Александр Генис: В сегодняшнем выпуске “Кинообозрения” мы с его ведущим Андреем Загданским обсудим один из самых интересных и необычных фильмов весеннего проката в Нью-Йорке. Прошу вас, Андрей!
“Токио!”, Майкл Гондри, Лео Кара, Бонг Джун-хо
Michel Gondry, Leos Carax and Korean Bong Joon-ho
Андрей Загданский: Фильм “Токио!” это свободное соединение трех короткометражных фильмов. Сквозная тема одна - огромный мегаполис, и очевидная вторая – маленький, затерянный в большом городе человек. Первая новелла режиссера Майкла Гондри – фантасмагорическая, как Кафка, но при этом психологически наблюдательная и ироничная, как Довлатов. Молодая пара приезжает в Токио, жить им негде и они останавливаются у подруги девушки в крошечной студии, однокомнатной квартире, где под одной крышей и спальня, и кухня. Подруга им рада. Гости молоды и веселы. Он - начинающий кинематографист, автор некоего авангардного фильма, где человечество адаптируется к новой реальности и женщины рожают кроликов. У нее нет никаких артистических амбиций, она просто существует. Наши несколько инфантильные друзья - в происках себя в городе, в поисках работы, в поисках квартиры. Ему, кажется, удается все, или почти все. Ей - ничего. Начинающий кинематографист нашел работу, правда, не в кино, а в магазине, где он заворачивает подарки. Но все же лучше, чем ничего. Более того, хозяйка квартиры явно проявляет к нему расположение, слегка кокетничает, и молодой кинематографист отвечает ей тем же. Хироко, как зовут героиню, чувствует себя глубоко одинокой, ей нет места в этом городе, нет места в новых отношениях. И она превращается в стул.
Александр Генис: То есть, вместо жука - в стул, как у Кафки?
Андрей Загданский: Не совсем, потому что стул - вещь прагматичная, стулом можно пользоваться. Стул подбирает на улице музыкант, и теперь Хироко живет в его доме, и иногда, когда музыкант играет и не видит ее, она превращается опять в человека, чтобы послушать музыку. Вторая новелла назевается по-французски - “Merde”, что в переводе на русский означает “Дерьмо”. Режиссер - Лео Кара, тоже француз. Что происходит во второй новелле? В Токио из канализации приходит некто. Этот некто - в зеленом костюме, босой, с бельмом на одном глазу и кривой рыжей бородой. Он терроризирует город, поедает цветы и наличные деньги, которые он выхватывает у перепуганных прохожих. Мы следуем за этим зеленым в канализацию, вниз, и там, среди прочего мусора, в том числе, и затерянного танка, этот зеленый персонаж находит ручные гранаты. С ними он выходит на улицу Токио. Террористический акт, кровь, трупы на улицах. Зеленый выслежен и арестован. Но никто не хочет с ним объясняться, кроме французского адвоката, у которого кривая рыжая борода, но в другую сторону, бельмо на другом глазу и почти такой же нелепый костюм. Именно от французского адвоката, который говорит на немыслимо смешном и отвратительном языке с этим зеленым, мы узнаем, что его подлинное имя - Мерд. Этого Мерда судят и приговаривают к повешению. Его вешают и, вскорости после агонии, Мерд подтягивается на петле, чтобы почесать ногу, и исчезает. Следующая глава – приключения Мерда в Америке. И на всем нам знакомой долларовой купюре, показанной на весь экран, у Линкольна - кривая рыжая борода. Третья картина сделана корейским режиссером Бонг Джун-хо. Посвящена она токийским затворникам, людям, которые никогда не выходят из дому в город. Как и положено последней новелле, эта новелла о любви, и заканчивается фильм на оптимистической ноте. Но вы запомните не последнюю, а первую, не горькую, не печальную, а смешную, милую, очень изобретательную новеллу Гондри и новеллу “Мерд” о непобедимом зле, которое, увы, неизбежный продукт любого большого города.
Александр Генис: Андрей, интересно, что фильм о Токио снимают иностранцы. И сама идея сделать фильм о городе, сделать такой портрет космополитический, она не новая - был такой фильм о Нью-Йорке, например. Но характерно, что здесь нет ни одного японского режиссера, то есть Токио - глазами чужеземцев. Как всегда, мы имеем дело не с реальностью, а с отражением.
Андрей Загданский: В развитие вашей же мысли - может быть, японцы сами отдают себе отчет, что Токио они тоже осмыслить не могут, и могут пригласить иностранца, который сделает маленькие фильмы, которые осваивают маленькие пространства этого города, и тогда из этих освоенных пространств они, может быть, сами увидят некую иную, целостную картину. Во всяком случае, мне кажется, что сама концепция проекта изначально очень плодотворна. Она открывает двери.
Александр Генис: А вам не кажется, что было бы интересно сделать такой же фильм про Москву?
Андрей Загданский: Я думаю, что это совершенно замечательная идея. Интересно, кто бы за нее взялся?