Незнание – лучшая почва для вражды. Население РФ мало знает о культуре и истории Украины. В Советском Союзе, а до того в Российской империи представления об Украине не сильно отличались от нынешних. Речь не только о людях без образования, но и об интеллигенции, интеллектуалах. Все стоившее внимания, по общему мнению, происходило в столицах империи, Украина же ютилась где-то на культурной окраине; кстати, и название у нее созвучное, а обычаи и язык – странные и смешные. Ничего стоящего на этом языке написано быть не может, если же вдруг что-то появится, то столичные издательства непременно опубликуют это в русском переводе. Так что суетиться незачем.
О представителях национальных культур вспоминали преимущественно в двух случаях: официально, когда требовалось продемонстрировать дружбу народов Советского Союза, и неофициально, иллюстрируя их глубокую провинциальность и вторичность по отношению к культуре имперской. Конкретика большого значения не имела, в дело шло все, включая анекдоты о чукчах и молдаванах.
Я думаю об этом всякий раз, вспоминая стихотворение Александра Галича "Памяти Б. Л. Пастернака", где на поминки поэта поспели даже киевские письмэнники. Неважно, что на похоронах в Переделкино никаких письмэнников (как, кстати, и лабухов, терзавших Шопена) не было. Образ провинциалов, бездарных, сервильных, политически лояльных сверх меры, был удобен – насмешливое и негативное отношение к украинским писателям у московских и питерских интеллектуалов сложилось давно. Этих письмэнников они и считали украинской литературой, не зная ровно ничего о судьбе расстрелянного поколения прозаиков, поэтов, драматургов.
Начав агрессивную войну против Украины, Россия в первую очередь разрушает украинскую культуру
Масштабы потерь украинской культуры в 1930-х чудовищны, ее разрушили практически полностью. В “Избранном” Мыколы Зерова, неоклассика, одного из сильнейших поэтов и переводчиков поколения, составленном его вдовой Софией Зеровой и изданном в 1966-м, год смерти поэта не указан ни в предисловии, ни в комментариях – нигде. Потому что в 1966-м, спустя двадцать два года после ареста поэта, достоверной информации о месте и времени его гибели не было. Потребовались еще десятилетия и исключительные усилия историков, чтобы установить название урочища Сандармох в Медвежьегорском районе Карелии. Там осенью 1937-го, к двадцатилетней годовщине Октябрьского переворота в Петрограде, расстреляли литераторов, которым по силам было создать высокую украинскую культуру ХХ века. Среди них был и Мыкола Зеров. Принимай, родина, подарок к юбилею! Родина приняла, держит цепко и свое отдавать не желает. Историк Юрий Дмитриев, усилиями которого нам стали известны точное место и дата гибели авторов украинского Расстрелянного возрождения, сейчас арестован и приговорен к пятнадцати годам колонии строгого режима по сфабрикованному делу.
Любая оценка несделанного условна. Невозможно оценить ненаписанные романы, непоставленные спектакли, неснятые фильмы. За пределами сделанного открывается область спекуляций, потенциальное не всегда становится реальным. Но то, что реальностью стало и было сохранено, оценить возможно.
Дзига Вертов в 1929 году на ВУФКУ (Всеукраинское фотокиноуправление) снял ленту "Человек с киноаппаратом", определившую ход развития киноискусства в ХХ веке. Вертов избежал репрессий, он проработал в Москве еще четверть века, а ВУФКУ, с которым связаны имена Довженко, Кавалеридзе, Курбаса, Яновского, исчезло уже в следующем году, его реорганизовали, сделав подразделением “Союзкино”. На этом история хотя бы относительно независимого украинского кино прервалась надолго. Часть фильмов, снятых для ВУФКУ за восемь лет его существования, сохранить удалось, но многие пропали, а о некоторых напоминают только рекламные постеры. Так пропали немые ленты Леся Курбаса, снятые в 1924–25 годах, но их влияние признавали Довженко и Эйзенштейн, а актеры школы Курбаса продолжали выступать на украинской сцене несколько десятилетий после разгрома театра "Березіль".
И опять о киевских письмэнниках. Книги авторов Расстрелянного возрождения в независимой Украине издаются, но в советской Украине поколения, рожденные после Второй мировой, их не только не читали, но и не слышали ничего ни об этих книгах, ни об их авторах. Роман "Місто" (Город) Валерьяна Пидмогыльного куда созвучней европейскому модернистскому роману, французскому или немецкому, чем советскому, написанному в каноне соцреализма. А героя, близкого герою Пидмогыльного, молодому украинскому писателю, который в своей повстанческой карьере, перед тем как поднять красный стяг, держал какое-то время флаг осенних степей и небес, в русской советской литературе, мне кажется, и вовсе не было. Роман "Місто" вышел в Харькове в 1928-м, после ареста Пидмогыльного в 1934-м и его расстрела 3 ноября 1937-го в Сандармохе не публиковался и был переиздан только в 1989-м.
Но, пожалуй, самой интересной, необычной, в какой-то мере до сих пор загадочной фигурой остается В. Домонтович (Виктор Петров). Его роман "Дівчина з ведмедиком" (Девушка с медвежонком) о любви взрослого мужчины к девочке-подростку вышел в Киеве в 1929 году, за 20 лет до "Лолиты" Набокова. И, в отличие от романа Набокова, "Дівчина з ведмедиком" – это роман идей. В. Домонтович и в более поздних книгах решал сложные формальные задачи. Не знаю, с кем вообще его можно сравнить в любой из советских литератур. Деятельность Виктора Петрова литературой не ограничивалась. Он был крупным ученым – этнографом, археологом, автором нескольких монографий. Вместе с тем уже доказано его сотрудничество с советскими спецслужбами в годы Второй мировой войны и пока еще не доказано – в годы, ей предшествовавшие. Наконец, во второй половине 1940-х, когда жил в Мюнхене, Петров публиковал яркую публицистику под несколькими псевдонимами на самые разные темы и, пожалуй, был первым, кто составил и напечатал мартиролог украинских писателей, расстрелянных большевиками в начале 1930-х. Он знал их всех или почти всех лично, многих не любил – и они отвечали ему тем же, – но был честен перед памятью этих молодых талантливых людей, убитых в расцвете творческих сил. Фигур уровня Петрова не так много в европейских литературах ХХ века, тем невероятнее, что не только его работы, но даже биография изучены не вполне. Основные документы из архивов КГБ, связанные с Петровым, не рассекречены до сих пор. Ярких персонажей в том поколении было так много, что иногда сложно остановиться, вспоминая их истории.
Дискуссии о Расстрелянном возрождении уже можно было бы отнести к области академической, а биографии украинских мастеров, принадлежавших к уничтоженному поколению, оставить историкам литературы: их произведения написаны без малого сто лет назад. Однако история повторяется: начав агрессивную войну против Украины, Россия в первую очередь разрушает украинскую культуру. Цель нынешней войны – не оккупация каких-то территорий, а уничтожение всей украинской цивилизации. Все возможные последствия этого сложно перечислить и предсказать, но очевидно, что разрушенное, как уже случалось, будет названо никогда не существовавшим, и имперская культура вновь объявит себя единственной.
Алексей Никитин – писатель, живет в Киеве
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не совпадать с точкой зрения редакции
