Александр Генис: Этим августом Америка отметила годовщину судебного процесса, с которого, собственно, в стране и началась полная свобода от цензуры – со всеми вытекающими из этой победы последствиями. Сегодняшний гость “Американского часа” - известный журналист и писатель Фред Каплан - посвятил этому событию вышедшую к юбилею книгу “1959-й: год, в который изменилось все”.
С ее автором беседует наш корреспондент Ирина Савинова.
Ирина Савинова: Фред, 50 лет назад состоялся судебный процесс против цензуры. В этой связи, как правило, упоминается роман Лоуренса “Любовник леди Чаттерлей”. Почему именно эта книга?
Фред Каплан: История действительно интересная. В середине 50-х годов Барни Россет, издатель книжного издательства “Гроув Пресс”, очень хотел изменить национальный закон о непристойности. Дело в том, что в то время почта имела право конфисковать любое почтовое отправление, содержащее непристойное, - по ее убеждению, - произведение искусства или литературы. Это могли быть и книги, и журналы, и что угодно другое. Отправляемые издателем в книжные магазины книги, содержание которых признавалось непристойным, тоже могли быть изъяты. Это был душащий свободу закон, контролирующий, что американцам разрешено и что не разрешено читать. Барни Россет намерился разрушить эти препоны.
Роман Лоуренса “Любовник леди Чаттерлей” был запрещен и не издавался в Америке из-за содержащихся в нем откровенных описаний сексуальных сцен. Россет намерился импортировать роман Лоуренса и заранее сообщил об этом почтовым чиновникам. Как он и предполагал, роман был конфискован. Россет подал на почтовое ведомство в суд. В результате этого судебного процесса почта лишилась своего права изымать книги, роман стал бестселлером, в первый же год был распродан в количестве нескольких сотен тысяч экземпляров, затем переиздан в мягком переплете и продан уже в количестве миллиона экземпляров. Учтите, в 50-е годы это была книга, написанная 30 лет назад! Наступил поворотный момент, после которого началось время дерзкой манифестации свободы в книгах, кино, телевизионных шоу. И следующее десятилетие увидело прямо-таки извержение: долго сдерживаемое желание получить доступ к запретному плоду нашло выход.
Ирина Савинова: Такой ход событий характерен только для Америки или в других странах тоже происходило что-то подобное?
Фред Каплан: В Великобритании был похожий случай годом позже. Суд рассмотрел роман Лоуренса, и слушание завершилось таким же результатом: освобождением общественных нравов. Во Франции априори не было ущемлений свободы нравственности. Издательство “Олимпия Пресс” печатало книги на английском языке для английского и американского рынков, туристы приезжали во Францию и тайком увозили в багаже запрещенные в их странах книги.
Ирина Савинова: Судьба “Любовника леди Чаттерлей” похожа на судьбу “Лолиты” Набокова – гонения происходили в одно и то же время.
Фред Каплан: Действительно, “Лолита” была издана в тот же год - в 1959-м. И возможно, роман не смог бы получить такую широкую известность, если бы не было прецедента – “Любовника леди Чаттерлей”. Оба случая очень похожи. Роман “Лолита” тоже стал бестселлером, его экранизировали, Стэнли Кубрик поставил по роману фильм.
В том же 59-м году американский комик Ленни Брюс подвергся нападкам журнала “Тайм” и других влиятельных органов печати, назвавших его “комиком нездорового юмора”, “сик комик”. Он тут же выступил на общенациональном телевидении, выпустил пластинку под названием “Нездоровый юмор Ленни Брюса”. Если до него для юмористов было характерным высмеивать свою тещу или своего психиатра, то Брюс вещал в длинных монологах о политике, о сексе, лицемерии религии и расовых проблемах. Все, что мы сегодня видим на телеканалах “Эйч-Би-О”, “Шоутайм”, “Комеди Сентрал”, берет начало от Ленни Брюса, Морта Сала и других комиков, участвовавших в борьбе за свободу конца 50-х.
Ирина Савинова: Познакомьте нас с историей закона о непристойности.
Фред Каплан: Начало было заложено решениями английского суда в конце 19-го столетия, содержащими определение самого понятия непристойных произведений как сладострастных, похотливых и бесстыдных по характеру. В начале 20-го века Энтони Комсток, основатель общества, чьей целью была борьба с пороком, призвал американский Конгресс определить законодательством, какие произведения считать непристойными и подлежащими запрету. Это законодательство, взявшее за основу решения британского суда и получившее название Закона Комстока, вершило судьбу американской культуры в течение последующих 30 лет.
Целью законодательства не было запретить матерщину, а запретить произведения, в которых рассматривается либидо. Не сделать жизнь чище, а сделать недоступным все, связанное с половыми инстинктам в полную угоду пуританизму. 59-ый год, так сказать, взломал замок и выпустил на свободу чувства.
Ирина Савинова: В чем же смысл решения суда над романом Лоуренса?
Фред Каплан: Первая поправка к Конституции подразумевает свободу выражения, публикации и распространения любых идей, полезных для общества, даже тех, с которыми многие не соглашаются. В решении суда говорилось, что первая поправка не относится к непристойным произведениям. Однако в этом решении содержалось противоречие – роман “Любовник леди Чаттерлей” соответствовал определению “непристойное произведение”, но одновременно являлся романом идей, важных для общества того времени: в нем рассматривались влияние индустриализации, аморальность брака без любви, лицемерие, тонкость сексуальных отношений. И как роман идей он должен быть защищен первой поправкой. Это противоречие в решении Верховного суда было впервые замечено, обсуждено и принято, а непристойность, во всяком случае, на федеральном уровне, перестала носить криминальный характер.
Ирина Савинова: Но на штатном уровне непристойность продолжали преследовать, и тот же Барни Россет сражался через 10 лет и за “Обнаженный ланч” Уильяма Берроуза, и за “Тропик рака” Генри Миллера. Каковы последствия решение суда о романе Лоуренса? Можно ли сказать, что оно обозначило границы между порнографией и эротикой? И удалось ли провести эту границу?
Фред Каплан: Решение суда имело два взаимоисключающих последствия. С одной стороны, оно дало свободу новым идеям, в искусстве и литературе художники безнаказанно стали пересекать все существующие до тех пор границы. С другой – открыло дорогу обширному потоку порнографии, которая, хотя не имела никакой художественной ценности, получила лицензию на существование, так сказать. Судебный процесс сделал затруднительным определение границ между этими двумя явлениями.
Ирина Савинова: “Улисс”, “Любовник леди Чаттерлей”, “Лолита”. Какие еще знаменитые произведения страдали от цензуры?
Фред Каплан: Норман Мейлер написал “Обнаженные и мертвые” в 1947 году, это роман о Второй мировой войне. Он служил на Тихоокеанском фронте. Критики высоко оценили это произведение за правдивое отображение картины военных событий. Создавая реалистическое произведение о трудных военных операциях и участвовавших в них солдатах, Мейлер был вынужден сохранить их речь, которая изобиловала словом из четырех букв, начинающимся на букву “ф”. В таком виде книгу напечатать не удалось бы. По совету своего кузена, который, кстати, двенадцать лет спустя будет защищать “Любовника леди Чаттерлей” на процессе, Мейлер заменил бранное слово на похожее, - на слово, “фаг”. Этот пример прекрасно иллюстрирует, насколько абсурдными были законы цензуры того времени. Каждый, кто читал книгу, знал, какое слово имеется в виду. Но оказалось, что в печатном варианте его можно изобразить только одним способом. По-другому – невозможно.
Ирина Савинова: Можно сказать, что сегодня в Америке нет цензуры?
Фред Каплан: Она все же есть. Федеральная комиссия по средствам коммуникаций строго определяет, что разрешается ею говорить и показывать на коммерческих станциях телевидения. Есть определенные слова, которые нельзя произносить, определенные части тела, которые нельзя показывать. Но с кабельным телевидением все обстоит иначе: оно платное. Федеральная комиссия не может ему ничего диктовать. Потому там можно увидеть и услышать практически все. Но вы хотели такое видеть и платите за это, и государство не может влиять на ваш выбор.
Ирина Савинова: Всегда ли цензура – зло? Есть ли исключения?
Фред Каплан: В некоторых случаях – несомненно. Один из них – детская порнография. Она признана цензурой нелегальной, и трудно найти кого-нибудь, кто считает по-другому. Это определение применимо и к интернету, и к телевидению, и к любым другим ситуациям, когда вроде считается, что это частное дело пользователя.
Но здесь тоже не без курьезов. Были несколько судебных процессов, ответчицами на которых были 16-летние девушки, посылавшие друг другу по мобильным телефонам свои фотографии в нижнем белье. Они были арестованы и обвинены в распространении детской порнографии. Эти случаи, конечно, крайне редки, ибо в них до абсурда искажен смысл закона о детской порнографии.
Судебное разбирательство, связанное с “Любовником леди Чаттерлей”, не решило все вопросы. Войны на культурном фронте продолжаются.