Александр Генис: В прошедший уик-энд Америка, отставив на время более насущные заботы, с бурным энтузиазмом и ностальгической грёзой отмечала 40-летие Вудстока, событие ставшее водоразделом в культуре ХХ века. За прошедшие годы те перевернувшие мир три дня обросли богатым культурологическом комментарием. Мы научились видеть в Вудстоке мистерию, возрождающую таинства архаической культуры, где ритуально воспроизводился оргиастический акт слияния с природой. Доказательства тому – знаменитая вудстокская грязь, которой сотни тысяч паломников с радостью мазали себя. Стирая индивидуальные черты, она помогала "личности объединиться с изначальным бытием" и избавляла ее от "состояния индивидуации как источника и первоосновы всякого страдания".
Эти слова Ницше 40 лет определяют ученое отношение к Вудстоку с его иррациональными, дионисийскими страстями. Интересно, однако, и другое. Несмотря на бесспорно разрушительный импульс рок-культуры, она, как в дни юбилея выяснила статистика, помогла сгладить центральный конфликт общества: войну отцов и детей. Послевудстоковское поколение в два раза реже ссорится со своими детьми, чем со своими довудстоковскими родителями.
Сегодня вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов рассказывает историю Вудстока – с помощью организаторов знаменитого рок-фестиваля.
Владимир Абаринов: Cегодня почти невозможно поверить в то, что фестиваль в Вудстоке не только состоялся, но и прошел без серьезных инцидентов. Сегодня, пожалуй, никакой импрессарио и не возьмется за организацию концертов такого масштаба и с таким финансированием.
Началось с того, что двое молодых продюсеров - Майкл Лэнг и Арти Корнфелд - прочли в газете объявление: “Молодые люди с неограниченным капиталом ищут интересные, законные возможности для инвестиций и бизнес-проектов”. Объявление дали Джон Робертс и Джоэл Розенман. Обладателем капитала был Робертс, получивший в наследство фармацевтическую компанию, а у Розенмана был кое-какой опыт бизнесмена. Первоначальной идеей была студия звукозаписи. Вскоре она трансформировалась в идею рок-фестиваля под открытым небом. Мероприятие много раз находилось под угрозой срыва – не могли найти площадку, были большие сомнения относительно безопасности зрителей, отказывались одна за другой знаменитые рок-группы. Говорит Майкл Лэнг.
Майкл Лэнг: Один из них – Джон Леннон. Для меня было действительно важно, чтобы он выступил. Джон сыграл огромную роль в истории нашей контркультуры, в антивоенном движении. Но наше правительство его не любило, и он не получил разрешения на въезд в страну.
Владимир Абаринов: Отказались The Doors, Led Zeppelin, Боб Дилан. И все-таки инвесторы ожидали от проекта высоких доходов и продолжали финансирование.
Местом проведения фестиваля стало частное владение - поле площадью в два с половиной квадратных километра близ горного хребта Кэтскилл в штате Нью-Йорк в 70 километрах от Вудстока. Билет на все три дня стоил 18 долларов при предварительном заказе (по нынешнему курсу это 75) и 24 при покупке непосредственно перед началом концертов. Зрителей ожидалось около 200 тысяч. Было продано 186 тысяч билетов, однако наплыв зрителей оказался таким, что толпа попросту снесла ограждения. Майкл Лэнг.
Майкл Лэнг: Мы не собирались делать фестиваль бесплатным. Мы смирились с фактом – фестиваль стал бесплатным.
Владимир Абаринов: Организаторы с ужасом наблюдали, как их затея перерастает в нечто небывалое. Из-за заторов на дорогах, ведущих к месту действия, люди бросали машины и шли последние мили пешком. Многие были с малыми детьми. Прямо в чистом поле они разбивали палаточные лагеря.
Майкл Лэнг: Всего насчитали полмиллиона человек на поле и еще полтора миллиона на дорогах. Многие так и не смогли доехать до места, потому что власти закрыли автострады и канадскую границу.
Владимир Абаринов: На такую аудиторию никто не рассчитывал. Не хватало еды, воды, туалетов. Мобильных телефонов не было тогда и в помине. Родители юношей и девушек, отправившихся на фестиваль, глядя по телевизору на несметное людское море, снятое с вертолета, тщетно пытались разглядеть в нем своих детей и ожидали самого худшего. Страна была в напряжении. Газеты писали о “хаосе” и “кошмар” в Кэтскиллских горах. Губернатор Нью-Йорка Нельсон Рокфеллер, напуганный мрачными предсказаниями, хотел послать Национальную гвардию и разогнать опасное сборище, но Джону Робертсу удалось уговорить его не делать этого.
На самом деле, как свидетельствуют очевидцы, в этих экстремальных обстоятельствах люди проявили свои лучшие качества: солидарность, заботу друг о друге. Уже на второй день шеф местной полиции говорил, что никогда не видел молодежь такой вежливой и предупредительной.
Колоссальные пробки помешали почти всем исполнителям вовремя добраться до места. Программа была скомкана. Первым на сцену в шестом часу пополудни вышел исполнитель фолк-рока Ричи Хэйвенс. Его выступление продолжалось более двух с половиной часов, потому что больше никого из музыкантов в наличии не было. Его коронным номером был классический спиричуэл Sometime I Feel Like a Motherless Child – “Иногда я чувствую себя ребенком без матери”.
В конце концов Хэйвенса сменил Кантри Джо Макдоналд – он пел без своей группы и играл на чужой гитаре, потому что своя вместе с группой застряла на дороге.
Но самым страшным испытанием для организаторов и зрителей оказалась погода. В первый же вечер небеса разверзлись, и хлынул проливной дождь. Поле раскисло. Публика стала утопать в грязи. Техники опасались нарушения изоляции в километрах электрического кабеля, проложенного прямо по земле. Жертвами электрошока могло стать множество людей. Другой угрозой был ветер, раскачивавший мачты с осветительными приборами. Любая из них в случае падения неминуемо убила бы и травмировала десятки зрителей. Однако обошлось. Погибли в итоге двое: один – от передозировки героина, второго на соседнем поле переехал трактор - тракторист не заметил в высокой траве человека, спящего в спальном мешке. Сообщалось также о четырех выкидышах и двух или даже трех младенцах, родившихся в дни фестиваля, но найти этих детей Вудстока так и не удалось.
Примадонна Вудстока Джэнис Джоплин перед тем, как спеть свою отчаянную, душераздирающую песню-молитву “Сотвори меня, Господи”, спрашивала публику с трогательной заботой: “Как там у вас, все в порядке? Воды хватает? Есть где устроиться на ночлег?”
Владимир Абаринов: Фестиваль проходил в стране, пораженной глубоким политическим кризисом. Война во Вьетнаме стала проклятием поколения американцев, не желавших проливать кровь за тридевять земель ради чуждых ему интересов. У фестиваля в Вудстоке было политическое и идеологическое измерение. Для многих это был протест против обанкротившихся “отцов нации”, но не против Америки, а за обновленную Америку. Недаром одним из хитов Вудстока стал американский национальный гимн в виртуозной интерпретации Джимми Хендрикса.
Когда праздник завершился, организаторы подвели баланс. Майкл Лэнг.
Майкл Лэнг: Окончательная сумма расходов – два миллиона 600 тысяч. По нынешнему курсу это, пожалуй, около 40 миллионов.
Владимир Абаринов: Джоэл Розенман.
Джоэл Розенман: Мы влезли в серьезные долги. Фактически мы оказались на грани банкротства. После фестиваля наш долг составил что-то около двух миллионов долларов. По нынешним меркам как будто немного. Но нам потребовались годы, прежде чем мы смогли погасить задолженность, когда мы стали получать деньги от реализации пластинок и фильма – мы ничего не заработали, а только свели концы с концами. На это ушло, вероятно, лет 10.
Владимир Абаринов: Вудсток стал концом эпохи хиппи, свободной любви и великой либеральной революции 60-х годов. Ему не под силу было изменить вектор истории. Страна вступала в период новых потрясений – из эпохи Вудстока в эпоху Уотергейта. В 1972 году правительство Ричарда Никсона пыталось принудительно депортировать из США Джона Леннона. В 73-м Никсон сам досрочно ушел в отставку, спасаясь от импичмента. Пожалуй, лучший постскриптум к истории Вудстока - исполненная на фестивале песня группы “Кровь, пот и слезы” “Вертящееся колесо”: “Что было наверху, окажется внизу. Не жалуйся на свои передряги – дай колесу крутиться”.