Александр Генис: Один из лучших знатоков англо-американского модернизма, проницательный виртуоз-филолог, открывший глаза целому поколению читателей на высшие достижения англоязычной литературы 20-го века Фрэнк Кермод выпустил книгу об авторе знаменитой “Дороги в Индию”. Самое интересное в ней, по-моему - советы, которыми классик делился с собратьями, рассказывая им, как писать романы.
У микрофона ведущая нашего “Книжного обозрения” Марина Ефимова.
Frank Kermode. “Concerning E.M.Forster”
Фрэнк Кермод. “По поводу Форстера”
Марина Ефимова: Английский романист Эдвард Морган Форстер писал и публиковался в первой половине 20-го века. В 1905 году вышел в свет его первый роман – “Куда боятся ступать ангелы”, в 1908-м и в 1910-м - два следующих (“Комната с видом” и “Тупик Говарда” - “Howard’s End”), а в 1924-м – последний роман – “Дорога в Индию”. Все эти романы – панорамные картины жизни в Англии, наполненные личными и социальными драмами начала 20-го века. Но после романа “Дорога в Индию” Форстер перестал писать. Он не написал ни одного художественного произведения до самой своей смерти в 1970 году. И в течение этих 46-ти! лет Форстера, несмотря на высочайшую литературную репутацию, можно было назвать забытым писателем. Но он напомнил о себе – через год после смерти.
Диктор: “В 1971 году был посмертно опубликован романтический и трогательный “Морис” - роман Форстера о гомосексуальной любви аристократа и рабочего парнишки. Он был найден среди записей, из которых стало ясно, что другие свои гомосексуальные вещи (в основном, рассказы) Форстер уничтожил. Из этих же записей следовало, что писать он перестал, понимая, что не сможет публиковать произведения, написанные на ту единственную тему, которая теперь была для него важна и интересна”.
Марина Ефимова: О личной жизни Форстера мало что известно. Из книги Кермода мы узнаем только о его привязанности к студенту-индусу, ради которого писатель и отправился в Индию.
Роман “Морис” был опубликован благодаря победе сексуальной революции на Западе, но он напомнил миру и обо всей остальной замечательной, драматической и в то же время изысканной прозе Форстера, заслоненного более яркими звездами. Начались переиздания: сначала на Западе, потом и в России, где в 77-м году был издан сборник “Избранное” - через 40 лет после предыдущего издания Форстера – его романа “Дорога в Индию”. А начиная с 1984-го года английский романист получил и своё воплощение на экране – в целой серии фильмов режиссера Джона Айвори, ставших, кажется, не менее знаменитыми, чем сами романы.
Однако в книге “По поводу Форстера” известнейший британский литературовед и критик сэр Фрэнк Кермод рассматривает не только романы писателя, но даже в большей степени его теоретический труд 1927-го года “Аспекты романа”. Американский литератор Эдмунд Уайт вспоминает о том впечатлении, которое эта книга произвела на молодых писателей Америки:
Диктор: “В 70-х мы буквально “пожирали” книгу “Аспекты романа”. Еще бы: один из лучших английских романистов, автор “Дороги в Индию” делился секретами своего ремесла. Именно из его книги мы впервые вычитали о двух способах создания характеров персонажей: “плоском” (flat) - когда персонаж рисуется штрихами и набросками, и “круглом” (round) - когда он описан полно и подробно. По Форстеру, оба эти типа должны присутствовать в романе. Кроме того, Форстер в своей книге смело высказывал в сильных (хотя и уважительных) выражениях свое мнение о писательских методах многих известных романистов прошлого”.
Марина Ефимова: Форстер не одобрял, например, Генри Джеймса - за жёсткую конструкцию его романов, за то, что тот, по его выражению, “впихивает человеческие причуды в окоченелость шаблона, как впихивают при помощи рожка ногу в сапог”. Он любил Пруста - за “спонтанное чувство ритма”. Форстер писал: “Сначала думать, потом говорить – девиз критики. Сначала говорить, потом думать – девиз творчества”.
Диктор: “В романе бывают моменты, когда мелодия прозы ничего не значит и забыта – так, по-моему, функционирует ритм в беллетристике: не постоянным присутствием, превращающим ее в привычный прием, но восхитительным нарастанием и неожиданным утиханием. Только тогда она становится сладким сюрпризом, свежестью и надеждой”.
Марина Ефимова: Форстер критиковал обстоятельного Генри Джеймса и за то, что его романы написаны всегда только с одной точки зрения, но вот что подмечает Фрэнк Кермод в книге “По поводу Форстера”:
Диктор: “Форстер отрицал писательскую практику Генри Джеймса только отчасти из-за того, что тот не освещает сюжет с разных точек зрения разных персонажей. Главной причиной было то, что Форстер любил высказывать свою собственную точку зрения в отступлениях – как в сценических репликах “в сторону”. А Генри Джеймс избегал этого старомодного приема. В замечательном романе Форстера “Howard’s End” персонажи, действительно, описаны чрезвычайно индивидуально, каждый со своим представлением о происходящем, но книга полна и авторскими мудрыми, но прямолинейными рассуждениями о человеческой природе: о любви, классах, культуре, о душевной панике, об одиночестве и о страсти”.
Марина Ефимова: Одной из серьезных претензий Форстера к Генри Джеймсу была безрелигиозность, точнее, приземленность Джеймса. “В его романах, - писал Форстер, - нет ни философии, ни религии (если не считать нескольких намеков на суеверность), нет пророчеств и вообще – нет присутствия высшего начала”. В этом смысле героем Форстера и образцом для подражания был Герман Мелвилл:
Диктор: "Мелвилл достигает универсальности чувств, он дотягивается до тьмы и печали, настолько превосходящих наши собственные, что они уже становятся неотличимыми от красоты и величия".
Марина Ефимова: Другим любимцем Форстера был Ди Эйч Лоуренс, поэт и прозаик, автор романов “Сыновья и любовники”, “Влюбленные женщины” и “Любовник леди Чаттерлей”. И опять – главные критерии в оценке Форстера: пророческая сила Лоуренса и восторженное понимание природы. “Форстер был достаточно чувствителен, - пишет Кермод, - чтобы понять, что Лоуренс был более ярким художником, чем он сам”.
В чем же оригинальность и обаяние романов самого Форстера? В том, вероятно, что это – чрезвычайно реальные психологические и социальные драмы и одновременно - романтические поэмы в прозе. Этот эффект, как считает Кермод, происходит “от присутствия интуитивных, почти мистических, почти музыкальных откровений в суперреалистической структуре его романов”. “Именно благодаря таким включениям, - пишет он, романы Форстера становятся неожиданно сложными и страстными”. А сложность и страстность – два свойства, которые Форстер (человек с внешностью длинноносого бухгалтера) ценил больше всего – и в литературе, и в жизни”.
У микрофона ведущая нашего “Книжного обозрения” Марина Ефимова.
Frank Kermode. “Concerning E.M.Forster”
Фрэнк Кермод. “По поводу Форстера”
Марина Ефимова: Английский романист Эдвард Морган Форстер писал и публиковался в первой половине 20-го века. В 1905 году вышел в свет его первый роман – “Куда боятся ступать ангелы”, в 1908-м и в 1910-м - два следующих (“Комната с видом” и “Тупик Говарда” - “Howard’s End”), а в 1924-м – последний роман – “Дорога в Индию”. Все эти романы – панорамные картины жизни в Англии, наполненные личными и социальными драмами начала 20-го века. Но после романа “Дорога в Индию” Форстер перестал писать. Он не написал ни одного художественного произведения до самой своей смерти в 1970 году. И в течение этих 46-ти! лет Форстера, несмотря на высочайшую литературную репутацию, можно было назвать забытым писателем. Но он напомнил о себе – через год после смерти.
Диктор: “В 1971 году был посмертно опубликован романтический и трогательный “Морис” - роман Форстера о гомосексуальной любви аристократа и рабочего парнишки. Он был найден среди записей, из которых стало ясно, что другие свои гомосексуальные вещи (в основном, рассказы) Форстер уничтожил. Из этих же записей следовало, что писать он перестал, понимая, что не сможет публиковать произведения, написанные на ту единственную тему, которая теперь была для него важна и интересна”.
Марина Ефимова: О личной жизни Форстера мало что известно. Из книги Кермода мы узнаем только о его привязанности к студенту-индусу, ради которого писатель и отправился в Индию.
Роман “Морис” был опубликован благодаря победе сексуальной революции на Западе, но он напомнил миру и обо всей остальной замечательной, драматической и в то же время изысканной прозе Форстера, заслоненного более яркими звездами. Начались переиздания: сначала на Западе, потом и в России, где в 77-м году был издан сборник “Избранное” - через 40 лет после предыдущего издания Форстера – его романа “Дорога в Индию”. А начиная с 1984-го года английский романист получил и своё воплощение на экране – в целой серии фильмов режиссера Джона Айвори, ставших, кажется, не менее знаменитыми, чем сами романы.
Однако в книге “По поводу Форстера” известнейший британский литературовед и критик сэр Фрэнк Кермод рассматривает не только романы писателя, но даже в большей степени его теоретический труд 1927-го года “Аспекты романа”. Американский литератор Эдмунд Уайт вспоминает о том впечатлении, которое эта книга произвела на молодых писателей Америки:
Диктор: “В 70-х мы буквально “пожирали” книгу “Аспекты романа”. Еще бы: один из лучших английских романистов, автор “Дороги в Индию” делился секретами своего ремесла. Именно из его книги мы впервые вычитали о двух способах создания характеров персонажей: “плоском” (flat) - когда персонаж рисуется штрихами и набросками, и “круглом” (round) - когда он описан полно и подробно. По Форстеру, оба эти типа должны присутствовать в романе. Кроме того, Форстер в своей книге смело высказывал в сильных (хотя и уважительных) выражениях свое мнение о писательских методах многих известных романистов прошлого”.
Марина Ефимова: Форстер не одобрял, например, Генри Джеймса - за жёсткую конструкцию его романов, за то, что тот, по его выражению, “впихивает человеческие причуды в окоченелость шаблона, как впихивают при помощи рожка ногу в сапог”. Он любил Пруста - за “спонтанное чувство ритма”. Форстер писал: “Сначала думать, потом говорить – девиз критики. Сначала говорить, потом думать – девиз творчества”.
Диктор: “В романе бывают моменты, когда мелодия прозы ничего не значит и забыта – так, по-моему, функционирует ритм в беллетристике: не постоянным присутствием, превращающим ее в привычный прием, но восхитительным нарастанием и неожиданным утиханием. Только тогда она становится сладким сюрпризом, свежестью и надеждой”.
Марина Ефимова: Форстер критиковал обстоятельного Генри Джеймса и за то, что его романы написаны всегда только с одной точки зрения, но вот что подмечает Фрэнк Кермод в книге “По поводу Форстера”:
Диктор: “Форстер отрицал писательскую практику Генри Джеймса только отчасти из-за того, что тот не освещает сюжет с разных точек зрения разных персонажей. Главной причиной было то, что Форстер любил высказывать свою собственную точку зрения в отступлениях – как в сценических репликах “в сторону”. А Генри Джеймс избегал этого старомодного приема. В замечательном романе Форстера “Howard’s End” персонажи, действительно, описаны чрезвычайно индивидуально, каждый со своим представлением о происходящем, но книга полна и авторскими мудрыми, но прямолинейными рассуждениями о человеческой природе: о любви, классах, культуре, о душевной панике, об одиночестве и о страсти”.
Марина Ефимова: Одной из серьезных претензий Форстера к Генри Джеймсу была безрелигиозность, точнее, приземленность Джеймса. “В его романах, - писал Форстер, - нет ни философии, ни религии (если не считать нескольких намеков на суеверность), нет пророчеств и вообще – нет присутствия высшего начала”. В этом смысле героем Форстера и образцом для подражания был Герман Мелвилл:
Диктор: "Мелвилл достигает универсальности чувств, он дотягивается до тьмы и печали, настолько превосходящих наши собственные, что они уже становятся неотличимыми от красоты и величия".
Марина Ефимова: Другим любимцем Форстера был Ди Эйч Лоуренс, поэт и прозаик, автор романов “Сыновья и любовники”, “Влюбленные женщины” и “Любовник леди Чаттерлей”. И опять – главные критерии в оценке Форстера: пророческая сила Лоуренса и восторженное понимание природы. “Форстер был достаточно чувствителен, - пишет Кермод, - чтобы понять, что Лоуренс был более ярким художником, чем он сам”.
В чем же оригинальность и обаяние романов самого Форстера? В том, вероятно, что это – чрезвычайно реальные психологические и социальные драмы и одновременно - романтические поэмы в прозе. Этот эффект, как считает Кермод, происходит “от присутствия интуитивных, почти мистических, почти музыкальных откровений в суперреалистической структуре его романов”. “Именно благодаря таким включениям, - пишет он, романы Форстера становятся неожиданно сложными и страстными”. А сложность и страстность – два свойства, которые Форстер (человек с внешностью длинноносого бухгалтера) ценил больше всего – и в литературе, и в жизни”.