все, что им рассказывали о загранице, немножко не такое, – это тоже, конечно, вызывало у них определенный диссонанс.
Когда они сюда приезжали, они становились распространителями недоверия к официальной пропаганде. Убеждение о том, что советское самое лучшее, убеждение о том, что советский человек самый прогрессивный, тот строй, который у нас есть, самый прогрессивный... Это все вместе потихонечку подтачивало сознание советских людей, – говорит доктор исторических наук Игорь Орлов.
Подписывайтесь на подкаст "Обратный адрес" на сайте Радио Свобода
Слушайте наc на APPLE PODCASTS – SPOTIFY
