Александр Генис: Поражение республиканцев на прошлогодних президентских выборах тяжело отразилось на популярности партии. Интересно, что за ее возрождение ратуют не только республиканцы, но и демократы, считающие конкуренцию двух сильных партий необходимой для здоровой политической жизни в стране. В этой ситуации республиканцы остро нуждаются в харизматическом лидере, способном вернуть доверие умеренного крыла партии. Но пока такой политик не появился, роль лидера оппозиции взял на себя герой предыдущей эпохи – вице-президент Чейни. О его политической дуэли с Бараком Обамой рассказывает - как обычно, в жанре исторического репортажа - наш вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: В колониальные времена и в первые годы независимости среди американских политиков было много заядлых дуэлянтов. На шпагах, а позднее на пистолетах дрались судьи, губернаторы, конгрессмены. Нарочно провоцировали дуэли и перед выборами, чтобы доказать избирателям свою смелость, и после выборов - проигравший жаждал сатисфакции.
Диктор: Более ста раз дрался на дуэли Эндрю Джексон, 7-й президент США. По неподтвержденным данным, он убил в поединках 14 человек. Об одном смертельном случае известно точно. Соперником Джексона был плантатор Чарльз Дикинсон, тоже знаменитый дуэлянт; на его счету числилось 26 убитых. В этом поединке было нарушено сразу несколько пунктов дуэльного кодекса, а сам Джексон, стрелявший вторым, получил тяжелое ранение: пуля Дикинсона летела точно в сердце, но наткнулась на ребро. Пулю эту Джексон так и носил в своем теле до конца жизни.
Владимир Абаринов: Ужасные бретеры были некоторые отцы-основатели. Министр финансов Александр Гамильтон однажды даже послал вызов президенту Джону Адамсу, но тот даже не ответил.
С вице-президентом Аароном Бэрром у Гамильтона вышло иначе. Эти двое действительно люто ненавидели друг друга.
Диктор: Аарон Бэрр – самый знаменитый неудачник американской политики. На президентских выборах 1800 года Бэрр и Томас Джефферсон набрали одинаковое число голосов выборщиков. В таких случаях судьбу президентского кресла решают законодатели. Лишь в 36-м туре Палата представителей смогла избрать президента благодаря Гамильтону, который решил поддержать Джефферсона. Гамильтон изводил Бэрра своими памфлетами, в одном из которых писал, что считает своим религиозным долгом создание препятствий карьере Бэрра. В 1804 году Гамильтон помешал Бэрру стать губернатором Нью-Йорка. Бэрр спровоцировал ссору и вызвал Гамильтона на дуэль. Стрелялись на расстоянии в 30 футов – это чуть больше 9 метров. По сей день неизвестно, стрелял ли Гамильтон в воздух, как утверждает его секундант, или промахнулся, как утверждает секундант Бэрра. Бэрр промаха не дал. Отец американской финансовой системы был смертельно ранен.
Владимир Абаринов: Постепенно политики научились не реагировать на обиды. Бывшие президенты комментируют деятельность нынешних, как правило, сдержанно.
Так, Джордж Буш-младший, слагая с себя президентские полномочия, заявил, что уходит в тень и не собирается осложнять жизнь новому президенту своей критикой.
Вопрос: Хотите пропасть из поля зрения публики?
Джордж Буш-младший: Думаю, что да. Хочу некоторое время пожить подальше от света рампы. Я считаю, для меня по-настоящему важно сойти со сцены. А на сцену выходит новый человек. Я желаю ему всего наилучшего. И я не хочу из-за кулис критиковать каждое его движение.
Владимир Абаринов: Но Барак Обама никому не обещал не критиковать своего предшественника. Его политика во многом строится на контрасте с политикой Буша. Один из самых негативных аспектов этой политики – обращение с лицами, подозреваемыми в терроризме. Президент принял решение рассекретить четыре служебные записки, которыми юристы Министерства юстиции отвечали на запросы ЦРУ о законности так называемых усиленных или жестких методов допроса. Юристы пришли к выводу, что в определенных обстоятельствах такие методы могут быть оправданы.
Рассекречивание встревожило сотрудников ЦРУ – они поняли, что могут стать мелкими разменными фигурами в этой большой политической игре. Президент приехал в штаб-квартиру ведомства и успокоил ее личный состав.
Барак Обама: Это была сложная глава нашей истории и одно из наиболее трудных решений, которые я должен был принять в качестве президента. С одной стороны, у нас есть вполне реальные враги, и в защите американского народа мы полагаемся на смелых людей, не только в наших вооруженных силах, но и в Центральном разведывательном управлении. И они должны принимать некоторые очень трудные решения, потому что они сталкиваются с врагом, который не знает сомнений, которого не сдерживают конституции и юридические тонкости. Вместе с тем, рассекреченные документы показывают, на мой взгляд, что мы утратили моральные ориентиры. Именно поэтому я прекратил практику применения усиленных методов допроса. Не думаю, что те, кто действовал согласно указаниям юристов правительства, заслуживают наказания. Что касается последствий для тех, кто сформулировал эти указания – это на усмотрение министра юстиции, в рамках существующего законодательства, и я не буду предвосхищать его решение.
Владимир Абаринов: В дискуссию об оправданности того, что правозащитники считают пытками, неожиданно вмешался бывший вице-президент Дик Чейни. Сначала он сделал это в интервью телекомпании Фокс Ньюс.
Дик Чейни: Что меня немного тревожит в этом недавнем рассекречивании, так это то, что публикуются записки с юридической экспертизой, полученные ЦРУ, но документы, которые показывают успех этих мер, остаются секретными. А они есть, доклады, в которых отражены конкретные результаты этих действий. Они не рассекречены. И я направил формальный запрос в ЦРУ с тем, чтобы управление предприняло шаги к рассекречиванию этих материалов, дабы американский народ получил возможность видеть, чтό мы узнали, насколько ценные разведданные получили, а не только дискуссию относительно юридических формулировок.
Владимир Абаринов: О том, что ответили Дику Чейни из Национального архива США, куда он направил свой запрос, рассказывает его дочь Лиз Чейни, занимавшая при Буше-младшем один из ключевых постов в госдепартаменте.
Лиз Чейни: В ответе было сказано, что поскольку эти материалы составляют предмет судебного иска, они в настоящий момент не могут заниматься его рассекречиванием. Я считаю, это очень плохо, потому что президент мановением руки может рассекретить что угодно. И получается, что Белый Дом прячется за бюрократической формулировкой. Мне этот ответ представляется лицемерным. Это проявление двойного стандарта. И я думаю, когда имеешь дело с чем-то столь важным, как эта дискуссия о национальной безопасности, правительство должно предавать огласке информацию, освещающую вопрос с обеих сторон.
Владимир Абаринов: Полемика приняла настолько острый характер, что президент Обама счел необходимым выступить с большой программной речью по вопросам национальной безопасности. Дик Чейни решил сделать то же самое. Они выступали в один и тот же день и час в нескольких кварталах друг от друга.
Дик Чейни: Когда президент Обама принимает мудрые решения, каким, я считаю, было в некоторых отношениях решение по Афганистану, его стоит поддержать. Но когда он обвиняет или превратно интерпретирует решения, принятые нами в годы президентства Буша, ему стоит ответить. Дело не в том, чтобы озираться назад. Дело в том, как президент понимает политику, которая предшествовала ему. И как бы он ни решал вопросы обороны страны, эти решения должны быть основаны не на лозунгах и риторике избирательной кампании, а на правдивом изложении истории. Наша администрация никогда не была обделена критикой. Та, что исходила из определенных кругов, всегда была рьяной. Это было особенно характерно для последних лет нашего второго срока, когда угрозы были столь же серьезны, как и прежде, но общее чувство тревоги, охватившее всех после 11 сентября, притупилось.
Барак Обама: Мы блюдем наши самые заветные ценности не только потому, что это правильно, но и потому, что это придает силу нашей стране и обеспечивает ее безопасность. Наши ценности были самым надежным залогом национальной безопасности - в годы войны и мира, во времена беззаботности и в моменты резких перемен. Преданность нашим ценностям – вот причина, почему Соединенные Штаты Америки выросли из скромного сообщества колоний в составе империи в самую могучую страну мира. /…/ Вот причина, почему нам оказалось по силам сокрушить железный кулак фашизма и пережить железный занавес коммунизма и собрать под свои знамена свободные нации и свободные народы, идущие одной общей дорогой свободы.
Владимир Абаринов: Такого поединка Вашингтон не видел давно. Дик Чейни постоянно подчеркивает, что говорит как частное лицо, политическая карьера которого закончена. Но хочет он того или нет, эти выступления превратили его в неформального вождя Республиканской партии, которая переживает кризис лидерства. Заочная дуэль вывела дискуссию на новый виток. Предмет спора – не амбиции действующих или отставных политиков. Речь идет о двух принципиально различных подходах к национальной безопасности, двух концепциях, одна из которых гласит, что цель оправдывает средства, а другая – что с террором можно и должно бороться в белых перчатках. А кроме того, речь идет о том, насколько этично зарабатывать политический капитал на костях своих предшественников.
Лиз Чейни: Отец уверен, во-первых, в том, что эти действия администрации наносят ущерб нашей безопасности, что они демонтируют политику, которая помогла нам предотвратить нападения террористов после 11 сентября. А кроме того, знаете, это совершенно не по-американски – пришла новая администрация и угрожает судебными исками и уголовным преследованием предшественнику за то, что он проводил другую политику.
Владимир Абаринов: Что же касается бывшего президента, то он держит свое слово и в дискуссии не ввязывается. Недавно он впервые после отставки появился на публике. В Торонто устроили парное выступление ему и Биллу Клинтону. Камеры в зал не допускались, но, судя по сообщениям информационных агентств, экс-президенты были отменно вежливы друг с другом и много острили. Джордж Буш, в частности, рассказал, что Билл Клинтон так много времени проводит в совместных благотворительных акциях с его отцом, Бушем-старшим, что его мать Барбара уже воспринимает Билла как сына. После этого Буш обернулся к своему партнеру по дискуссии и воскликнул, как Остап Бендер в начальной сцене “Золотого теленка”: “Узнаю брата Билла!”